Лесные духи - Александр Прозоров

Камыш вынырнул только тогда, когда грудь стало обжигать от нехватки воздуха. Он всплыл уже среди кроны, совсем рядом с Золотой Тенью, наконец-то оглянулся. От ужаса его бросило в жар: от берега к ним плыл самый страшный из всех обитателей леса. Злобный, сильный, ненасытный. Паренек, конечно, помнил слова шамана о том, что потомкам Хозяина Реки на воде не страшен ни один зверь. Но одно дело — слушать Беседующего-с-Небом, сидя у костра в полуночный час поклонения великому предку, а совсем другое — встретить на реке зверя, одна голова которого размером превышала его грудь, а клыки мало уступали длиной его рукам. Да еще совсем, совсем рядом.

— Пошел!

Сорвавшись от страха на визг, Камыш плеснул в сторону саблезубого хищника водой, стараясь попасть в нос и уши. Но зверь и не подумал испугаться, только рыкнул зло и коротко и приподнял морду чуть выше. Впрочем, высовывающиеся из его пасти клыки все равно уходили глубоко в воду. И вполне могли вонзиться жертве куда-то в живот.

От этой мысли пареньку захотелось оказаться как можно выше — и он полез на торчащие над поверхностью сучья. Высоко забраться не получилось — под весом тела липа провернулась, опуская его обратно вниз, а заодно — хлестнула саблезубого хищника ветвями по морде, даже слегка его притопив.

Пещерному льву это не понравилось. Он вынырнул, торопливо отплыл, описал широкий полукруг, попытался снова приблизиться к добыче — но на этот раз Камыш уже вполне сознательно полез на сучья, и Золотая Тень, на время забыв о больной ноге, поступила точно так же. Ветки, поднимая брызги, весомо хлестнули по воде, и саблезубый предпочел отвернуть к берегу. Дерево же, совершив пол-оборота, сползло с отмели и опять закачалось, разгоняясь вниз по течению и медленно отплывая к стремнине, к самой середине реки.

— Что, поймал?! — радостно закричал Камыш, крепко держась за короткий сучок около ствола дерева. — Съел, да? Съел?! Ходи теперь голодным, глупая большая кошка!

— Не поймал, не поймал! — весело вторила ему Золотая Тень. — Не достанешь!

— В воде мы сильнее всех! — выкрикнул паренек и стал осторожно, стараясь не перевернуть липу, выбираться на ствол. Постоянно барахтаться в воде было неправильно. Кожа размокает и пухнет, простудиться недолго.

— Глупая большая рысь! — добавила девочка и тоже попыталась подняться на ствол.

Пещерный лев, внимательно выслушав их речи, хорошенько встряхнулся, разбрызгивая в стороны целые фонтаны брызг, принюхался и неспешно потрусил по берегу вслед за плывущим деревом. Он тоже считал, что охота совершенно не задалась. Но все еще можно было исправить — по крайней мере, так он решил. Ведь рано или поздно дерево опять должно прибить к суше, а бесшерстным зверушкам неминуемо придется сойти на землю. Голод не позволит им сидеть на мокром стволе вечно. А если нет — он возьмет их прямо на дереве. Главное — чтобы река была помельче, чтобы можно было твердо стоять на дне всеми четырьмя лапами. Пусть дерево снова прибьет к какому-то из берегов — и уж второй-то раз хищный зверь не упустит своего шанса.

У Камыша, быстро разгадавшего планы властелина берега, настроение сразу испортилось. Он перестал выкрикивать обманутому врагу обидные слова, откинулся на сук за спиной и закрыл глаза:

— Духи воды отвернулись от нас, Золотая Тень. Мы зря стараемся. Нам уже никогда не удастся вернуться назад, — прошептал он.

Девочка услышала, дотянулась рукой до его плеча:

— Как ты можешь так говорить, Камыш? Духи и предки защитили нас от льва, они помешали мне утонуть, помогли тебе освободить мою ногу! Духи любят нас, Камыш! Они не позволят этому пещерному льву нас сожрать!

— Ты же видишь, он топает за нами! Нам теперь не уйти с дерева. Никак. Если выбраться на его берег, он нас сожрет. А на другой — так все равно переплывет, догонит и слопает. Он в воде, может, и неуклюжий, но плавать умеет, так просто не отпустит.

— Он отстанет, Камыш. Обязательно отстанет! — уверенно ответила девочка. — Если духи нас от него спасли, то, значит берегут. Не отдадут ему в лапы, сколько бы следом ни шел. Мы ведь на дереве плывем, нам не трудно. А он ногами идет. Устанет и бросит.

— Да не оставят нас духи воды своей милостью, — с надеждой кивнул Камыш. — Мы из рода Хозяина Реки, мы братья духам воды. Они нам помогут.

Осторожно, дабы не перевернуть дерево, он сдвинулся, сел удобнее, подтянул ноги, вынув их из воды почти до колен, и глянул на берег. Зверь продолжал мерно трусить по песчаной полоске берега. Оставалось только одно: ждать.

Противостояние длилось долго. Очень долго. Почти до самых сумерек. Раза три липу почти прибивало течением к опасному берегу — но Камыш и Золотая Тень, наваливаясь на ветки, заставляли ее крутиться, отплывать обратно на стремнину, а затем снова забирались на ствол. Хищник тоже несколько раз скрывался из виду. Но дети недолго радовались победе. Рано или поздно ветви на берегу раздвигались, и они снова ощущали на себе голодный взгляд злобного преследователя.

Когда начало темнеть, тигр скрылся уже надолго. Но Камыша это ничуть не обрадовало. Он был почти взрослым и отлично понимал: ночью, в непроглядном мраке, в незнакомом месте, без оружия он и маленькая девочка не имеют никаких шансов вообще дожить до утра. Медведи, росомахи, саблезубые твари — кто-нибудь из них наверняка голоден, хотя сейчас и лето в разгаре. Они непременно встретятся пути или возьмут людской след. Ни волк, ни иной опасный хищник, если он появится поблизости, не откажется от легкой добычи. Про то, что разозленный пещерный лев наверняка будет одним из первых охотников, не стоило и поминать. Но в ночном лесу много клыкастых голодных тварей, способных охотиться только на слух и запах. От них даже взрослому охотнику с копьем и топором отбиться непросто. Иные и погибают. А уж им двоим лучше и не соваться.

Если только Предки не помогут.

Золотая Тень не думала ничего. Натерпевшись за день, она задремала в неудобной позе между двумя ветками, свесив ноги в воду, а левой рукой продолжая крепко держаться за ближний сук. Липа все плыла почти по середине реки, плавно покачиваясь, словно убаюкивала своих седоков. Где-то слева в темноте послышался протяжный вой, лишний раз напомнивший об опасностях ночных переходов. Справа между стволами что-то засветилось. То ли пробился свет низких звезд, то ли засияли светлячки, то ли глаза выдали тигра, дожидающегося в засаде первой оплошности совсем близкой добычи.

Камыш подтянул ноги, полностью вынимая их из воды, пристроил, как мог, ступни на шершавом стволе, просунул руку в развилку ветки над головой, чтобы случайно не соскользнуть, и тоже прикрыл глаза.

Он проснулся от упавшего на лицо яркого луча света, открыл глаза и понял… что это конец. Он находился в Вечерних Водах. Именно там, куда попадают все ушедшие люди. И не только они.

Между тем вода вокруг казалась точно такой, как и в обычном мире, точно так же голубело небо, грело поднявшееся над горизонтом летнее солнце, и точно так же, как вчера, покачивалась под ним большущая ветвистая липа. И точно так же, как в мире живых, ему страшно хотелось есть.