Herr Интендантуррат - Анатолий Дроздов

Немец сердито сплюнул. Вызванный из кабины водитель расшнуровал тент и откинул борт со ступенькой над верхним краем, которая теперь оказалась внизу. Первым в кузов заскочил Саломатин. Через минуту его голова появилась в проеме тента. По блестящим глазам напарника Крайнев понял: то, что нужно. Воровато оглянулся по сторонам. Шоссе было пустынно. Другие немцы поспешили добраться засветло.

– Господин интендантуррат! – строго сказал Саломатин. – Прошу сюда!

– Что еще? – отозвался немец и поднялся в кузов. Спустя мгновение оттуда донесся вскрик и шум падающего тела. Водитель испуганно глянул на Крайнева. Тот молча приставил «люгер» к его виску и указал на кузов.

– Фортвертс!

– Господин фельдфебель! – заканючил водитель, но Крайнев схватил его за шиворот. Водитель, затравленно оглядываясь, заскочил в кузов и увидел худенького унтер-офицера. Тот держал в руке плоский винтовочный штык и хищно скалился.

– Я свой, русский! – крикнул водитель, отшатываясь.

– Ты был русский! – сказал Саломатин, выбрасывая руку со штыком. – Пока не продался за немецкие сосиски! – Он повернул штык и выдернул лезвие из осевшего тела. Затем присел и вытер кровь о мундир убитого.

…Поздним вечером мордатый полицейский и Романчук ехали в телеге, когда их обогнал мотоцикл и кативший следом грузовик.

– Гляди, дядя Сеня! – воскликнул Романчук, приподымаясь на телеге. – Немцы! Те самые! Только один на мотоцикле, а второй – в грузовике.

– Ну и что? – лениво отозвался мордатый.

– Странно как-то. Ехали на мотоцикле, возвращаются с грузовиком.

– Твоего ума дело?

Романчук соскочил с телеги и стал приглядываться к дороге. Затем присел и потрогал пальцем.

– Дядь Сеня! Кровь! Из кузова накапала.

– Забили кабана в деревне, теперь в часть везут. Обычное дело. У них специальная машина есть: сунут с одной стороны тушу, из другой сосиски выползают.

– Ну?

– Сам видел!

– Вкусные?

– Не пробовал.

– Вот бы дали!

– Рылом не вышел! – сердито сказал мордатый. – Что встал? Картошку начальнику свезти надо, потом домой ехать. Стемнеет скоро. Ночью партизаны шастают. Повоевать захотелось? Лезь взад!

Романчук послушно залез в телегу, и мордатый полицейский чмокнул губами, подгоняя коня. Стегать не стал. Чай не казенный конь, свой…

Вернувшись из марта 1942-го, Крайнев прожил в Москве пять счастливых месяцев. Его договор с Дюжим, владельцем банка, исполнялся неукоснительно: каждое утро Виктор проникал в будущее на день вперед и приносил точную финансовую информацию. Для обеспечения секретности, а также избавления Крайнева от возможности ежедневно видеть самого себя, склонившегося у компьютера, установку перенесли в банк. Утром Крайнев заходил в специально выделенный кабинет и спустя короткое время выходил. Информация, скачанная на диск, поступала в распоряжение владельца банка, а Крайнев шел домой. От прежней должности начальника внутреннего аудита он отказался, чему в банке только обрадовались. Как догадался Крайнев, опасались, что проболтается. Подаренные акции Крайнев вернул Дюжему, и владелец банка за них заплатил – по рыночной стоимости. По сравнению с летом цена акций упала вдвое, но Виктор не расстроился: дареный конь… и так слава Богу!..

Дни напролет он проводил с Настей, помогая ей освоиться в новой жизни. Крайнев планировал сделать все по порядку: краткий курс истории, особенности современного общественного устройства, экономические взаимоотношения, технические устройства… План сломался в первый же день. Настя увидела телевизор, и Виктор включил его. Настя до ночи просидела, не отрываясь от экрана, и уснула на диване под мягкий голос диктора. Утром она увидела мужа у компьютера и заинтересовалась… Так и пошло. Телевизор сменялся компьютером, стиральной машиной или печкой СВЧ, рассказ о денежной системе перебивался лекцией о стиральных порошках… Крайнев всерьез опасался, что от такого сумбура в голове у Насти будет каша, так оно поначалу и случилось. Но затем каша заполнила предназначенные для нее горшочки, и настал черед удивляться Крайневу. Как-то он застал жену за попыткой установить на компьютер медицинскую программу. Настя стучала по клавиатуре и рассерженно шипела.

