Звездная Кровь - Роман Прокофьев

чистыми. Вновь подали голос птицы. Этот мир был завораживающе красив, и на мгновение я поддался его магии, наслаждаясь безмятежностью посвежевшей природы. Мне нравилось то, что я видел — здесь, наверное, даже можно было жить, если привыкнуть к необычным светилам над головой.

Тогда же я заметил еще одну глобальную странность. Прошло уже несколько часов, освещение менялось — но только потому, что сначала свет древа усиливался, а затем, пройдя пик яркости, начал медленно тускнеть. День катился на убыль, а голубое солнце даже и не думало менять свою положение на небосводе — висело, как пришитое, на одном и том же месте. Это могло означать, что оно — вовсе и не местное светило, а искусственный объект или спутник в одной плоскости эклиптики, синхронно вращающийся вместе с планетой… либо что планета вообще не вращается и одной стороной всегда обращена к голубой звезде. Но тогда на темной половине должна быть вечная ночь, а на другой — испепеляющий день, и землеподобный характер флоры и фауны невозможен в принципе! К счастью, обе эти теории были неверны, и совсем скоро я убедился в этом.

Снова начал напоминать о себе желудок. Сколько я не ел? Ответа опять не было. С питьевой воды, прозрачной и вполне чистой на вид, проблем не было — целое озеро и впадающие в него горные ручьи, а вот еду придется добывать самостоятельно. Мелкая живность здесь есть, ягоды тоже, можно набрать птичьих яиц, в озере плещется рыба — не должен умереть с голода. Будем надеяться, меня скоро найдут…

Повозившись, я соорудил нечто вроде полога из парашюта, растянув его с помощью строп между стволов и камней. Сложил под импровизированной крышей круг из серых булыжников — таких полно валялось под ногами. Это будет мой очаг. Осталось придумать, как развести огонь…

Решение было — в процессе заточки «ножа» я несколько раз случайно высекал искры, сталкивая куски железа с камнем, теперь пришло время этим воспользоваться. С помощью ножа я содрал мокрую кору с сухостоя, настрогал щепок и нащипал немного сухой травы под деревьями. Затем выбрал наиболее искристый камень, изрядно побродив и пробуя валуны куском пластали. Подошел расколотый красный булыжник, структурой похожий на застывшее стекло.

Добывать огонь оказалось долго и сложно. Те редкие искры, что долетали до топлива, бессильно гасли. Руки уже дрожали, а я почти отчаялся, когда наконец, скорее всего чудом трут затлел, появились колечки дыма а я, не веря своему счастью, принялся раздувать маленький алый огонек.

Вскоре в очаге весело трещал заботливо укрытый от ветра и осадков костерок, даря мне тепло и уверенность. Вовремя — ощутимо похолодало и уже начинало темнеть. Запекая птичьи яйца в золе, я наблюдал за розовеющим небом. И был это, честно говоря, самый странный из виденных мною закатов.

Его даже нельзя было назвать в полном мере закатом — потому что ничего не заходило за горизонт. Смена дня и ночи происходила другим способом. Золотое дерево медленно угасало, превращаясь в призрачный, выцветающий силуэт, а противоположная сторона небосвода стремительно розовела, наливалась лиловым и, наконец, чернела. Тьма неправдоподобно стремительно катилась оттуда — я сообразил, что так уменьшается исполинский световой круг, исходящий от меркнущего древа.

Последние лучи побежали по далеким горам, окрашивая их во множество оттенков золотого, заиграли алыми бликами на поверхности озера, а за ними отрезанным краем ложилась тень. Уходящий край света пробежал сквозь мою рощицу, погрузив все вокруг в густые, лиловые сумерки. Сияющий нимб древа таял, пока на горизонте не осталось ничего, кроме едва мерцающего силуэта. Как и ливень, ночь на этой планете пришла внезапно.

А вот голубое солнце никуда не исчезло и не двинулось с места. Наоборот, оно засияло пламенным символом четких очертаний, и на угольно-черном фоне космоса я наконец-то разглядел его настоящую, не смазанную форму.

Кольцо. Голубоватое, не идеальное, чуть вытянутое кольцо, пронизанное длинной иглой. Перечеркнутый круг звездного света, заменяющий этому миру не солнце — а луну. Именно на лунный и звездный походил его свет, слабое голубоватое сияние, делающее ночь прозрачной и светлой. Скорее даже, не светлой, а сумеречной, немного напоминающий белые ночи на Земле.

Что же это такое? Далекий пульсар? Угасающий газовый гигант, окруженный плотным пылевым диском, развернутым к планете так, что он кажется иглой? Странности добавляло то, что небесно-голубым сияло только само кольцо и игла, а внутренняя часть круга налилась ночной темнотой.

Странная астрономическая аномалия — в голове назойливо вертелся подходящий термин, но сознание не спешило подсказывать ответ. Я ждал ночи, чтобы по рисунку созвездий сделать окончательные выводы, но меня ждало разочарование.

Звезд не было. Вернее, были, но какие-то необычные, звезды ли вообще? С наступлением сумерек появилось множество светящихся точек на лиловом небосводе, они выглядели очень… странно. Над горизонтом они были окружены большим трепещущим гало, вроде свечения возле язычка пламени и горели ярче всего, а дальше становились все меньше и незаметнее, к зениту пропадая вообще. И ореол их свечения постепенно уменьшался, звездочки медленно-медленно гасли, одна за другой, но одновременно загорались новые, и все эти сотни огоньков перемигивались между собой. Привычный рисунок Млечного Пути, галактик и созвездий здесь отсутствовал в принципе.

Боже мой, что за странный, странный мир?

Птичьи яйца, запеченные в золе, впрочем, были очень вкусные. После ужина сытая тяжесть в желудке слегка разморила, ночь только начиналась, я согрелся и решил немного вздремнуть, завернувшись в плотную ткань парашюта. Костерок потрескивал, заправленный дровами таким образом, чтобы они прогорали постепенно. Кстати, неприятное открытие — сухое «копейное» дерево почти не поддерживало огонь. Обугливалось, но не горело. Пришлось обойтись небольшой кучкой валежника, что я насобирал поблизости и надеяться, что угли не прогорят до утра.

Когда, интересно, оно наступит?

Несмотря на усталость, спалось очень плохо, на грани сновидения и яви. Ночные звуки инопланетного леса не давали расслабится — шелест листьев, хрусты, шорохи, громкие крики ночных птиц. Все время казалось, что кто-то подкрадывается и я не раз тревожно вскидывался, вырываясь из полудремы.

Оно оказалось к добру, ночной гость не застал меня врасплох. Когда очередной шорох заставил проснуться, интуиция, подмечающая мельчайшие детали гораздо быстрее сознания, мгновенно забила в набат — тревога не была ложной!

Угли уже успели потухнуть и едва мерцали, зубчатый край гор слегка чернел на фоне лилового неба — это означало, что прошло как минимум несколько часов. В сумерках я разглядел черный силуэт напротив, светящийся желтыми огоньками глаз. Неприлично много глаз! Холодная пустота залила нутро, мгновенно напомнившее, что неплохо было