Шелковые путы - Зара Деверо

Этому волшебному органу следовало бы поклоняться, подумалаона, возводить в его честь храмы, совершать религиозные обряды. Почему фаллосстал предметом поклонения у многих народов, а клитор — нет? Это несправедливо,клитор тоже заслуживает, чтобы его увековечили в камне и в дереве, сделали идолом.

Пальцы Тамзин нащупали крохотную головку чувствительногобугорка в райских кущах на лобке, раздвинули складки наружных половых губ истали поглаживать блестящий розовый перл — источник чистой радости и неземногоудовольствия. По сравнению с ним вялый пенис выглядел уродливо и нелепо. Что жеудивляться тому, что многие женщины становятся лесбиянками? Половые органымужчин их пугают и отталкивают.

Разгоряченная подобными умозаключениями, Тамзин поглаживалалюбимый орган пальцами одной руки, вставив два пальца другой во влагалище.Приятные ощущения нарастали, она стала тереть клитор энергичнее и вскоредостигла оргазма. Но в самый сладкий миг неожиданно раздался голос Тима:

— Право же, дорогая, ты могла бы и дождаться меня!Сказочный мир удовольствия рассыпался на осколки. Она открыла глаза и увидела,что Тим стоит в дверях, одетый в темно-серый вечерний костюм и готовый ужинатьв ресторане.

— И давно ты на меня пялишься? — рявкнула Тамзин,прикрыв груди губкой, как щитом, словно бы он не видел ее голой.

— Достаточно давно, — невозмутимо ответил Тим ипокосился на свою оттопыренную членом брючину. — Я не знал, что ты грешишьрукоблудием.

— Ты многого еще обо мне не знаешь, — резкосказала Тамзин, встала и, обернувшись махровым полотенцем, ступила на коврик.

— В самом деле? — Тим вскинул одну из своихкустистых бровей. — Может быть, ты соблаговолишь просветить меня? Междунами не должно быть секретов.

Тамзин окинула его презрительным взглядом, ей все сталоясно. Пусть он богат, обаятелен и холост, но тратить остаток жизни на то, чтобыему что-то объяснять, она не собиралась. И уж если быть честной до конца, то ипроводить с ним этот вечер тоже не хотелось.

— Все кончено, Тим, — холодно сказала она и вышлаиз ванной.

— Как это понимать? — спросил он, провожая ееизумленным взглядом.

Тамзин обернулась, взглянула на его ошарашенное лицо и, струдом подавив смех, сказала:

— С меня довольно! Ты прекрасный парень, Тим, и ни вчем не виноват. Просто мы разные люди и не подходим друг другу. Уходя, оставьключ от квартиры на столе в прихожей.

Разрыв отношений с любым давним знакомым вызывает у человекатягостные чувства. Расставшись с Тимом, к которому Тамзин успела привыкнуть,она впала в хандру. Приближающиеся рождественские праздники уже не казались ейрадостным событием. Момент для расставания был не самый удачный. Но в жизнивсякое случается, а уныние — тягчайший из грехов.

Рассудив таким образом, Тамзин не стала огорчаться по поводуисчезновения Майка. А закончив все редакционные дела, она отправилась за рождественскимипокупками в «Харродз» — самый фешенебельный и дорогой лондонский универмаг,намереваясь ни в чем там себе не отказывать.

Собственно говоря, покупать подарки, кроме как для самойсебя, ей было не для кого. Она была единственным ребенком у родителей, нитетей, ни дядей, ни двоюродных сестер и братьев не имела, а круг друзей былочень узок. Зато у нее было множество знакомых, и всех их следовало поздравитьс Рождеством и Новым годом. Поэтому она накупила массу красивых поздравительныхоткрыток. Одиночество ее не страшило, напротив, она радовалась свободе иговорила, глядя в зеркало:

— Кто знает, какие приключения ожидают меня этимвечером? Ведь я свободная молодая женщина!

Улыбнувшись своему отражению, Тамзин тщательно обвелаконтурным карандашом губы и наложила красную блестящую помаду. Затем онауделила внимание глазам — накрасила коричневой тушью ресницы, подвела веки,оттенила брови. Оставшись довольна собой, она вынула шпильки из волос и,распустив их по плечам, задумалась, что ей делать с этой золотистой гривой:оставить распущенной или уложить в пучок?

Сегодня ей хотелось выглядеть беспечной и свободной, поэтомуона решила придать волосам легкомысленный вид. Коллеги искренне удивились бы,если бы увидели ее такой: они привыкли видеть ее строгой, холодной и аккуратнопричесанной. Пожалуй, только два-три человека знали, какая Тамзин на самомделе, но они держали язык за зубами. К этим доверенным лицам относились Тэг,Дженис и, естественно, Майк.

Собираясь на вечеринку в пятницу вечером, Тамзин вспомнила онем и почему-то о его галстуке. Она вновь ощутила повязку на своих глазах, егожаркие руки, ласкающие ее плоть, чувственный рот, целующий ее сокровенныеместа. Их бешеный совместный галоп на письменном столе и ослепительный оргазм.

— Нет! — вскричала она. — Нет, нет и нет! Яне поддамся этому наваждению! Ничего не изменилось, я осталась прежней и неуступлю этому самодовольному хряку, не стану его покорной подстилкой! Ясвободная женщина и могу развлекаться с тем, с кем я захочу. А еще лучше — ни скем не связываться и самой удовлетворять себя.

С такой оригинальной мыслью она застегнула на талии узкийчерный поясок, уселась на антикварном стуле перед старинным трюмо и натянула наноги тонкие черные чулки. Вид собственных белых ляжек возбудил Тамзин, и, когдаона притронулась к ним, застегивая резинки, по коже ее пробежали мурашки. Онаполюбовалась стройной ножкой в чулочке, проверила, на месте ли швы, осталасьдовольна округлыми ягодицами и представила, как бы они выглядели, если бы наних выступили красные рубцы от розги или синяки от чьих-то пальцев. Промежностьее увлажнилась. Ей вспомнился аппетитный пенис Майка и захотелось его пососать.Окажись Майк в этот момент рядом, он бы не стал возражать. Более того, он быпоставил ее на четвереньки и нарушил бы девственность отверстия, которое онапока успешно берегла от мужчин. Интересно, что бы она почувствовала? Но и наэтом Майк не успокоился бы! Оттарабанив ее «в задний проход, он обвинил бы ее враспущенности и подверг наказанию. Вот бы узнать, какому именно?

Увлажнившаяся промежность настоятельно требовалаудовлетворения. Тамзин закрыла глаза, представив, что они завязаны галстукомМайка, погладила груди, потеребила соски, провела ладонями по животу и бедрами, просунув пальчики между половыми губами, неохотно прервала это увлеченноезанятие, спохватившись, что у нее нет на него времени.

Вернувшись из мира сексуальных грез в реальность, Тамзиннадела черную грацию, открыла гардероб и достала свой вечерний туалет: чернуюдлинную бархатную юбку с разрезом сбоку, который обнаруживался только приходьбе; «верх» без бретелек, таинственным образом держащийся на китовом усе,незаметно вшитом в него; две золотые цепочки и серьги, туфли на шпильках,горжетку.

Облачившись во все, Тамзин взяла сумочку, ключи отавтомобиля, мобильный телефон, включила сигнализацию и вышла в вестибюль.