Сумка с миллионами - Скотт Б. Смит

Ворона ударила меня клювом прямо в лоб. Удар был таким сильным, что я даже вскрикнул и начал отчаянно дергаться. На этот раз мои попытки высвободиться увенчались успехом, и я оказался на полу в салоне самолета. От резкого движения я упал. Приземлился я как раз на тот самый большой мешок, который лежал недалеко от двери. Признаться, некоторое время я даже не пытался подняться.

Птица тем временем вернулась в переднюю часть самолета, снова ударилась о лобовое стекло, потом подлетела к уже открытой двери, но вместо того, чтобы вылететь наружу, она почему-то повернула направо и метнулась к небольшой дырке в фюзеляже. Буквально секунду она задержалась у этой дырки, потом каким-то непонятным способом протиснулась, будто просочилась в нее, и скрылась из вида.

В следующий момент я услышал смех Луи.

– Черт! Чертова птица! Джек, ты видел?

Сначала я даже не понял, что произошло. Я осторожно потрогал лоб. Было больно. По следам крови на перчатке я понял, что рана немного кровоточит. Чуть успокоившись и придя в себя, я поднялся с мешка, который, как мне показалось, был до отказа набит чем-то плотным.

Сквозь открытую дверь теперь пробивалась полоска света, она падала мне на ноги.

Джекоб осторожно заглянул в самолет, своим телом полностью загородив свет.

– Ты птицу видел? – спросил он. Я чувствовал, что Джекоб улыбался, несмотря на то, что вокруг было темно, и я не мог видеть выражения его лица.

– Она ударила меня.

– Ударила тебя? – Джекоб сказал это с таким выражением, будто не поверил. Затем он еще пару секунд постоял, осматривая салон, и скрылся снаружи.

– Его птица ударила, – сказал он Луи. В ответ на это Луи рассмеялся.

Джекоб снова заглянул в дверь и опять загородил свет.

– Ты в порядке?

Я не ответил. Я злился на них обоих, думая, что ничего не произошло бы, если бы они не заставили меня лезть в этот самолет.

Самолет был таким маленьким, что по нему даже нельзя было передвигаться в полный рост. Поэтому я, немного нагнувшись, пошел к кабине пилота.

Я слышал, как Луи тихо произнес:

– Как ты думаешь, птицы переносят бешенство?

Джекоб ничего не ответил.

Пилот оказался худым мужчиной, был одет в джинсы и фланелевую рубашку. На вид он был совсем молодой, наверное, ему было около двадцати. Я подошел к парню сзади, положил руку ему на плечо и шепотом спросил:

– Ты жив?

Руки бедняги безвольно свисали вниз, кончиками пальцев, которые были немного загнуты внутрь, как будто он пытался сжать их в кулак, он почти касался пола. Его руки опухли и казались неестественно большими, как будто на них были надеты огромные резиновые перчатки. Рукава на рубашке пилота были подвернуты, так что я даже разглядел волосы на его руках, которые на фоне неестественно бледной кожи казались очень темными.

Я потянул его за плечи, приподнял с панели управления и откинул на кресло. Увидев его лицо, я вздрогнул, по инерции распрямился и сильно ударился головой о железный потолок.

Зрелище действительно оказалось не из приятных – глаза пилота были выклеваны. Голова его склонилась в мою сторону, так что пустые черные глазницы смотрели прямо на меня. Плоти вокруг его глаз почти не осталось, даже была видна скуловая кость, белая, как будто даже немного прозрачная, совсем как пластмассовая. Несколько кровавых сосулек свисало из его носа до самого подбородка.

Я сделал шаг назад, еле сдерживая приступ тошноты. Только вот в следующий момент я почувствовал, что какая-то необъяснимая сила толкает меня вперед. Это было что-то вроде любопытства, наверное, только в несколько раз сильнее – я почувствовал непреодолимое желание снять перчатки и дотронуться до лица пилота. Я не мог понять, что происходит, не мог объективно объяснить этот порыв, однако я пытался сопротивляться этому желанию изо всех сил. Сделав над собой усилие, я шагнул назад. Потом еще один шаг, и еще. К тому времени, как я сделал четвертый шаг, наваждение отпустило и мое дикое желание исчезло. Теперь на его место пришло чувство отвращения. Все время, пока я двигался по направлению к двери, пилот провожал меня своим ужасным, пустым взглядом. С некоторого расстояния выражение этого жуткого лица было невыразимо печальным и жалким. На секунду он показался мне похожим на енота.

– Какого черта ты делаешь? – спросил Джекоб. Он вновь заглянул в дверь.

Я ему не ответил. В висках бешено стучало. Я ничего не понимал, не мог поверить, что все это происходит со мной. Вдруг неожиданно я споткнулся о довольно большой мешок. Я осторожно взял его и потащил к двери. Мешок был ужасно тяжелым, как будто был набит землей. От этой тяжести ко мне вернулся приступ тошноты.

– Что случилось? – поинтересовался Джекоб. Вместо ответа я шикнул на него, подтаскивая мешок к двери. Джекоб убрал голову и отошел, уступая мне дорогу.

Подойдя к двери, я навалился на нее плечом и приоткрыл еще дюйма на три. Джекоб и Луи с интересом наблюдали за мной. Судя по выражению их лиц, они были заинтересованы, но явно чего-то опасались. После полутьмы самолета мне показалось, что на улице стало светлее и как-то ярче, чем было раньше. Я протиснул мешок в дверь и скинул его на снег.

– Хэнк, ты весь в крови, – сказал Джекоб. Он поднял руку, коснулся своего лба, показывая мне, где кровь, и повернулся к Луи, – Это птица его так клюнула. – добавил он.

Луи внимательно посмотрел на мой лоб. Я действительно чувствовал, как по лбу сочится подмерзшая струйка крови, которая уже доползла до брови.

– Она выклевала ему глаза, – сообщил я.

Джекоб и Луи молча уставились на меня.

– Птица. Она сидела на коленях у пилота… и выклевала его глаза.

Лицо Джекоба исказилось брезгливой гримасой. Луи смотрел на меня довольно скептически.

– Даже череп видно, – заметил я. – Я видел кость.

Я наклонился, взял в руку немного снега и приложил его ко лбу.

Поднялся ветер. Яблони раскачивались на ветру, скрипя ветвями, словно крыльями. Теперь, чтобы удерживать равновесие, птицам приходилось держаться когтями крепче.

Тем временем стало темнеть. Вместе с заходом солнца похолодало.

Я убрал снег от ушибленного места, он стал светло-коричневым от крови. Сняв перчатку, я осторожно прикоснулся ко лбу. От снега он был совсем холодный и почему-то мягкий. Кажется, у меня начинала вскакивать шишка, под кожей появился как будто небольшой овальный шарик. Джекоб это заметил.

– У тебя небольшая шишка, – сказал он.

Луи склонился над мешком. Он был туго перевязан веревкой, и, чтобы развязать ее, Луи пришлось снять перчатки. Мы с Джекобом наблюдали за ним. Через некоторое время Луи удалось ослабить узел и развязать мешок.

Как только он заглянул внутрь, выражение его лица изменилось. Он был явно шокирован тем, что увидел. Глаза Луи резко расширились, и он внимательно смотрел на мешок, будто хотел получше рассмотреть, что там лежит и не верил своим глазам. Но вскоре это выражение сменилось восхищением, изумлением и радостью. Луи даже покраснел и улыбнулся, показав свои кривые зубы. Увидев его реакцию, я подумал, что не хочу смотреть на то, что лежит в мешке.