Драматург - Кен Бруен

Затем часовой что-то крикнул, и очередь зашевелилась, двинулась вперед. Меня обыскали с головы до ног и проверили содержимое моей пластиковой сумки. Книгу развернули, пролистали, даже корешок проверили. Затем меня пропустили.

Я не оккультист и не мистик.

Я дитя своего времени,

невзирая на все дурные

предзнаменования, и я строго

придерживаюсь того, что вижу.

Но есть какая-то пугающая загадка,

и я возвращаюсь снова и снова к тому,

что представляется мне ответом.

То, что я видел проплывающим мимо,

подобно Принцу тьмы,

не было человеческим существом.

Фридрих Рек-Маллецевен.

«Дневник отчаявшегося человека»

Я решил, что это на меня так фильмы подействовали. Я ожидал, что мы будем сидеть с двух сторон стекла и разговаривать по телефону. Я ошибался. Заключенные сидели за столами, тюремщики стояли у стен. Работал автомат по продаже всякой ерунды, и атмосфера была почти как на пикнике. С минуту я присматривался. Стюарт, сидящий в середине комнаты, поднял руку. Я двинулся к нему, не зная, как себя вести. Ведь я не был ни членом семьи, ни другом. На Стюарте были джинсовая рубашка и свободные джинсы, слишком свободные. Я ожидал, что он похудеет, но он стал рыхлым, как бывает от мучной еды и отсутствия физических упражнений. Он уже обрел тюремную бледность, а левый глаз почти закрылся из-за фингала. Я отдал ему книгу. Стюарт протянул мне руку и сказал:

— Спасибо, что приехали.

Я взял его руку и пожал. Его прежний вид, свидетельствовавший о самоуверенности, деньгах и комфорте, исчез, уступив место яростному контролю над собой, как будто он старался изо всех сил, чтобы глаза не бегали в разных направлениях. Я сел, кивком показал на его глаз и спросил:

— Что случилось?

Стюарт туманно улыбнулся, даже не заметив своей улыбки, и сказал:

— Небольшое разногласие по поводу рисового пудинга. В тюрьме главное — кто съест твой десерт.

Я ничего по этому вопросу не знал и промолчал.

Он осторожно коснулся глаза, говоря:

— Но я учусь, нанял себе крышу. Я всегда схватывал все на лету, но здесь я не сразу освоился.

Я полюбопытствовал:

— А как это действует, в смысле крыши?

Стюарт ухмыльнулся:

— Как и все, за деньги. Я плачу самому огромному бандиту, чтобы он охранял меня сзади.

Я плохо себе это представлял, поэтому спросил:

— Я думал, они заморозили ваши счета. В смысле, разве они не так поступают, если речь идет о наркотиках?

Теперь он улыбнулся широко, и я убедился, что все его зубы пока целы. Крыша отрабатывала свои деньги. Стюарт пояснил:

— Они заморозили часть счетов. Я всегда умел обращаться с деньгами, это не очень сложно. Если у вас крутой адвокат, то вы в игре.

Я повернулся, чтобы взглянуть на длинную очередь к автомату, на вымученные улыбки на лицах посетителей и скучающие глаза тюремщиков. Спросил:

— Вы считаете, что все еще в игре?

Он на мгновение утратил контроль, и я увидел перед собой испуганного мальчишку. Но он снова взял себя в руки и сказал:

— У меня была сестра, Сара.

Я обратил внимание на прошедшее время и повторил:

— Была?

— За две недели до того, как меня взяли, ее нашли мертвой.

— Мне очень жаль.

Стюарт склонил голову набок, как будто прислушивался к какой-то далекой музыке, и проговорил:

— Вы ее не знали, о чем вам сожалеть?

Я чуть было не сказал «Тогда пошел ты», но он продолжил:

— Сара Брэдли. Двадцать лет, училась на последнем курсе института, собиралась получать степень по искусству. Взгляните…

Он полез в карман рубашки, вынул фотографию и подвинул ее мне. Очень симпатичная девушка, черные кудри падают на огромные глаза, резко очерченные скулы, широкая, открытая улыбка и ослепительно белые зубы. Фотографу удалось запечатлеть выражение спокойной уверенности. Девушка точно знала, что она делает. Я заметил:

— Очаровательная девушка.

И подвинул фото ближе к Стюарту. Он оставил снимок лежать на столе и сказал:

— Она жила в парке Ньюкасл, снимала домик на паях с еще двумя девушками. Они были на вечеринке, а когда вернулись, нашли Сару у лестницы. У нее была сломана шея.

Он уставился на меня, и я заметил:

— Жуткий несчастный случай.

— Ничего подобного.

Я потерял нить и спросил:

— Вы не считаете этот случай ужасным?

— Я не считаю, что это был несчастный случай.

Его слова ударили мне по мозгам, я начал понимать, куда это ведет, зачем меня просили приехать. Я потянулся за сигаретами и произнес:

— Bay…

Стюарт протянул руку и почти взвизгнул:

— Не курите! Я живу в облаке дыма круглые сутки семь дней в неделю, дайте мне возможность спокойно подышать.

Какого черта, я решил отнестись к нему с юмором. Торговец наркотиками, не терпящий дыма, — какие тут могут быть комментарии. Не говоря уже о дымовой атаке со стороны других заключенных. Он спрятал лицо в ладонях, потом встряхнулся и продолжил:

— Под телом моей сестры, под телом Сары, нашли книгу Синга.

— Синга?

— Даже вы наверняка слышали о «Плейбое Западного мира». Сара его ненавидела, всю эту дребедень. Она ни за что не стала бы держать эту книгу у себя дома. И прежде чем вы приступите, хочу сказать, что книга не принадлежала ни одной из двух других девушек. Я спрашивал. Они никогда ее раньше не видели.

Я собрался с мыслями и возразил:

— Будет вам, Стюарт, вы сами сказали, что Сара изучала искусство. Синг наверняка есть в программе.

Он наклонился ко мне, и я почувствовал его дыхание на своем лице. Смесь зубной пасты и освежителя рта. Его лицо было напряженным.

— Я только прошу вас все проверить. Я хорошо заплачу, очень хорошо. Вот, я тут написал ее адрес, разные подробности… Пожалуйста, Джек

Я не представляю, что нужно, чтобы выдержать в тюрьме, какая навязчивая идея может помочь тебе тянуть лямку изо дня в день. Я решил быть честным, что никогда не было умным ходом.

— Стюарт, я не вижу, что здесь можно проверить.

Он положил ладони на стол, собрал в кулак всю свою энергию и сказал:

— Тогда вы ничего не теряете. Вы получите солидный гонорар… за что? За то, что зададите несколько вопросов. Я никогда, поверьте мне, никогда никого ни о чем не просил. В суде адвокат советовал мне, как впервые судимому, просить о снисхождении. Но я не стал, и теперь я вас умоляю.