Обет молчания - Виктория Холт

Вопрос об образовании встал в 1912 году, когда мне исполнилось тринадцать лет.

Под давлением тети Белинды сэр Роберт согласился, что Аннабелинда отправится учиться в Бельгию. Школа, выбранная для нее, принадлежала француженке, знакомой Жана-Паскаля и, естественно, аристократке. Девочки покидали эту школу, в совершенстве владея французским, полностью подготовленные к пребыванию в высшем обществе, возможно, не блистая научными познаниями, но счастливо обладая всеми светскими достоинствами.

Аннабелинду переполнял энтузиазм, и не хватало лишь одного, чтобы предложение получило ее безоговорочное одобрение. С легким удивлением я узнала, что речь идет обо мне. Аннабелинде всегда была необходима компания, и она настаивала, чтобы я отправилась с нею.

Моя мама сначала воспротивилась.

— Так далеко! — сказала она. — И так надолго!

— Не дальше Шотландии! — воскликнула тетя Белинда.

— Мы не обсуждаем сейчас поездку в Шотландию.

— Но ты же должна подумать о своем ребенке.

Интересы детей всегда должны стоять на первом месте, — прибавила лицемерно тетя Белинда, чем довела матушку до белого каления, потому что у Белинды первое место всегда было занято ею самой.

Свое мнение высказала и тетя Селеста.

— Мне хотелось бы, чтобы Люсинда получила хорошее образование, сказала она. — По словам брата, у школы прекрасная репутация. Там учатся девочки из лучших семей Европы.

— Неплохие школы есть и в Англии, — ответила мама.

Матушку почти убедил отец, который считал, что девочке не повредит провести около года в школе за границей.

— Нет ничего полезней для совершенствования языка, там преподают также и немецкий. У нее будет правильное произношение, а это имеет огромное значение.

Мне хотелось поехать, ведь я знала, что рано или поздно должна покинуть дом и поступить в школу. Я подумала и о том, что Аннабелинда совсем зазнается, получив образование на континенте. Я уже переросла гувернанток и знала почти столько же, сколько и они. С каждым днем желание поехать с Аннабелиндой становилось все сильнее.

Мама понимала это и пребывала в нерешительности.

Тетя Селеста, которая мало говорила, но очень многое понимала, сознавала, что в глубине души маму смущало то, что я буду находиться вблизи Жана-Паскаля, которому она не доверяла.

— Герцогиня высокого мнения об этой школе, — сказала тетя Селеста маме. — Она приглядит за девочками. Я тоже знаю мадам Рошер. Это очень одаренный педагог. Заметь, школа не так уж близко от замка: хотя у герцогини есть дом неподалеку от нее, они с Жаном-Паскалем останавливаются там только изредка. Этот дом находится не в Бельгии, а около границы, в Валансьене. Мадам Рошер очень ответственный человек, возможно, она немного строга, но в школе отличная дисциплина.

Не сомневаюсь, что Аннабелинде это пойдет на пользу… и Люсинде тоже. Они должны поехать вместе, Люси. Лучше, если они будут рядом.

В конце концов, в основном благодаря моим настойчивым просьбам, мама уступила.

Мне хотелось поехать, это казалось захватывающим, непохожим на все, что я делала до сих пор.

Кроме того, со мной будет Аннабелинда.

Итак… все решено. Мы с Аннабелиндой весь месяц волновались, готовясь к поездке, и третьего сентября 1912 года уехали из Англии в сопровождении тети Селесты.

Я нежно попрощалась с родителями и тетей Белиндой, приехавшими в Дувр проводить нас на паром через Ла-Манш. Мы направлялись в дом в Валансьене, чтобы переночевать перед отъездом в школу. Герцогиня уже ждала нас там. Школа находилась не слишком далеко от ее дома, на несколько миль западнее города Монс.

Мамина тревога стала чуть меньше, ведь нас сопровождала тетя Селеста, а Жан-Паскаль оставался в Мед оке, где его присутствие требовалось на приближающемся сборе винограда.

Тетя Селеста заверила маму и тетю Белинду, что герцогиня будет неустанно заботиться о нас. Учениц, имеющих родственников или знакомых, живущих недалеко от школы, иногда отпускали к ним на конец недели, и герцогиня, если мы захотим, предоставит нам такую возможность. Кроме того, Селеста и сама могла бы часто приезжать в Бельгию. Я слышала, как мама говорила, что ей редко доводилось видеть Селесту такой довольной, как сейчас, когда она принимает участие в заботах об Аннабелинде и обо мне.

— Жаль, что у нее нет своих детей, — прибавила она. — Ее жизнь сложилась бы совершенно иначе.

Мы сделали жизнь тети Селесты интересней, и, по правде говоря, несмотря на нежелание расставаться с родителями, я не могла сдержать радостное волнение при мысли о будущем, и примешивающиеся к нему опасения ни в малейшей степени не вредили этому. Я видела, что и Аннабелинда чувствует нечто подобное.

Переночевав в Валансьене, мы на поезде пересекли границу Бельгии. Герцогиня тоже присоединилась к нам. Поездка до Монса не заняла много времени, и скоро мы уже катили, в экипаже, преодолевая несколько миль от станции до школы.

Мы остановились возле большой сторожки у ворот. За ней я не видела ничего, кроме сосен. На стене из серого камня, тянувшейся, казалось, на протяжении многих миль, красовалась выкрашенная в белый цвет доска с выведенной черной краской надписью по-французски, гласившей: «Сосновый Бор. Пансион для девушек».

— «Сосновый Бор», — сказала Аннабелинда. — Какое красивое название, правда?

Из сторожки вышел мужчина и окинул нас всех испытующим взглядом.

— Это мадемуазель Дэнвер и мадемуазель Гринхэм, новые ученицы, сказала тетя Селеста.

Привратник поджал губы и сделал знак рукой продолжать наш путь.

— Непохоже, что он очень, рад нас видеть, — заметила я.

— Просто у него такая манера вести себя, — ответила тетя Селеста.

Мы ехали в экипаже по широкой аллее, по обе стороны которой густо росли сосны. Воздух был напоен ароматом хвои. Мы уже одолели около полумили, когда показалась школа.

У меня перехватило дыхание от изумления. Я не ожидала ничего подобного. Большое красивое здание, а на одной из ухоженных лужаек перед ним бил фонтан. Особняк наверняка простоял здесь уже несколько веков, на мой взгляд, по крайней мере, пять. Позднее я узнала, что дом построен в середине пятнадцатого века и Рошеры владеют им последние три столетия. Тридцать лет назад, будучи, без сомнения, предприимчивой двадцатилетней девушкой, мадам Рошер осознала, что если она хочет сохранить его, то должна найти какой-нибудь источник дохода. Открыть школу оказалось хорошей идеей, оправдавшей себя.

Я немного разбиралась в архитектуре благодаря нашему довольно старому дому в Марчлэндзе, да и особняк Дэнверов всегда интересовал меня. Зная о моем увлечении, Роберт раскопал мне в их библиотеке несколько справочников, и поэтому теперь я сразу поняла, что здание пансиона построено в готическом стиле.