Leadership: Six Studies in World Strategy - Henry Kissinger

демонстрации оппозиции. В верхней палате парламента Пруссии, в которую он входил по должности как бургомистр Кельна, он проголосовал против закона о разрешении. Он отклонил приглашение встретить Гитлера в аэропорту Кельна во время избирательной кампании. А за неделю до выборов он приказал снять нацистские флаги с мостов и других общественных памятников. Аденауэр был отстранен от должности через неделю после предрешенной победы Гитлера на выборах.

После увольнения Аденауэр обратился за убежищем к старому школьному другу, который стал настоятелем бенедиктинского монастыря. Убежище было предоставлено, и в апреле Аденауэр поселился в аббатстве Мария Лаах, расположенном в 50 милях к югу от Кельна на Лаахер-Зее. Там его основным занятием было погружение в изучение двух папских энциклик - обнародованных папами Львом XIII и Пием XI - которые применяли католическое учение к социальным и политическим событиям, особенно к меняющемуся положению современного рабочего класса. В этих энцикликах Аденауэр встретил доктрины, которые соответствовали его политическим убеждениям: подчеркивание христианской, а не политической идентичности, осуждение коммунизма и социализма, смягчение классовой борьбы через смирение и христианское милосердие, обеспечение свободной конкуренции вместо картельной практики.

Время пребывания Аденауэра в Мария Лаах не было долгим. Во время посещения рождественской мессы, на которую съехались люди из окрестностей, чтобы увидеть и поддержать его, нацистские чиновники оказали давление на настоятеля, чтобы тот выдворил своего восхищенного гостя. Аденауэр уехал в январе следующего года.

Следующее десятилетие его жизни принесло трудности и нестабильность. Были моменты серьезной опасности, особенно после неудачного заговора против Гитлера в июле 1944 года, организованного представителями прусской верхушки и включавшего остатки донацистской политической и военной жизни. Месть Гитлера стремилась уничтожить все эти элементы. Некоторое время Аденауэр избежал их участи, путешествуя перипатетически, никогда не задерживаясь на одном месте более двадцати четырех часов. Опасность не изменила его неприятия Гитлера за попрание верховенства закона, которое Аденауэр считал непременным условием современного государства. Хотя Аденауэр был известным инакомыслящим, он не хотел присоединяться к антиправительственным заговорам, гражданским или военным, в основном потому, что скептически относился к возможности их успеха. В целом, по словам одного исследователя, "он и его семья делали все возможное, чтобы жить как можно тише и незаметнее".

Несмотря на его уход из политики, нацисты в конце концов посадили его в тюрьму. Осенью 1944 года он провел два месяца в тюремной камере, из окна которой наблюдал казни, в том числе шестнадцатилетнего мальчика; над собой он слышал крики других заключенных, которых пытали.

В конце концов, его сын Макс, служивший в немецкой армии, сумел добиться его освобождения. Когда американские танки вошли в Рейнланд в феврале 1945 года, Аденауэр начал думать о том, сможет ли он найти роль в своей побежденной в военном отношении, морально опустошенной, экономически и политически развалившейся стране.

Путь к лидерству

Жестокая реакция Гитлера на июльский переворот в бешеном последнем году Второй мировой войны привела к сокращению рядов тех, кто мог бы попытаться стать его преемником. Некоторые высокопоставленные политики из Социал-демократической партии пережили концентрационные лагеря - в том числе и более поздний соперник Аденауэра Курт Шумахер - и обладали политическим авторитетом для должности канцлера. Но у них не было достаточно большого числа сторонников, чтобы завоевать общественную поддержку, необходимую для осуществления безоговорочной капитуляции страны и сопутствующих ей наказаний - предварительных условий для завоевания доверия западных союзников.

В мае 1945 года американские войска, впервые оккупировавшие Кельн, восстановили Аденауэра в должности мэра, но после передачи города под власть Великобритании в результате Потсдамского соглашения возникла напряженность, и британцы уволили его через несколько месяцев. Хотя оккупационные власти временно отстранили его от политической деятельности, Аденауэр спокойно сосредоточился на создании политической базы для подготовки к восстановлению немецкого самоуправления.

В декабре 1945 года Аденауэр принял участие в собрании по созданию новой партии под влиянием как католического, так и протестантского христианства. На собрании присутствовали бывшие члены католической партии Центра, с которой Аденауэр был связан, будучи мэром Кельна, а также консервативной Немецкой национальной народной партии и либеральной Немецкой демократической партии. Многие из них выступали против Гитлера, а некоторые за свое сопротивление были заключены в тюрьму. У группы не было четкого политического направления и доктрины; действительно, тон дискуссий на этой первой встрече был скорее социалистическим, чем классически либеральным. Отчасти из-за возражений Аденауэра вопрос о первых принципах был отложен в сторону, и группа просто остановилась на своем названии: Христианско-демократический союз.

В следующем месяце Аденауэр помог привить ХДС свою политическую философию как партии демократии, социального консерватизма и европейской интеграции, отвергающей недавнее прошлое Германии, а также тоталитаризм в любой форме. На съезде важных членов ХДС в британской оккупационной зоне в Херфорде (Вестфалия) в январе 1946 года Аденауэр подробно изложил эти принципы и укрепил свое лидерство в зарождающейся партии.

Первое публичное выступление Аденауэра после окончания войны 26 марта 1946 года стало преддверием его последующего политического лидерства. Критикуя поведение Германии при Гитлере, Аденауэр спросил многотысячную аудиторию в сильно поврежденном главном зале Кельнского университета, как стало возможным, что нацисты пришли к власти. По его словам, тогда они совершили "великие преступления", и немцы смогут найти путь к лучшему будущему, только примирившись со своим прошлым. Такие усилия необходимы для возрождения их страны. С этой точки зрения, отношение Германии после Второй мировой войны должно было быть противоположным ее реакции на Первую. Вместо того чтобы снова предаваться жалкому национализму, Германия должна была искать свое будущее в объединяющейся Европе. Аденауэр провозгласил стратегию смирения.

Высокий и внешне невозмутимый, Аденауэр имел тенденцию говорить кратко, хотя и смягченную лилейным тоном Рейнской области, более примирительным, чем прусская речь, в которой, по словам Марка Твена, предложения маршируют в разговоре, как военные формирования. (Рейнская область имела самостоятельную историю, пока не была приобретена Пруссией в 1814-15 годах). В то же время он излучал жизненную силу и уверенность в себе. Его стиль был противоположностью кричащей харизматичности эпохи Гитлера и стремился к спокойному авторитету поколения до Первой мировой войны, которое действовало, руководствуясь сдержанностью и общими ценностями.

Все эти качества, а также авторитет, приобретенный им за десятилетие демонстративного отстранения от Гитлера, сделали Аденауэра наиболее очевидным кандидатом на роль лидера новой демократической партии. Но он не гнушался практическими маневрами для достижения своей цели. Первое заседание ХДС было организовано так, что во главе стола стоял один стул. Аденауэр подошел к нему и объявил: "Я родился 5 января 1876 года, так что я, вероятно, самый старый человек здесь. Если никто не возражает, я буду считать себя президентом