За последним порогом. Тени Севера - Андрей Стоев

— Да вернули мы того гуся, — возмутился Эрик. — Гусёнка скорее. Практически сразу вернули. Принесли обратно и отпустили. Он меня всего исщипал, сволочь, неделю синяки сходили.

— А воровали-то зачем? — с любопытством спросил я.

— Просто играли в набег кочевников на поселение, ну и этот гусёнок под руку подвернулся. Да нам всего по десять лет было, какой ещё опасный преступник? Отец выпорол, а соседи просто посмеялись.

— Про десять лет они не писали, — хмыкнул я. — Про то, что вернули, тоже. Но оцени глубину раскопок. Пожалуй, пора им убавить энтузиазма, я прикажу Кельмину провести беседы. Собственно, я хотел обратить твоё внимание на тот факт, что ты стал публичной личностью. Журналюг мы, конечно, немного прижмём, но писать о тебе всё равно будут, просто такой чуши будет меньше.

— Что из этого для меня следует? — хмуро спросил Эрик, начиная осознавать масштаб своих проблем.

— То, что ты сейчас постоянно будешь в центре внимания, что же ещё? — пожал я плечами. — Будь к этому готов. Как член семьи Арди и законный муж Милославы Арди, ты автоматически станешь весьма значительной личностью. О тебе будут писать, будут стараться взять интервью, при этом искажая твои слова и придавая им совершенно другой смысл. С нашей семьёй они опасаются связываться, но ты ещё не семья, и они себя ограничивать не будут. Если ты не чувствуешь в себе дара общаться с журналистами, лучше отказывайся от интервью. Желательно как-нибудь помягче. Говори что-нибудь вроде: «Сейчас у меня нет времени, уважаемые. Возможно, мы сможем пообщаться после свадьбы». После свадьбы ты официально войдёшь в семью и станет немного проще. Во всяком случае, чушь про гусей они писать уже побоятся.

— Зачем они вообще это пишут?

— Надо же им хоть что-то писать, — объяснил ему я. — Публика жаждет узнать о тебе как можно больше, вот они и копают. На самом деле эта история с гусем тебя хорошо характеризует. Это значит, что они не смогли раскопать никакой грязи, вот и вынуждены писать что придётся.

— Я тогда лучше буду сидеть на базе, — заявил Эрик.

Храбрый наёмник явно испугался скромных тружеников пера. Ну, я его вполне понимаю, я этих гиен на самом деле тоже опасаюсь. Один вот прилепил мне кличку, до сих пор не получается избавиться.

— Плохой вариант, Эрик, — покачал я головой. — История с гусем — это, конечно, смешно, но ещё одна-две подобные истории, и тебя станут воспринимать, как комическую фигуру. Это неприемлемо для репутации семейства. Интервью ты можешь не давать, но прятать тебя тоже нельзя. Так что нам придётся брать дело в свои руки. Встретишься с Есенией Ждановой и согласуешь с ней то, что мы готовы о тебе рассказать, а затем мы устроим пресс-конференцию, ну и вообще покажем тебя публике.

— Без этого никак? — тоскливо спросил Эрик.

— Без этого никак, — сочувственно подтвердил я. — Ты уже публичная фигура из тех, про кого пишут в светской хронике. На твоей свадьбе будет присутствовать вся верхушка княжества, включая князя. И к этой верхушке ты и сам станешь принадлежать. Привыкай к постоянному вниманию, к тому, что тебя будут узнавать на улице, к тому, что о твоих поступках будут писать в газетах. Ты больше не сможешь ездить в дешёвом самобеге, обедать в дешёвом кафе, носить дешёвые вещи.

— Я до этого как-то не осознавал всех последствий, — пожаловался он.

— Не хочешь передумать? — полюбопытствовал я.

— Нет, конечно, — решительно отказался он. — Просто не задумывался раньше обо всём этом.

— Такова цена, Эрик, — пожал плечами я. — И я скажу тебе больше. В самое ближайшее время ты начнёшь учиться — Есения организует для тебя уроки этикета. Ещё будешь учить кодексы и дворянский реестр. Ты входишь в аристократическую семью, и к тебе будут очень внимательно присматриваться и наши друзья, и наши враги. Ты не должен дать им возможности заявить, что Арди взяли в семью какого-то навозника, понимаешь?

— Понимаю, — мрачно ответил Эрик.

В душе я ему, конечно, посочувствовал. Ему действительно предстоит эти месяцы учиться в поте лица, и деваться ему некуда. Не удивлюсь, если он в глубине души уже немного пожалел, что связался с матерью.

— И начинай постепенно разбираться с делами дружины, — посоветовал я, — потому что через пару недель мы с Леной надолго уедем по делам княжества. За старшего я тебя не оставлю, поскольку официального статуса у тебя пока нет, но ты будешь помогать Кире во всех вопросах, связанных с дружиной и службой безопасности.

Эрик задумчиво кивнул.

Глава 3

Каждый раз, когда я вспоминал о предстоящей поездке, у меня портилось настроение и накатывали дурные предчувствия. Ничего конкретного, разумеется, просто ясное ощущение, что дело не обойдётся без неприятностей. Собственно, от путешествия в компании Драганы сложно ожидать чего-то иного, без проблем там не обойдётся, вот только Драгана в состоянии постоять за себя, а мы с Ленкой не очень. Мы, конечно, не такие уж и беспомощные, но всё же к серьёзным приключениям, в отличие от неё, не готовы. Впрочем, как показывает опыт, Драгана способна легко и непринуждённо влезть туда, куда бы ей и самой влезать не стоило.

Как бы то ни было, я начал задумываться, что будет с семьёй, если мы не вернёмся. Мы редко задумываемся о своей смерти, и обычно живём, полагая себя бессмертными. Рано или поздно мир доказывает нам, что это не так, и тем, кто от нас зависит, при этом часто приходится нелегко. Кто мог бы меня заменить? Мама вряд ли подхватит упавшее знамя — она так и будет заниматься своей клиникой, даже не задумываясь, что её деньги — это просто деньги, а вовсе не состояние, на котором может основываться благополучие семьи. Деньги уходят так же легко, как и пришли, а состояние приумножается столетиями. Вот Зайка это понимает, но с её полным отсутствием стратегического мышления от этого понимания толку мало. Правда, кроме неё вариантов особо и не прослеживалось.

Одним словом, умирать мне было ни в коем случае нельзя, и эта мысль здорово портила мне настроение. Не говоря уж о том, что размышления на эту тему вообще хорошему настроению не способствовали. Хотя не преувеличиваю ли я свою незаменимость? Могилы полны незаменимыми, но мир от этого вовсе не рухнул, даже наоборот, живёт и процветает.

За тяжёлыми думами я даже не заметил, как мы доехали до Масляного конца.

— Как у вас дела — всё спокойно? — поинтересовался я у заглянувшего в машину старшего охраны.

— У нас сейчас всегда спокойно,