Ненавижу колдунов! - Андрей Денисенко

В свете последних тающих лучей солнца вид на море и береговые скалы был удивительно хорош. Пейзаж не портил даже вид неряшливо сползающего к берегу порта. Отсюда, с высоты смотровой башни замка, паруса кораблей казались легкими белыми перышками, а пирсы и пакгаузы – хрупкими игрушками. Позади порта, в глубине бухты, раскинулся город. Его город. Город, которым он владел, – не по праву рождения, а по праву куда более солидному – праву сильного. Он усмехнулся. Весь этот город с грязными улицами, вонючими трактирами и обветшавшими домами был ему противен. Где-то там, далеко внизу, копошились людишки, мелкие, глупые, со своими смехотворными проблемками и заботами. Они рождались, жрали, спали, совокуплялись и плодили такое же тупое потомство, годное лишь на то, чтобы прислуживать сильнейшим. И лишь в часы заката, с высоты птичьего полета он удосуживал город взглядом, предпочитая, впрочем, смотреть на море. На паруса кораблей, казавшиеся отсюда лишь перышками.

Ааритайн взял с парапета изящный хрустальный кубок и поднес к губам. Недурно. Бесценное карносское вино столетней выдержки заиграло во рту терпким ароматом. Он прикрыл глаза, наслаждаясь букетом. Да, весьма недурно. Пожалуй, следует заказать кочевникам еще бочонок, про запас. Везде война. На севере, на востоке. Из степей давно доходили тревожные слухи о том, что творится за Пограничными Землями. И вот теперь чудесное вино Карносса привезли не сами карносские купцы, а кочевники. И хотя вождь племени на вопросы только туманно пожимал плечами и отмалчивался, выводы напрашивались сами собой. Ах, благодатные земли Карносса, тучные стада и роскошные виноградники! Огонь, смерть, запустение и пепел, только пепел до самого горизонта…

Повелитель Берегов покачал головой. Багрянец заката и багрянец вина навевали грустные мысли. Видимо, это стучится приближающаяся старость. Он уже не тот, что раньше…

Позади, в сумраке портика, негромко кашлянули. Ааритайн ре Сайнселл не спеша обернулся. Согнувшись в почтительном поклоне, на балкон шагнул низкорослый старик в бесформенном плаще до пят. Наброшенный капюшон почти полностью скрывал лицо, и только острый подбородок и тонкие старческие губы выступали из тени.

– А, это ты… – Повелитель Берегов поморщился. Он терпеть не мог, когда чернокнижник надвигал капюшон. Это все из-за глаз. С колдунами надо быть осторожным, очень осторожным, смотреть в глаза, чтобы вовремя заметить малейшую тень предательства. То, что проклятый чернокнижник сейчас низко кланяется и раболепствует, ничего не значит. Он и сам сейчас благосклонно кивнет. Что делать, они нужны друг другу… пока.

– Милорд, гости прибыли. Они ожидают в нижней зале.

Повелитель Берегов помедлил, долгим взглядом окинул бухту. Не следует торопиться. Колдун забывается. Следует напомнить ему, кто здесь главный.

– Сними капюшон, уважаемый Маглос. Я не вижу твоего лица… а это нехорошо.

Губы колдуна чуть дрогнули, но капюшон послушно скользнул на плечи, обнажая лысый череп с уродливыми вздутиями на макушке.

– Простите, милорд.

В голосе колдуна прозвучала скорее скрытая издевка, чем покорность. Маглос начинает показывать зубки. Что ж… скоро его миссия будет закончена. Ааритайн ре Сайнселл оперся о парапет, маленькими глотками, смакуя, допил вино. Потом, с удовольствием наблюдая, как вздрогнул колдун, легким движением отправил хрустальный кубок вниз, на камни. До слуха донесся еле слышный стеклянный звон.

– Ветер, шум прибоя и разбивающийся хрусталь… красиво! Романтично, не так ли, мой добрый Маглос?

