Путь к престолу - Серг Усов

— Хорошо, — Олег решил предложить компромисс, — Я тебе расскажу, но не завтра, а послезавтра. Идёт? Ну, Клемения, один день ничего ведь не решает. К тому же, уверен, тебе теперь будет чем заняться. Наверняка едь Уля привезёт что-нибудь новенькое.

— Договорились, — засмеялась королева, — Умеешь ты уговаривать.

К вокзалу они приехали раньше, чем прибыл состав из Пскова. Порядков времён Дикого Запада, когда многочисленные банды нападали на поезда, в Виноре ещё не было. И Олег рассчитывал, что никогда и не будет. К тому же, на этом дрезинном составе ехал не кто-то, а сама герцогиня ре, Сфорц, так что любому, кто пожелал бы воспрепятствовать движению состава, можно было бы только посочувствовать. Поэтому, естественно, никакого волнения из-за неприбытия гостей в ожидаемое время у Олега не было. Ошибка в его рассчётах, не более.

Прибытие состава они сначала услышали, а лишь потом увидели. И дело, конечно, было не в шуме, который производила дрезина или вагоны, сделанные в виде вытянутых в длину карет, на манер вагонов псковской конки, а в криках, которые послышались из толпы зевак.

За те три с лишним декады, которые прошли с момента открытия движения по рельсовой дороге, зрелище дрезинных составов, мчащихся с невиданной ранее в этом мире скоростью, не успело горожанам наскучить.

И каждый день, несмотря порой на довольно грубые действия солдат Лешиковского полка, разгонявших толпу, излишне напиравшую на выставленное вокруг вокзала оцепление, горожане, свободные от работ, и дети, постоянно толпились возле рельсовой дороги.

— Ты из кареты лучше не выходи, — посоветовал Олег королеве, — Я Улю сам встречу и сюда приведу.

Его совет, ожидаемо, остался без внимания.

— Эй, офицер, — крикнула Клемения начальнику эскорта, — Помоги своей королеве, — она, собственноручно распахнув дверь кареты, высунула ножку, обутую в атласную туфлю, наружу.

— Да я сам, чего уж, — хмыкнул Олег, знаком дав понять гвардейцу, что его услуги не нужны.

Проигнорировав опущенную лакеем каретную лесенку, Олег спрыгнул на магический мрамор дороги и подал Клемении руку.

— Благодарю вас, регент, — величественно кивнула Клемения, но глаза её при этом смеялись, — Вы очень любезны.

Зрелище прибытия дрезинного состава глазами людей этого средневекового мира выглядело удивительно и зачаровывающе. Олег же еле сдерживал усмешку от сюрреализма происходящего.

Пассажиры состава пялились в окна рельсовых карет-вагонов с не меньшим удовольствием, чем те, кто смотрел со стороны. Хотя, казалось бы, за сутки поездки рассматривание проносящихся мимо пейзажей могло бы и надоесть. Впрочем, Олег понял причину столь восторженного любопытства пассажиров — их внимание привлекли перрон и вокзал Фестала.

— Вижу Улю! Вон она. Возле переднего окна. Видишь?

Поглядев на Клемению, Олег глубоко вздохнул и улыбнулся. Королева вела себя сейчас, как девочка. Казалось, молодая женщина вот-вот запрыгает и захлопает в ладоши.

Посторонних в этот момент ни на перроне, ни на вокзале, ни в самом составе никаких не было — Лешиковский полк, который Олег иногда про себя называл внутренними войсками, об этом позаботился. Герцогиню ре, Сфорц с соратниками регента встречали только гвардейцы эскорта и регент с королевой. Рабы, находившиеся здесь для различных подсобных нужд, были не в счёт. Да и кто их когда считал?

Так что, нарушение всех норм этикета при этой долгожданной встрече Олег считал допустимым. Видимо также считала и сама графиня Гортензия ри, Брог, появившаяся вместе с мужем на платформе, вслед за регентом и королевой.

