Ловушка - Харлан Кобен

— Отправилась на улицу и стала ждать.

— Ждать чего?

— Полиции.

— Полиция приехала?

— Да.

— С ордером на обыск дома моего клиента, верно?

— Верно.

— Я понимаю так: вламываясь в жилище моего клиента, вы исходили из благородных побуждений. Однако не возникало ли у вас хотя бы небольшого беспокойства за успех устроенной провокации?

— Нет.

— После семнадцатого января вы тщательно исследовали прошлое моего клиента. Удалось ли разыскать иные прямые свидетельства его незаконных действий, кроме тех, что в тот вечер нашла полиция в доме?

— Пока нет.

— Приму это просто как «нет». Итого без улик, обнаруженных полицией при обыске, у вас не было бы ничего показывающего связь моего клиента с какой либо незаконной деятельностью, верно?

— Он пришел в тот дом.

— В подставной дом, где никакой несовершеннолетней девочки не проживало. Выходит, и само дело, и ваша… м-м… репутация целиком зависят от материалов, найденных в доме моего клиента. Без них — ничего нет. У вас же имелись и возможность, и серьезная причина подкинуть ему улики, разве не так?

Вскочил Ли Портной:

— Ваша честь, это нелепо! Подобные выводы должен делать суд.

— Мисс Тайнс сама признала: вошла в дом незаконно, не имея ордера, — заметил Флэр.

— Пусть так. Тогда предъявите ей обвинения в незаконном проникновении — уверены, что докажете? Если господин Хикори желает высказывать абсурдные теории о монашках-альбиносах и подкинутых уликах — его право. Но во время суда и перед присяжными. Я, в свою очередь, опровергну его нелепые домыслы. Для того и существуют судебные разбирательства. Мисс Тайнс — частное лицо, а к частным лицам иные требования, чем к представителям власти. Ваша честь, выкидывать из дела компьютер и фотографии нельзя — их обнаружили во время законного обыска по официальному ордеру; некоторые были спрятаны в гараже и за книжными полками — мисс Тайнс совершенно не могла поместить их туда за те секунды — пусть даже минуты, — которые успела провести в доме.

Флэр замотал головой:

— Уэнди Тайнс вломилась под предлогом как минимум не слишком убедительным. Свет в окне? Какое-то движение? Я вас умоляю! К тому же она имела возможность и серьезную причину подбросить улики. Более того, знала: дом вскоре обыщут. Это хуже, чем просто незаконно добытые свидетельства. Все найденное следует исключить из дела.

— Уэнди Тайнс — частное лицо.

— …что в данном случае не дает ей права поступать как угодно. Она легко могла подбросить и ноутбук, и фотографии.

— Подобные аргументы надо приводить присяжным.

— Ваша честь, доказательный материал предвзят до нелепости. Мисс Тайнс, по ее собственным словам, совсем не частное лицо. Я несколько раз спросил ее о характере отношений с офисом прокурора, и она признала: действовала как его агент.

Ли Портной побагровел:

— Абсурд! Что же теперь — каждого репортера, который освещает расследования, считать представителем закона?

— Уэнди Тайнс, по ее же признанию, сотрудничала — причем тесно — с вашим офисом, господин Портной. Можем обратиться к стенограмме, где упомянуты и присутствие полицейского на месте событий, и связь с офисом прокурора.

— Это еще не приравнивает ее к сотрудникам прокуратуры.

— Господин Портной сейчас осознанно играет словами. Без Уэнди Тайнс его служба не завела бы на моего клиента никакого дела, а оно — вообще все преступления, в которых обвиняют Дэна Мерсера, — исходит из устроенной мисс Тайнс попытки провокации. Ордер не выписали бы без ее участия.

Портной пересек зал.

— Ваша честь, даже если мисс Тайнс ознакомила нас с ситуацией, не считать же после этого любого активного свидетеля или заявителя агентом…

— Я услышала достаточно, — объявила Лори Говард и ударила судейским молоком. — Свое решение озвучу завтра утром.

— Н-да, — сказала Уэнди в коридоре, — дело дрянь.

— Ерунда, в некотором смысле все очень даже неплохо, — успокоил ее Портной, но совсем неубедительно.

— Это в каком?

— Слишком громкий процесс — улик из таких не выкидывают. — Он махнул рукой в сторону адвоката: — Пока Флэр лишь продемонстрировал нам, как будет строить защиту.

Неподалеку журналист с конкурирующего канала брал интервью у Дженны Уилер. Та продолжала поддерживать бывшего мужа и называть все обвинения ложными. Такое упорство — достойное восхищения и, на взгляд Уэнди, наивное — превращало ее в изгоя.

Чуть дальше в окружении нескольких восторженных репортеров стоял Флэр Хикори. Адвоката любили — как и сама Уэнди, когда делала сюжеты о процессах с его участием. Своим экстравагантным поведением Флэр превращал заседания в шоу, но, испытав его вопросы на себе, она поняла, насколько эта экстравагантность сродни жестокости.

Уэнди нахмурилась:

— Хикори, похоже, не считает меня дурочкой.

Адвокат рассмешил лебезивших перед ним журналистов и отправился было дальше, когда к нему подошел Эд Грейсон.

— Ой-ей, — напряглась Уэнди.

— В чем дело?

Чуть заметным кивком она показала в нужную сторону. Грейсон — крупный мужчина с коротко подстриженными седоватыми волосами — встал напротив Флэра — оба схлестнулись взглядами — и начал медленно приближаться, вторгаясь в личное пространство. Адвокат не отступал.

Портной сделал в их сторону несколько шагов и окликнул:

— Мистер Грейсон!

Между лицами противников оставалось лишь несколько дюймов, когда Грейсон повернул голову на голос и уставился на Портного. Тот спросил:

— Все в порядке?

— Все прекрасно.

— Мистер Хикори?

— Все чудненько, советник. Мило беседуем.

Грейсон пристально посмотрел на Уэнди, и взгляд этот ей снова не понравился.

— Ну, если мы закончили… — подсказал Хикори, затем, не услышав ничего в ответ, развернулся и зашагал дальше, а Грейсон подошел к Уэнди и Портному, который тут же полюбопытствовал:

— Вам чем-то помочь?

— Нет.

— Могу я спросить, о чем вы беседовали с мистером Хикори.

— Спросить можете. — Грейсон снова глянул на Уэнди: — Думаете, судья поверила в ваши сказки, мисс Тайнс?

— Это не сказки.

— Но и не совсем правда, ведь так?

Не проронив больше ни слова, он удалился.

— Что это было, черт возьми? — удивилась Уэнди.

— Понятия не имею, — ответил Портной. — Однако о нем беспокоиться не стоит. И о Флэре тоже — хороший адвокат, но в этом туре ему не выиграть. Езжайте домой, выпейте немного — все будет в порядке.