Закон Долга. Среди людей - Гюрза Левантская

дайна-ви. Она бы не рискнула проверять его отношение на прочность в этом вопросе. Хватит и того, что укрыла Покровом зимы незнакомку, от которой непонятно чего можно ждать. Хотя понять её поступки могла. Как женщина. Любая из них свято верит в ценность жизни. Даже жизни врага, а уж о детях и говорить нечего. Да и обычаи в отравленной стране могут быть иными, потому и поступки незнакомки нельзя оценивать, не узнав о них подробнее. Эх, забыла уточнить у Лоппи, знала ли она мужчину! Хотя, может, и к лучшему. Ребёнок и так несёт на себе груз лишних знаний, потому что лечит. Обычно об особенностях женского тела девочки узнавали позже, но какие тайны могут быть от той, что способна всё прочитать в твоём теле одним прикосновением? С другой стороны, это уже не важно. А вот как общаться с этим созданием — действительно проблема. Но дайна-ви как-то это делали, даже сумели понять, какова цель её путешествия, значит, всё не так уж плохо…

Через пару часов узнаем, пожалеет ли она, что взвалила на себя такую ношу, или нет. А пока — спрятать бумаги и вернуться к делам.

Два часа спустя Цыран практически караулила у приоткрытой двери. Её тётя, опираясь на клюку, делала вид, что ей надо именно сейчас пройти коридор из конца в конец по неведомым делам. И опять. И ещё раз. Ну, может, ещё парочку. Прислужницы всех статусов и возрастов тоже нет-нет, да и показывали носы возле комнаты, причём когда они исчезали за поворотами или в соседних помещениях, оттуда слышались приглушённый шёпот и взволнованные голоса. Хозяйка была ничуть не удивлена — женская половина — тот ещё сплетничий двор, хотя, признаться, она недооценила новость: подробности разлетелись, едва тётя успела сделать шаг за дверь. Впрочем, Цыран была довольна.

Тётя Кесса, двоюродная сестра матери, была той ещё занозой. Старая дева, не особо красивая ещё во времена молодости, она восполняла список своих достоинств за счёт острого языка и пытливого ума. Конечно, мужчинам об этом знать было не обязательно, но Кесса не могла удержаться. И эта черта характера со временем создала ей славу «неблагочестивой» и «недостойного воспитания» девушки, что и привело к отсутствию желающих взять её в жёны. С годами лишившись родни, она вошла в дом племянницы, словно бедная родственница. Но вскоре все его обитательницы поняли, что тихой поступью старухи в калитку вползла мудрая змея, которую стоило уважать, бояться и у кого искать защиты в случае чего. Особенно если усердно выполнялись первые два пункта.

По всем углам неслась новость о длине клинка незнакомки, её волосах, снегоступах, силках и крайне измождённом состоянии. Кесса в красках расписала бедную-несчастную, ловко опустив в своём рассказе страну-отраву, яд и ранения. Подробностей хватит, чтобы надолго занять прислугу пересудами. А всё несвоевременное останется пока между ней, хозяйкой, её любимой служанкой и Лорией, за закрытые рты которых можно не волноваться.

Вышагивая в очередной раз по коридору, она увидела, как дёрнулась племянница, глядя на дверь. Замерла на минуту, поправила одежду и, поманив её жестом, спокойно вошла. Кесса выпрямилась и медленно двинулась за ней, провожаемая горящими любопытными взглядами изо всех углов, где притаилась прислуга, свято уверенная, что её не замечают.

Очнувшись в незнакомой комнате, Ира некоторое время не могла понять, кончился её бредовый сон или нет. Сев на кровати, тряхнув головой и поправив волосы, она, наконец, вплыла сознанием в реальность. Тихонько открылась дверь, и появившаяся незнакомая женщина заставила её вспомнить последние события. Ромбовидные серьги с колокольчиками и головной убор привлекли внимание, вызвав из памяти рисунок, сделанный соратником начальника Лэтте-ри. А следом потянули воспоминания о путешествии по лесу и неудачном опыте с природными галлюциногенами.

Значит… без помощи её не оставили, и сейчас она в чужом доме. Они с незнакомкой некоторое время рассматривали друг друга, причём Ира больше внимания уделяла странному одеянию. Тяжёлое платье, визуально совсем неподъёмное, скроенное колоколом, не имело вообще никаких вытачек[3], не говоря об отрезе по талии[4]. Сплошная складка и, судя по всему, не один слой одежды. Даже человек с безумно развитой фантазией не способен вообразить, что подо всем этим скрывается. Рукава были широкими и отдельными, крепились к плечам на булавки с фигурными наконечниками. Головной убор странной формы напоминал вытянутый вверх тюрбан, полностью прятал волосы и был украшен крупными бусинами, цепочками и камнем в центре.

На уровне чуть ниже глаз было два крючка, на которые предполагалось вешать закрывающее лицо небольшое покрывало. Оно позволяло видеть только глаза, но при желании, если посмотреть сбоку, то мельком, буквально на мгновение, можно было различить контуры профиля. Впрочем, сейчас покрывало свисало только с одной стороны, оставляя лицо открытым. Всё это вместе имело благородный синий цвет и пестрило витиеватой бледно-жёлтой вышивкой от подола платья до макушки тюрбана. Мягко говоря, впечатление производило. И, несмотря на всю необычность, безумно шло этой серьёзной и спокойной женщине с добрыми глазами.

Тихо вошедшая следом старушка, тщательно прикрывшая дверь, выглядела более скромно. Одета во что-то подобное широкому халату коричневого цвета на застёжках, а сверху замотана в тёмно-серое покрывало, которое крепилось к голове железным обручем. Деревянная клюка из необработанной палки с кое-где торчащими остатками сучьев выстукивала по полу чёткий и тихий ритм в такт её шагам.

Ира тихонько склонила голову и сказала:

— Здравствуйте. Спасибо, что помогли мне, — ещё один поклон.

Лицо «дамы» ни на секунду не изменилось при звуках незнакомой речи, чего не скажешь о «бабушке», которая буквально вцепилась в неё взглядом.

Дама тоже легонько склонила голову. Произнесла короткую фразу, в которой Ира, помня уроки Ринни-то, распознала приветствие, и, указав на себя, проговорила:

— Цыран, — и показала на старушку: — Кесса.

— Ирина, — не осталась Ира в долгу, чётко проговаривая буквы.

Весьма многообещающее начало.

Цыран по-хозяйски сдвинула в сторону одеяло и протянула руку, предлагая Ире встать. Та взялась за неё и сделала первые движения, опасаясь головокружения, но с её телом и сознанием было всё хорошо. Даже странно.

Встав на ноги, она позволила себе осмотреть комнату, в которой находилась.

Да уж, не идёт ни в какое сравнение с лаконизмом дроу. Разноцветная роспись на выкрашенных в белый стенах, белоснежные резные наличники со сложными узорами вокруг окон, занавески, подсвечники. Ни одного предмета мебели без рисунка или резьбы. На постельном белье кружева и вышивка, а пол выложен дощечками разного цвета. Прям терем сказочной царевны. Возле кровати сложены принадлежащие ей вещи, и она