— Олег! — Уля повисла у него на шее и долго не отпускала.

В этот вечер не только прибывших гостей столицы, но и местных фестальских старожилов, приглашённых на торжественный приём в королевском дворце, ждал огромный сюрприз. Один из тех, что Олег готовил не просто тщательно и давно, а и с огромным для себя удовольствием, порой даже манкируя ради этого своими обязанностями правителя.

Одним из недостатков этого мира, так часто портившим настроение одному попаданцу, было совершенно не развитое музыкальное искусство.

Нет, понятно, что и отсутствие таких привычных для Олега вещей, как интернет, книги, фильмы и прочие радости, которые вроде бы незаметны и воспринимаются очевидными, как воздух, тоже сильно расстраивало. Всё же, человек — не животное. Ему мало сытно наесться, согреться и поспать в комфорте. И даже любовные похождения, частые войны, политические интриги, прогрессорство, пирушки или другие средневековые развлечения, вроде зрелищ казни или охоты на несчастных лосей, кабанов или зайчиков, не могли полностью загрузить разум человека из двадцать первого века Земли.

Музыка. Она окружала его в родном мире, на самом деле, как воздух. Он её не только слушал в наушниках или на концертах. Музыка звучала везде и постоянно.

К своему стыду, за свою недолгую жизнь в прошлом мире он ни разу не прочитал Пушкинскую Метель. Зато эту повесть прочитал Георгий Свиридов. И написал замечательные одноимённые вальс и романс, чьи мелодии знакомы всем с детства. А ещё были Чайковский и Моцарт, Бетховен и Штраус, Высоцкий и Цой, На-На и Ласковый май, Бони-М и Куин.

Смешно всё смешивать? А вы попробуйте пожить без этого. Олег вот жил, но ему порой так не хватало привычных мелодий, что накатывала самая настоящая хандра, о которой он раньше только в книгах читал и думал, что это всё выдумка.

Присланные ему Улей в середине лета мастера столярного производства и молодой раб-бард сразу же были взяты Олегом в оборот.

Начал он, правда, как это с ним часто случалось, с глупой ошибки. Убедившись, что молодой музыкант на самом деле талантлив и имеет абсолютный слух, регент поторопился снять с него рабский ошейник. И вывел того, как говорится, из строя почти на три-четыре дня. Моцарт — а именно такое имя дал бывшему рабу Олег в его новом статусе — от счастья только и мог, что смотреть на благодетеля преданными глазами, полными слёз — что значит творческая чувствительная натура — кивать, во всём соглашаясь, и ничего не понимать.

Желание наорать на будущего всемирно известного музыканта и композитора Олег в себе подавил, хоть и с трудом. Выждал время и принялся объяснять принцип нотной грамоты. Все вопросы Моцарта насчёт того, почему от «до» до «ре» или от «ре» до «ми» тон, а от «ми» до «фа» полутон и зачем нужны диезы с бемолями, Олег отмёл в сторону, приказав просто воспринимать это как истину в последней инстанции и тщательно записывать — бывший раб, к счастью, оказался ещё и грамотным.

Создать в этом мире духовые музыкальные инструменты, если наморщить лоб, поломать голову и привлечь команду Трашпа, Олег бы наверное смог. Но, во-первых, это было бы долго, во-вторых, его механики и так загружены задачами выше крыши — создание первого образца паровоза чего только стоит, в-третьих, зная примерно устройство инструментов, Олег не имел никакого представления, как на них играть, как извлечь все нужные ноты с помощью всего трёх клавиш, ну и, в четвёртых, однажды в городском парке родного города в прошлой своей жизни Олег слышал игру ансамбля народных инструментов, который шутливо исполнял, как классику, в том числе и симфоническую, так и современные шлягеры. И понравилось тогда не только ему, а всем зрителям-слушателям, встречавших каждое выступление овациями.