– Код активации не принимает! – пожаловалась мужу. – Все делаю по инструкции, а он пишет: «неправильный»!

Крайнев достал из лотка диск.

– Откуда?

– Съездила на «Горбушку». Продавец сказал: «Работает без проблем!»

– Пиратское ломье! – Крайнев бросил диск в корзину. – Сказала, купил бы лицензию.

– Она дорогая!

– Ты дороже! – Виктор обнял жену и зарылся лицом в пышные волосы. – Юзер ты мой!

– Хорошо, что не лузер! – фыркнула Настя. – Совестно жить за твой счет! Молодая, здоровая, пора работать!

– Успеешь! – не согласился Крайнев. – Тебе надо в институт! Учеба – тоже работа!

Настя пыталась возразить, но он закрыл ей рот поцелуем.

Крайнев боялся, что будущее окажется Насте не по плечу, но вышло ровно наоборот. Он недоумевал, но, поразмыслив, понял. Девочка, переезжающая из деревни в столицу, готова к чуду. В сороковые годы прошлого столетия Настя увидала бы в Москве высокие дома, метро, трамваи, кинотеатры. В двадцать первом веке добавились компьютер, телевизор и Интернет. Суть не изменилась. Настя хотела освоить мир, где жил любимый, Крайнев изо всех сил помогал.

Наблюдая за юной женой, Виктор поражался не только способности Насти адаптироваться к незнакомому миру. В свои девятнадцать она была по-житейски зрелой. Крайнев знал, что в середине прошлого века люди взрослели быстрее, жизнь заставляла, но контраст между Настей и ее московскими ровесницами был разителен. Настя уступала своим сверстницам только в одном – в отношении к интимной стороне любви. Спустя несколько месяцев после замужества она все еще стеснялась в постели, краснела, чем приводила мужа в совершеннейший восторг.

Трое братьев Нестеровичей, родившиеся через несколько лет после перемещения старшей сестры в будущее, отнеслись к ее возвращению со спокойной радостью. Никого не смутило, что старшая сестра годится им во внучки. Настю зацеловали, обласкали, задарили, а вместе с ней – и Крайнева. Как понял Виктор, потому, что сестра выбрала его. Крайнев подозревал, окажись на его месте какой-либо марсианин с десятью щупальцами, Нестеровичи так же радушно усадили бы его за стол, налили чарку и навалили тарелку вкусной снеди. Но не дай Бог, Настя на него пожаловалась бы. Братья Нестеровичи, несмотря на годы, оставались крепкими мужиками и запросто могли навалять обидчику. Виктору, рано потерявшему родителей и росшему с бабушкой, быть членом большого, дружного клана нравилось. Он больше не был одинок. Не только потому, что рядом была Настя. В любой миг он мог позвонить, а то и приехать к ранее незнакомому человеку, не сомневаясь, что тот примет, накормит, выслушает и искренне попытается помочь. Крайнев полюбил ходить в гости и принимать родню у себя. Особенно он сдружился с младшим из Нестеровичей, Федором, директором кардиоцентра. Долгожданную старшую сестру Федор обожал. Крайнев искренне рассчитывал, что Федор, обвешанный дипломами, званиями и премиями, как новогодняя елка игрушками, поможет Насте с мединститутом, но вышло иначе. Однажды Настя объявила, что идет работать в кардиоцентр сиделкой. Крайнев пытался возражать, но Настя настояла. Виктор слишком любил жену, чтоб затевать по такому поводу скандал, поэтому вначале покорно мирился с ее ночными сменами, смертельной усталостью после дежурств. Нередко приходилось на руках нести ее в дом, и Настя засыпала, припав щекой к его теплому плечу. Крайнев надеялся, что Насте скоро надоест, она возьмется за ум и станет готовиться к экзаменам. Не тут-то было. Он решил поговорить с Федором. Шурин принял его в своем кабинете и терпеливо выслушал взволнованную речь родственника.