Ключи от Рая. Часть 1 - Антон Медведев

Свое приглашение подняться с земли он сопро­водил довольно чувствительным пинком.

Новый день оказался даже хуже предыдущего. Я с опаской взглянул на здоровяка. И что я, соб­ственно, здесь делаю? Вместо того, чтобы сидеть сейчас за компьютером, я сижу на земле в каком-то Богом проклятом месте, и какой-то ублюдок пинает меня в бок ногой в драном кожаном сапоге.

Впрочем, грустные мысли отнюдь не помеша­ли мне быстро подняться с земли: кем бы ни был стоявший передо мной здоровяк, но шансов сла­дить с ним у меня сейчас явно не было, к тому же он был не один. На мгновение я посмотрел в лес, размышляя о том, не попытаться ли мне сбежать, но здоровяк быстро и удивительно ловко схватил меня за шиворот.

— Удрать хочешь? — ухмыльнулся он, при­подняв меня над землей. — От меня еще ни один гасклит не убегал.

— Поторопись, Лучо... — сказал казначей, за­тем небрежно махнул рукой.

Сидевший на передке кареты кучер взмахнул кнутом — странные лошади издали звук, очень от­личающийся от обычного лошадиного ржанья, ско­рее это было похоже на визг; карета скрипнула и в сопровождении охраны покатилась вперед.

— Ненавижу гасклитов, — произнес здоро­вяк, опуская меня на землю. — Попался бы ты мне одному...

Держа меня за шиворот, он подошел к своей лошади, рывком поднял меня в воздух и переки­нул через шею этого удивительного зверя. Потом забрался в седло сам, лошадь присела и обижен­но взвизгнула.

— Пошла- — Здоровяк намотал на кулак узду, лошадь снова взвизгнула и мягко побежала вперед.

Нельзя сказать, что мне чересчур нравилось мое нынешнее положение. Моя свисающая вниз голова почти касалась колена здоровяка, шаги ло­шади отдавались в теле неприятной дрожью. Уце­пившись руками за сбрую, я думал о том, что пер­вый контакт с аборигенами оказался не слишком удачным. А может, наоборот — тут ведь смотря как считать. Хорошо уже то, что этот здоровяк меня не прикончил.

К концу второго часа пути я окончательно вы­бился из сил. У меня болели ребра, болели ноги, бо­лело все, что только может болеть. Уж лучше бы я просто бежал за этой уродливой лошадью и ее не менее уродливым наездником.

Несмотря на мое неудобное положение, я все же умудрялся посматривать по сторонам, в основ­ном мне была видна лишь левая сторона от до­роги. Окружающий пейзаж не отличался разно­образием — кругом, куда ни глянь, тянулся все тот же лес. Впрочем, к концу второго часа пути стали появляться отдельные проплешины, один раз мы пересекли по деревянному мостику не­большую речушку. А потом и вовсе начались об­житые места.

То, что я мог видеть, больше всего напоминало небольшие лесные хутора. Разбросанные там и сям бревенчатые домишки, клочки распаханной земли с уже пробивающимися ростками. Но самым стран­ным было то, что я совсем не видел людей. Созда­валось ощущение, что они просто прятались при виде нашей грозной процессии.

А потом я увидел город — в том, что это имен­но так, у меня не было никаких сомнений. Он был окружен глубоким, заполненным водой рвом, сра­зу за рвом начинались постройки. Мы переправи­лись через ров по широкому бревенчатому мосту, под колесами ехавшей впереди кареты загрохотала булыжная мостовая. Здесь уже было много людей, но большинство из них явно не горели желанием встречаться с нашим отрядом. Кто-то торопливо отходил прочь, иные прятались в дома. Те, кто не успел спрятаться, жались к стенам домов. Некото­рые дома были каменными — похоже, в них жила местная знать.

Улицы города не отличались особой чистотой. В некоторых местах, в основном рядом с лавочками торговцев, стоял тяжелый гнилостный запах. Бели здесь когда и убирали мусор, то явно относились к этому без особого рвения.

Прошло еще минут десять, и наша процессия под крики и свист мальчишек торжественно въеха­ла на территорию огромного каменного замка. Сле­дом за нами опустились массивные решетчатые ворота, я разглядел вооруженную стражу. Карета остановилась во внутреннем дворе замка, я устало вздохнул: ну наконец-то...

Здоровяк слез с лошади, затем довольно гру­бо стащил меня на землю. Впрочем, я не обидел­ся, было невыразимо приятно вновь ощутить под ногами опору.

— Гасклита поймали... — услышал я тихий смех стражников. — В тюрьму ведут. То-то Мастер об­радуется...

Они явно говорили обо мне, я снова почувство­вал себя неуютно. Не знаю почему, но встречать­ся с этим самым Мастером мне как-то не хотелось. Уж слишком зловеще это звучало.

— Шагай... — угрюмо сказал здоровяк, толкнув меня в спину. Пришлось подчиниться.

Мы прошли через всю дворцовую площадь, я увидел у стены небольшой навес. Под ним темне­ла сбитая из толстых досок дверь — судя по всему, это и была тюрьма. Подойдя к двери, здоровяк не­сколько раз стукнул в нее кулаком — дверь захо­дила ходуном, потом открылась, из нее высунулся худощавый человек в потрепанном камзоле.

— А, Лучо... — сказал он, взглянув на здоровя­ка.— Давненько тебя не видел. Ты к Мастеру?

— Нет, Куне, в другой раз. Передай ему от меня подарок...

Здоровяк небрежно подтолкнул меня к двери, лицо тюремщика расплылось в улыбке.

— Смотри-ка — гасклит. — Он довольно потер руки. — Давненько они не попадались.

— Не сезон, наверное, — усмехнулся Лучо. — Ладно, определи его...

Он повернулся и пошел прочь, позвякивая аму­ницией.

— Тебе сюда. — Тюремщик неприятно засме­ялся, потом оглянулся. — Возьмите его.

Из-за его спины появились три стражника, во­оруженные мечами и короткими деревянными ду­бинками. Впрочем, габариты стражников, на мой взгляд, позволяли им вообще обходиться без ору­жия. Мне захотелось бежать, я рванулся прочь, но было уже поздно — да и куда бы я убежал? Меня схватили, потом долго вели по узким мрачным ко­ридорам. Наконец лязгнул засов массивной двери, затем последовал сильный толчок в спину, и я рас­тянулся на грязном каменном полу.

— Гасклитов здесь не хватало, — раздался чей- то ленивый голос. Я услышал шаги, кто-то подошел ко мне и сочно сплюнул на пол — отвратительно­го вида плевок размазался по полу прямо передо мной. Это было уже слишком.

Я медленно поднялся, отряхнул с колен пыль, потом взглянул на стоявшего передо мной челове­ка. Он был в рваной, залоснившейся от грязи курт­ке и таких же штанах, по небритому лицу гуляла ухмылка.

— Выворачивай карманы, — сказал он, про­должая ухмыляться. — Быстро...

— Карманы? — тихо повторил я, чувствуя, как в груди у меня все закипает. — Сейчас...

Я покорно кивнул, после чего коротким и точным ударом в челюсть отправил негодяя в нокаут.

Я никогда не любил драться — там, в прежней жизни, я всегда предпочитал все конфликты ула­живать миром. Но жизнь в большом городе поне­воле заставляет чему-то научиться, и порой эти навыки оказываются востребованы.

В камере стало тихо. Оглядев притихших заклю­ченных — а их было человек десять, — я невольно усмехнулся. Судя по реакции, я только что сделал что-то совершенно недопустимое для гасклита.