Сочинение на свободную тему (сборник) - Александр Рей

Александра Васильевна громко рассмеялась.

– Лёша-Лёша, ну Вы даёте! Никогда не думала назвать это «особенностью моего характера». Уморили Вы меня…

Я, довольный, разделил с Александрой Васильевной её веселье.

– Даже и не знаю… Почему? По-че-му? Нет, а на самом деле – почему?! Это никому не мешает, в том числе и мне, жизни не угрожает… Почему? Наверное, потому, Лёша, что все люди в цивилизованном обществе ходят в туалет, закрывая за собой двери. Вот я и подумала, что у меня какая-то болезнь.

Александра Васильевна опять не удержалась и прыснула счастливым смешком.

Пока я собирался, Александра Васильевна копошилась на кухне.

– Подожди меня, Лёша, – крикнула она с кухни, – сейчас вместе пойдем.

Я стоял в коридоре, готовый в любой момент перешагнуть порог, пока Александра Васильевна хлопала дверцей холодильника, гремела посудой, открывала-закрывала кран, шуршала пакетами…

На всё про всё у неё ушло минут пять. Когда она наконец-таки появилась, в руках у неё был полупрозрачный пакет с какой-то мешаниной мерзко-несъедобного вида.

Я было подумал, что она решила меня чем-то угостить, как часто поступают благодарные клиенты. Но, как видно, ошибся. Ведь содержимое пакета даже с натяжкой нельзя было назвать угощением. Скорее, просто мусором.

– Это угощеньице, – ответила Александра Васильевна на мой немой вопрос, проследив за взглядом. – Но не волнуйтесь, не для вас, Лёша… – поспешила она меня утешить, заметив, как я стремительно зеленею.

– …Пойдёмте.

Александра Васильевна взяла лежащие «на зеркале» ключи и выключила свет. Я перешагнул в прохладу подъезда и стал ожидать, пока она неумело возилась с дверным замком, пытаясь закрыть его одной рукой (другая была занята увесистым пакетом). Честно говоря, помочь, подержав этот пакет, мне даже не пришло в голову.

Наконец мы стали спускаться. Только лишь очутившись на бетонном полу первого этажа, и вновь увидев железную дверь подъезда, я вспомнил о дороге сюда. И тут же меня поразила догадка, для чего Александре Васильевне пакет и что в нём.

Догадка меня настолько ошарашила, что я даже резко остановился, потеряв всякую способность двигаться. Александра Васильевна, словно бы ничего не заметив, обогнула меня, как декоративный столб, направившись к выходу. Нажав на светящуюся красным кругом кнопку, позволяющую отворить двери, она пропала в блёклых лучах уходящего дня.

Как только женщина скрылась из виду, внутрь подъезда прошмыгнул пухлый мужчина, цветом лица, а, точнее, его бледностью, выдающий недавний испуг. Он быстро просеменил мимо всё так же стоящего меня, сверкнув исподлобья злобными глазками и, судя по звукам, торопливо скрылся в лифте.

Постояв ещё с пару секунд, я, глубоко вздохнув невкусный подъездный воздух, побрёл вслед за Александрой Васильевной.

Как оказалось, на улице был вечер. Не совсем, конечно, вечер, но и днём уличную освещённость назвать было нельзя. Ветер всё также шуршал шевелюрами деревьев. Так же, как и полтора часа назад, это был идеальный конец июня – градусов двадцать с копейками.

Ни кошек, ни Александры Васильевны не было видно, хотя смотрел я внимательно. Хотя…

Я спустился с крыльца, одним махом преодолев пять длинных ступеней, и повернул направо, в сторону остановки. Так и есть!

У основания стены, за которой, по идее, располагалась лестница, пронзающая все этажи здания, стояла Александра Васильевна, уперев пустые руки в бока, и довольно улыбалась. Её влюбленный взгляд был устремлён на кишащую у ног кошачью тьму. Это месиво из хвостатых бестий, грозно чавкающих принесенным «гостинцем», помещалось чуть ли не друг на друге, но при этом никто не дрался, не шипел, не фыркал. Все дружно уплетали снедь, уложенную на длинную доску.

– Разве не прелесть?! – счастливо обратилась ко мне Александра Васильевна.

Я проглотил застрявший в горле ком.

– Э-э… М-м… Честно говоря, меня это немного пугает, – честно признался я ей.

– Что именно? – не совсем поняла меня Александра Васильевна.

– Ну… Всё это… Такое количество кошек… То как они дружно-слаженно жуют… Как они до этого мирно сидели, когда я сюда шел…

– А-а-а… Вы про это… – задумчиво протянула Александра Васильевна и подошла поближе. – Вы, Лёша, не первый человек, кому это кажется страшноватым. Если по правде, то все соседи меня «мордуют» за это уже который год. Только я всё равно продолжаю изо дня в день подкармливать моих маленьких друзей. Будем считать, что это моя отдушина, моё хобби, или так я самовыражаюсь – выбирайте любое из этих объяснений… Только, пожалуйста, не анализируйте…

– Именно этим я и занимался. А что, так видно?

Александра Васильевна кивнула.

– Не надо анализа, Лёша. Я сама всё прекрасно знаю – что, зачем и почему…

Я смотрел на кошек и, видимо, чуть попривыкнув, уже не воспринимал их столь зловещими. А может, просто разгадал причины их скопища и налёт таинственности исчез. И из полчища демонов они превратились в толпу голодных зверюшек. Вполне, кстати, безобидных. Коты как коты.

– Сейчас было бы разумно задать вам, Лёша, совершенно неразумный вопрос, на который я и сама знаю ответ.

Я вопросительно посмотрел на Александру Васильевну. Её взгляд всё также был устремлен на подопечных. Она, следя за ними, словно медитировала, как бы находясь в трансе, о чём и говорил её застывший взгляд.

– Этот вопрос – знаете ли Вы, каким образом, за три дня до своего девятого дня рождения, погиб мой Алёшенька? Правда, глупый вопрос? Откуда Вы можете это знать? – она перевела свой взгляд на меня, отчего мне стало холодно. Словно пустота, заключенная в этом взгляде, потянулась ко мне, «внутреннему мне».

– И в самом деле глупый вопрос, – согласился я.

– Его загрызли две собаки… Буквально превратили в бесформенный кусок плоти… Лишив всякого сходства с человеком… Никогда бы не подумала, что мой Алёшенька раньше меня превратиться в фарш…

– «Фарш»?! – новая волна тошноты навалилась на меня.

– Да… Именно так написали через несколько дней после случившегося баллончиком на этой самой стене остроумные подростки: «Здесь был фарш…» И поставили стрелочку вниз, указывающую на то самое место, где лежал сын…

Я глубоко дышал, пытаясь затолкать чувства подальше от разболевшейся головы.

– Сосед держал пару псов – доберманов. Вот так… Как, оказывается, легко может управлять, разрушая, чужими жизнями, глупый человек с преданными ему убийцами без поводка, – она горько хмыкнула. – Соседа даже не наказали, только собак усыпили… Но через пару месяцев у него появились такие же забавные щеночки, какими когда-то были те две псины. Каждый раз, когда наши с ним пути пересекались, он шел гордо, словно бы это я преступила чужую жизнь, а не он. Гордо, но никогда… Никогда не направляя взгляд мне в глаза… Гордо глядя сквозь меня.