– Конечно, милорд. – Выражение лица чародея не изменилось, но Ааритайн по голосу понял, что жест произвел должное впечатление.

– Есть в этом что-то завораживающее! Мы, простые смертные, сродни этому хрусталю. Вот так живешь, тешишь себя надеждами, строишь планы, а они внезапно разбиваются об острые камни бытия… Ты бывал когда-нибудь в Карноссе, колдун?

– Очень давно, милорд. Красивый край, но таких, как я, там не слишком любят.

– Как же, наслышан! – Повелитель Берегов рассмеялся. – Кажется, тамошний наместник имел привычку без лишних разговоров сажать чародеев на кол? Теперь можешь ехать туда совершенно спокойно. Сдается мне, ныне в Карноссе заправляют меднолицые дети степей. Дикари любят всякие колдовские штучки и чудеса.

– Я не хочу уезжать, милорд. Мне нравится Калунта и свежий морской ветер. И не нравятся степные дикари. Они грубы, невежественны, от них воняет.

– Вот как? Не ожидал от тебя такое услышать. Я полагал, колдуны не брезгливы. Вскрытие трупов, гробокопательство, порошки из лягушачьих лапок и помета летучих мышей… Кажется, тебе доводилось заниматься некромантией?

Колдун не ответил, и Ааритайн понял, что перегнул палку. Натянув на лицо улыбку, он картинно махнул рукой.

– Как бы там ни было, все в прошлом. Теперь у нас с тобой есть дела поважнее, верно?

– Да, милорд. – Колдун снова был само смирение и почтительность.

– Так что ты говорил насчет гостей?

– Они прибыли около часа назад, милорд. Ожидают вас внизу. На всякий случай я распорядился выставить снаружи охрану… если вдруг за ними следили.

– Люди проверенные?

– Не сомневайтесь, милорд. Вооружены и готовы к… различным ситуациям.

– Я надеюсь на тебя. Проводи гостей в каминный зал… впрочем, нет, лучше – в мои покои. Так будет спокойнее. И спрячь за ширмами несколько арбалетчиков, мало ли что. Я спущусь через несколько минут.

Поклонившись, колдун удалился. Повелитель Берегов задумчиво смотрел ему вслед. Чертов чародей! Еще не поздно все изменить. Магия Маглоса сильна, но, возможно, будет достаточно обычной острой стали? Морские братья обещают помощь… Впрочем, не стоит спешить. Посланники морских братьев ждут внизу, это хороший знак. Но и колдун способен на многое. Чародеев такой силы в городе больше нет… кроме Инмесфеи, Царицы Ветров. Рано решать. Пока – рано…

Все. Нечего тянуть. Сдернув перчатку, я с умным видом порылся в кошельке, будто выбирая что-нибудь подходящее, потом невзначай выловил одинокий серебряный кружок и аккуратно подвинул его по грубо обструганным доскам на другой край стойки. Моя последняя монета. Святые небеса, кого я хотел обмануть своей дешевой игрой? Трактирщик, грязный жирный детина в засаленном фартуке, тяжело глянул на меня из-под насупленных бровей. В хитрых маленьких глазках откровенно читалось презрительное недоверие к никчемному наемнику, крепко сидящему на мели. Я терпеливо ждал. Пауза затягивалась. Наконец, дыхнув перегаром и луком, трактирщик снизошел до беседы со мной.

– Этого мало, воин. Ты задолжал мне за два дня ночлега и вчерашний ужин.

– Деньги будут. – Я постарался, чтобы мой голос звучал убедительно. – Скоро. Завтра утром.

– Не завтра. Сегодня. Сегодня вечером, или тебе придется ночевать на улице.

Я промолчал. На серебряную монету, что грустно лежала на стойке, я возлагал большие надежды, рассчитывая усыпить бдительность хозяина. Конечно, ни на какие деньги ни сегодня, ни завтра, ни даже через неделю мне рассчитывать не приходилось. Вот только оттянуть расплату означало провести еще одну ночь под крышей и на нормальной кровати.