Лев Лангедока - Маргарет Пембертон
Шрифт:
Интервал:
Ворота амбара распахнулись и впустили в него бледный предутренний свет.
— Здесь лошадь! — возбужденно проорал гнусавый голос.
Здоровяк, что стоял рядом с инквизитором, извлек из-за пояса большой, хорошо отточенный нож и, двигаясь неспешно и с оглядкой, начал обыскивать амбар. Затаив дыхание, Мариетта наблюдала за тем, как он ногами расшвыривает в стороны вязанки соломы. Инквизитор, оставаясь в седле, медленно въехал в амбар.
— Ничего тут нет, — пробурчал здоровяк, отшвырнув со злостью последнюю вязанку.
Инквизитор придержал коня, и тот остановился рядом с конем Леона. Всадник внимательно пригляделся к грязному полу и увидел четкие следы от концов лестницы, которая тут стояла.
— Мы их нашли, — негромко произнес инквизитор.
Прежде чем его подручный к нему приблизился, он запрокинул голову и посмотрел на сеновал. В ту же секунду Леон совершил прыжок.
Мариетта громко вскрикнула в тревоге — верзила подручный, выхватив нож, кинулся на помощь своему господину. Однако Леон, точно рассчитав прыжок, уже сидел за спиной у инквизитора на его коне. Лошадь беспокойно заржала, столь запросто и без предупреждения заполучив второго седока, а Леон одной рукой завел правую руку инквизитора ему за спину до самых лопаток, а другой рукой замахнулся ножом столь же решительно, как и его противник. И нож его был прямиком направлен на горло инквизитору.
— Не спеши, приятель. Уймись, если хочешь, чтобы твой хозяин дожил до завтрашнего дня. Вели ему убраться отсюда!
Последние слова были обращены к его жертве, и Мариетта заметила, что кончик лезвия коснулся живой плоти и тонкая струйка крови потекла по шее инквизитора.
— Сделай, что он требует, — охрипшим голосом выговорил инквизитор.
— Прикажи ему забросить нож на сеновал.
Рука в черном рукаве была сдвинута на дюйм выше до тех пор, пока подручный не выполнил приказ. Мариетта отскочила в сторону, когда нож взлетел вверх и затерялся в соломе. Мариетта с лихорадочной поспешностью отыскала нож и зажала его в зубах, как только Леон крикнул:
— Прыгай и лети прочь как ветер!
— Хватайте ее, проклятые болваны! — заорал инквизитор на своих приспешников, когда Мариетта спрыгнула на Сарацина, продемонстрировав длинные стройные ноги, которые только Леон имел возможность оценить по достоинству.
— Если они посмеют, тебе не доведется этому порадоваться при жизни!
Оба парня медлили, давешний противник Леона явно не был склонен проявлять пылкое усердие, и Мариетта изо всех сил ударила коня пятками в бока. Сарацин стрелой вылетел из распахнутых настежь ворот, сбив на землю насмерть перепуганного Пьера Дюрока, который явился узнать, кого или что обнаружили у него в амбаре непрошеные гости.
— А теперь совершим маленькую верховую прогулку, — обратился Леон к своему пленнику. — В самое приятное для этого утреннее время в сельской местности.
Он широко улыбнулся и, все еще сжимая в одной руке нож, в то время как другой рукой удерживал поводья, пришпорил коня и галопом понесся следом за Мариеттой навстречу солнечному свету.
Более мужественный человек немедленно сбросил бы его с седла, но Леон знал, насколько труслив тот, кто понуждает других пытать обреченных мучеников и разжигать костры. Скрюченная фигура в седле перед ним оставалась неподвижной все время, пока он мчался по лугам к лесу, где начиналась проезжая дорога. Расстояние между ним и Мариеттой сокращалось с каждой минутой. Она обернулась и, увидев развевающееся на ветру черное одеяние, вскрикнула от страха; потом, разглядев широкие плечи Леона, в руке которого сверкнула сталь, натянула поводья, и едва Леон подъехал к ней, просияла от радости.
— Вы это сделали! Ох, а я так боялась, что они вас убили!
— Чтобы это сделать, понадобилось бы больше народу, чем два малодушных подонка и один лишенный всякого соображения дурак, — произнес Леон с презрением.
— За это ты будешь гореть в аду.
И без того резкие черты белой как мел физиономии инквизитора при этих словах как бы еще более обострились, тонкие губы сжались в почти незаметную тонкую линию.
— Во имя спасения души моей надеюсь, что нет, — ответил Леон. — Я нахожу ваше общество достаточно скверным здесь, на земле, чтобы встречаться еще и в потустороннем мире.
Леон пустил коня в галоп, и скоро над их головами простерся зеленый покров лесных ветвей.
Оставив за собой несколько миль от усадьбы Дюрока, Леон натянул поводья и предложил своей дрожащей от страха жертве спешиться.
— Как вы намерены с ним поступить? — спросила Мариетта. — Вы убьете его?
Леон посмотрел на серое, как зола, лицо и глаза, полные ужаса. Куда только исчезла из них ледяная властность — осталась лишь ненависть.
— Я не намерен опускаться до этого, — произнес он небрежно, ударив свою жертву в плечо носком своего желтого сапога. Инквизитор споткнулся и едва не упал. — Я лишил жизни многих, но только в сражениях. Этот подонок не достоин называться мужчиной, так что позволим ему уползти в свою нору как можно скорее.
Он снова толкнул инквизитора сапогом, и тот распростерся на земле. Леон с улыбкой обратился к Мариетте:
— Чем скорее мы удалимся на приличное расстояние от Эвре, тем лучше. Что вы на это скажете? — спросил он, глядя, как Сарацин нетерпеливо роет землю копытом.
— Я скажу да, — ответила Мариетта, отводя с лица густые пряди медно-рыжих волос.
Она не знала, куда они поедут, но это ее ничуть не беспокоило. Слегка шлепнув Сарацина ладонью по крупу, Мариетта пустила коня в галоп по пыльной дороге следом за Леоном.
Она оглянулась только один раз. Вдали виднелась над морем деревьев окутанная дымкой вершина холма Вале. Натянув поводья, Мариетта остановила Сарацина и сквозь пелену слез посмотрела на эту вершину.
Леон круто развернул коня инквизитора и направился к Мариетте. Когда он приблизился к ней, она вздернула подбородок и расправила плечи. Прошлое осталось позади. Теперь имело значение только будущее.
Сильная, красивой формы рука дотянулась до ее ладони. Мариетта посмотрела на Леона и заметила, что глаза ее спасителя вовсе не такие темные, как ей сначала показалось, — они золотисто-карие. Его взгляд был добрым и сочувственным, в нем не было и намека на ту ироничную усмешку, которая приводила Мариетту в ярость. Он смотрел на нее с пониманием, и она была признательна ему за это. Мариетта улыбнулась:
— Это было в последний раз. Обещаю, что больше не стану плакать.
— Признателен хотя бы во имя спасения моего воротника.
Мариетта глянула на измятое кружево, которое было таким безупречно-чистым и нарядным в предыдущий вечер, и слегка покраснела.
— Это я такое натворила? Не могу вспомнить.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!