Четвертый вектор триады - Юрий Белов

— Слышь, Струм, — встрял сбоку Твур, — а что такое категория «лямбда»?

— Да не знаю я! Ни разу раньше не встречал. Особая какая-то категория. А слово классно звучит: «лям-м-б-да»!

Надмирье

Внешнее Санитарное Кольцо

Час Лазурных Симфоний

«Теперь мне понятно, что произошло! Ты вмешался, и Реакция Мира чуть тебя не убила. Как ты вообще остался жив?»

«Думаю, Патриархи немного преувеличивают последствия Вмешательства. В воспитательных целях. Ударило меня, конечно, сильно, но до Истинной Смерти я еще потрепыхаюсь. И вообще меня всегда возмущала вопиющая несправедливость: Темные все время нарушают Равновесие, а нам, видите ли, нельзя! Наше Невмешательство дорого стоит Воинам Света! Часто они оказываются не готовы к встрече с Глубинным Злом». «Но ведь первые двое справились без твоего участия?» «Пока справились. К тому же Сан и Алекс — прирожденные бойцы, а вот Ксана выросла за стенами дворца, и опыта у нее не больше чем у семилетнего ребенка».

«Так… Ты знаешь их имена. Ты что, уже давно наблюдаешь?»

«Ну не так чтобы давно. Просто с недавнего времени события внизу стали развиваться гораздо быстрее расчетных. Разве ты не чувствуешь этого?»

«Чувствую. Но мне и в голову не пришло нарушить Запрет!»

«Большинство запретов рано или поздно вступают в противоречие с жизнью. Только не все вовремя понимают это. К тому же ты — Инь. Тебе свойственны Пассивность и Надежность».

«А ты — Ян. И тебе свойственны Наглость и Своеволие!»

«Ты хотела сказать Активность и Уверенность? Ты права. Именно поэтому я пошел на нарушение Запрета. И поэтому Эксперимент все еще идет, хотя и в слегка ускоренном темпе».

«А почему ты решил, что твоя Ксана не должна была умереть на клыках того вепря-оборотня?»

«Ты забыла? Они должны встретиться. А кроме того, они должны знать и уметь!»

«Ты прав. Я, пожалуй, тоже поищу своих. Но позже. А пока… Позволь мне присутствовать при твоих Наблюдениях».

«Конечно! Мы ведь не поссорились?»

«Признаться, я обижена на тебя! Можно подумать, что я тебе никто».

«Наоборот! Я пытался уберечь тебя. Незачем было рисковать обоим. Но сейчас без твоей поддержки мне не обойтись».

«Только учти, я буду всячески препятствовать тебе вмешиваться в события».

«И дашь Нижним делать то, что они хотят?»

«Конечно нет. Нижние определенно решили, что Вмешательство убило тебя. Теперь они обнаглеют и будут действовать более открыто. И попадут под удар Блюстителей Кармы. А Первый Этап Эксперимента тем временем завершится».

«В одной из моих жизней я любил повторять: „На аллаха надейся, а верблюда привязывай!“ Я не уверен, что вспомню, кто такой был этот верблюд, но в данном случае мысль эта должна звучать так: „Карма — это, конечно, хорошо, но не мешает иметь под рукой парочку решительных полубогов“.

«Ладно, я рада, что твое знаменитое чувство юмора вернулось к тебе. Должна заметить, что там, внизу, чертовски интересно!»

«Ого! Не слишком ли быстро ты осваиваешь запретные словечки Средних Миров? И не слишком ли очаровательно краснеешь? Ладно, не обижайся! Я уже перестал шутить и серьезен, как статуя Сатвы. Думаю, нам пора посмотреть, что делают Алекс и Сан».

«Сан — это тот бритоголовый воин, что выпустил дух из Пернатого Змея Преисподней?»

«Да. Он ищет какой-то древний храм, и путь его лежит по страшным и опасным местам».

«Послушай! Я начинаю волноваться за своих. Среди них тоже может попасться какая-нибудь принцесса».

«И даже две! Но все не так просто. До установления Наблюдения наши почти ничем не отличаются от остальных смертных. Я потратил на поиски уйму времени. Лучше будем придерживаться первоначального варианта. Я уверен, что, наблюдая за моими, мы отыщем твоих. Их судьбы связаны в узел. Мертвый узел…»

Лэйм

Столица Диабемского королевства

Комната в одном из домов на улице Прорицателей

Глубокая ночь

Драк двигался через лесную чащу быстро и уверенно. Это совсем не вязалось с его массивной фигурой, тяжелой большой головой и толстым шипастым хвостом. Он шел, мягко переставляя когтистые лапы, низко наклонившись к земле и старался не потерять след, пахнувший сладким эльфийским потом и влажной волчьей шерстью. Понемногу драк нагонял идущих впереди. Как обычно перед схваткой, спинной гребень у него начал разогреваться. Зеленая кровь, закипая, тяжко заколотилась в висках, в глазах поплыл кровавый туман…

Во рту у Алекса ясно обозначился вкус ядовитой слюны, слизистые выделения жгли кожу, а хищная ярость зверя грозила затопить мозг. Чувства были настолько остры, что тошнота подкатилась к горлу и сердце сжалось от страха и омерзения.

Совсем по-иному вел себя Колдун. Он, казалось, наслаждался возможностью на несколько минут стать тупым и свирепым. На его лице, искаженном кровожадной гримасой, горели сумасшедшие, подернутые мутной влагой глаза.

Раздвинув ветки колючего кустарника, драк ступил на ярко-зеленую поляну и неожиданно провалился во весь свой двухметровый рост. Предательская трясина разверзлась под ним так стремительно, что любой из его диких родичей канул бы в бурой болотной жиже мгновенно и навсегда.

Но этот драк не был диким.

Кроме того, Алекс все время ощущал сильную дозу какого-то наркотика, поддерживающего драка в возбужденном состоянии.

В последний момент, когда туша, потеряв опору, с плеском пошла вниз, драк, изогнувшись, метнул свой тяжелый боевой топор за спину, в переплетение веток и стеблей. Трос, ведущий от рукояти к поясному ремню, натянулся, лишив болото возможности продемонстрировать Колдуну и Алексу свои мрачные глубины. Перебирая верхними трехпалыми лапами, драк выбрался на твердую почву.

Пока он освобождал топор, Алекс пытался понять, как прошел через болото эльф. Колдун как-то говорил, что эльфы не проваливаются в снег и прыгают с большой высоты без вреда для себя. Наверное, в болотах они тоже не тонут.

— А волка своего он, видимо, перенес на руках, — вслух сказал Алекс.

Колдун не удостоил его ответом, лишь дрогнули полные губы в презрительной самодовольной ухмылке.

Некоторое время драк ломился сквозь кусты в обход трясины. След на другой стороне отыскался быстро, и разозленный преследователь, уже не скрываясь, дробным галопом помчался за опередившим его беглецом.

Ветки нещадно хлестали по груди и морде. Драк начал подвывать и порыкивать на бегу. Он давился яростью. Алекс уже устал отводить в сторону отвратительный букет чувств и ощущений, переполнявших накачанного наркотиками ящера.