Им равных нет - Сергей Зверев

– Здравствуй, Николаич, – гость протянул руку.

– И тебе здравия, Рудольф Константинович, – Бусыгин пожал протянутую ему ладонь и пригласил гостя присесть в мягкое кресло у журнального столика.

Рука у директора Агентства Федеральной безопасности Рудольфа Константиновича Кутасова была сухая, жесткая и жилистая.

– Читаешь? – кивнул директор АФБ на листки.

– Пытаюсь…

– Считай, что это уже устарело. События развиваются.

– Что у нас еще плохого?

– Заблокированы войсковые части. Захвачены склады МВД Ичкерии. Впрочем, сопротивления из милиционеров никто не оказывал. Сейчас идет вооружение людей… В общем, сволота куражится… Пограничники попытались вылезти со своей базы. Подходы заминированы. Нарвались на плотный заградительный и снайперский огонь.

– Остальные федеральные подразделения? – спросил Председатель Совбеза.

– Армейцы и милиционеры с мобильного отряда сидят в расположении, щерятся стволами. Их пока не трогают. Мосты, дороги перекрыты гвардейцами и вооруженным населением. Как пауки горцы полезли со всех щелей, жвалами лязгают. У каждого во дворе пулемет или на худой конец «калашников» припасен.

– А ты не читал воспоминания о кавказских войнах девятнадцатого века? Сценарий начала войн один и тот же. Мирные пахари и скотоводы. И не подумаешь, что кинжал за пазухой. Благолепие. Пасторальный пейзаж. И вдруг команда у них проходит – бей неверных. Тут же выкапываются зарытые карамультуки, шашки и пистоли – и пошло-поехало. Они не меняются. Время не имеет над ними такой власти, как над нами.

– Они не меняются, – покачал головой директор Агентства. – Зато мы меняемся. Становимся мягкотелыми.

– А вот нашу слабость они чуют отлично. Как волки, когда гонят дичь. Выбирают ослабевшего, больного лося и перегрызают горло.

– Ладно, это лирика, – директор Агентства поудобнее устроился в кожаном кресле. – А у нас суровые будни. Знаешь, что они предпримут дальше?

– Предполагаю, – кивнул Председатель Совбеза.

– Ну-ка, – начальник АФБ посмотрел на часы. – Послушаем новости. Сейчас объявят…

Он взял пульт с журнального столика, кликнул одиннадцатый канал. Новости «Би-би-си» по-английски. Присутствующие этим языком владели как своим родным русским.

На полутораметровом экране плазменного телевизора возникло изображение города Грозного образца пятилетней давности – разбитого в хлам, с обугленными скелетами жилых домов. Потом появилось лицо Председателя Законодательного совета Республики Ичкерии Вахи Асланова. Вид у главы законодательной власти субъекта Российской Федерации был не столько торжественный, сколько испуганный, как у подростка, которого амбалы прижали в темном переулке и выворачивают карманы. Он неуверенно что-то бормотал по-вайнахски, вокруг него сновали люди в папахах. А сзади маячил кто-то с автоматом Калашникова на плече – бородатый и хмурый.

Торопливый деловой голос диктора «Би-би-си» – таким принято зачитывать биржевые сводки – сообщил:

– Сегодня Парламентом Ичкерии принято решение о выходе из состава Российской Федерации в соответствии с Конвенциями ООН, декларирующими право народов на самоопределение.

Все, слово сказано…

– Вот он. Мятеж, – с мрачным удовлетворением произнес Кутасов.

– Ты мой отчет читал годовалой давности? – зло спросил Бусыгин. – Где вся эта ситуация расписана в деталях!

– Читал, – кивнул директор АФБ. – И с чистым сердцем засунул его подальше.

– И мне в лицо сейчас, после всего произошедшего, это говоришь. Не стыдно?

– Нет. Тогда было не время для такой аналитики. Никто бы не воспринял твои советы как руководство к действию.

– Вот и доигрались, – Бусыгин махнул рукой в сторону телевизора, на экране которого ликовала толпа горцев, коренных жителей Ичкерии – гордые ичкеры, они же вайнахи, они же нохчи, как сами себя называют. – У них праздник… «Живет за Тереком маленький бандитский народец», как писал Иосиф Виссарионыч. А железный вождь знал толк в кавказских делах.

– И решал их кардинально.

– Но времена уже не те.

– Хреновые времена, – задумчиво произнес директор АФБ, не стеснявшийся в выражениях. – И это только начало.

– Товарищ майор, из командировки прибыли, – доложил Цыган, козырнув лихо, с гусарским задором.

– Хорош, – усмехнулся Ник, он же майор ВДВ Николай Николаевич Бугаев, непосредственный начальник Цыгана. – Тебе бы еще аксельбанты…

Цыган одернул китель – ладно сидящий на нем, отлично выутюженный, с орденскими колодками, солидными не по капитанскому чину. Среди наград был орден Мужества.

– Ну, присаживайтесь, солдатушки, бравы ребятушки, – Ник указал на раскачанные стулья, расставленные вдоль стен просторной комнаты, служившей берлогой для разведывательно-диверсионной группы отдельного батальона специального назначения ВДВ. – Что, так и не распотрошили верхнелуганскую сокровищницу?

– Да уже на мази все было, – с досадой воскликнул Цыган, погладив ладонью прикнопленную к стене мишень, продырявленную не так давно им лично на соревнованиях снайперов спецподразделений в Ростове. – Ваши рекомендательные письма и бутылки помогли.

– Рекомендательная бутылка – это звучит, – хмыкнул Бизон, устраиваясь поудобнее на стуле, который скрипнул жалобно – не слишком прочная опора для столь могучего тела.

– Звучит гордо и уважительно, – кивнул Цыган. – Короче, только начали мы стеклянными гранатами этих тыловых крыс забрасывать, капитуляция уже близка была, они уже и наряды выписали… И вот нас сдернули в самый ответственный момент…

В его голосе звучал упрек.

В Верхнелуганск Цыган с Бизоном ездили в командировку на окружные оружейные склады, куда в числе прочих полезных смертоносных игрушек поступила новая техника и вооружение для спецподразделений. Ник был болезненно зациклен на оснащении группы – она должна была иметь все самое лучшее, то, чего нет даже в элитных подразделениях спецназа ГРУ. Командир расшибался в лепешку, всеми правдами и неправдами выбивал новинки отечественной и зарубежной промышленности.

Он приходил в алчное возбуждение, увидев новую игрушку, и не успокаивался, пока не овладевал предметом своего вожделения. Будь то дальномерно-угломерный комплекс «Румб-3» с навороченной электронной начинкой и лазером, в которую вводится карта местности. Или ноктовизоры последнего поколения, по размеру немного больше обычных темных очков, но позволяющие видеть ночью и тем самым получить решающее преимущество перед противником. Или компактную переносную станцию космической связи. С этой целью майор опутал паутиной интриг тыловые органы. Где не удавалось договориться по-доброму, через бутылки и подарки, он подключал свои многочисленные связи. Вполне мог пойти на поклон к командующему округом, которого спас в Первую Ичкерскую войну – вывел его, тогда еще бравого мотострелкового комдива, из-под бешеного огня снайперов, окопавшихся в городских развалинах. Слишком многие были обязаны Нику – кто жизнью, а кто карьерой. Но пользовался он связями в одном случае – если этого требовало выполнение боевой задачи…