Ее последний герой - Мария Метлицкая

Он смотрел на город, на улицу, где стремительно проносились машины, а перед ним стремительно проносилась его молодость.

Вспомнил автора фильма – Борька Мятников. Он снял всего одну картину, но она оказалась гениальной. Наивный Борька, скромняга и интеллигент, бродил по киностудии с блаженной улыбкой на лице, ожидая похвал и поздравлений от коллег. Борька был приезжим – наивным и молодым, не испорченным столичными нравами, завистями и сплетнями. Чудак человек. Он заглядывал всем в глаза, пытался пожать руки и поговорить. Необязательно про свой фильм – просто про искусство. Его сторонились, обходили мимо, крутили пальцем у виска и считали ошалелым, придурочным, одним словом, чудаком. Прошло немного времени, и Борька действительно ошалел. Он возненавидел всех, справедливо считая их завистниками, снобами и жлобами. Успеха ему не простили. Он стал попивать и лезть на рожон. Вывезенная из провинции жена – тихая, льняно-беленькая, краснеющая от стука входной двери – быстро просекла ситуацию и справедливо решила, что у ее мужа нет будущего.

Девчонке надо было как-то выживать, Москва, как известно, слезам не верит. Через год она ушла от Борьки к его оператору, москвичу с квартирой. Парень он был циничный, испорченный бабами и деньгами – типичный представитель московской богемы. Но не без таланта.

Неиспорченная, легко краснеющая, совсем юная провинциалка поразила бывалого и прожженного бабника наивностью и неприхотливостью. Она не пила, не курила и стеснялась мазать икру на хлеб.

Городецкий быстро увел ее от Борьки и поселил в своей квартире на Смоленской. К квартире прилагалась мама – умная, тонкая, театральная актриса. Глянув на свежеиспеченную невестку, мама тяжело вздохнула и шепнула сыну, что они влипли и она начинает собирать документы в приют. Он рассмеялся и пошутил, что лучше не в приют, а в дурдом: такая подозрительность – уже диагноз.

Конечно, мама оказалась права: девочка развернулась в нереально быстрые сроки. Через два года она уже требовала третью шубу, домработницу и личного шофера. Мама готовила себе на электроплитке в комнате. Оператор пил по-черному, причем на пару с Борькой. Теперь они были друзьями не разлей вода.

Потом умерла мама, оператор оставил хоромы на Смоленской и переселился жить (и бухать) в Мневники, к немолодой костюмерше, влюбленной в него уж который тоскливый год.

Но про Борьку. Почему он не смог заматереть, окостенеть, облачиться в непробиваемую броню и, наконец, выжить? Тонкая натура, не перенесшая зависти, непонимания и отчуждения? Злодейство не для тонкой творческой души? Не перенес, и все, сломался на взлете. Сделать гениальный фильм сил и таланта хватило, а прожить всю эту поганую жизнь… Увы!

Не потянул. Повесился он на чердаке какого-то общежития. И нашли его не скоро. Просто не заметили, как его не стало. У людей, знаете ли, столько проблем!

Хоронили в закрытом гробу, не забыв попричитать у могилы о загубленном таланте, невезении и тяжкой доли гения в «нашей стране». Поговорили у гроба и разошлись. У свежего холмика остались оператор с костюмершей. Она деловито оторвала алюминиевую скобочку у поллитровки и протянула сожителю – вместе с трогательно почищенным яйцом вкрутую.

Он пил из горла́, заливаясь пьяными слезами, а она счастливо гладила его по макушке. Не пил бы, не встретил ту суку – и не видать бы ей его как своих ушей. Ну как же удачно, спасибо, Господи!

Городецкий не заметил, как по щеке скатилась слеза. Опомнившись, смахнул ее рукой и устыдился. Вот ведь старый болван! С чего, спрашивается? А ни с чего! Плач по поколению. Хотя его судьба и судьба несчастного Борьки разве соизмеримы? Спать, спать, спать! Вот ведь угораздило ткнуть пультом именно в этот канал.

Он умылся, потом долго разглядывал в зеркало небритую физиономию, тяжело вздохнул и отправился в постель, предварительно рассосав таблетку американского снотворного.

* * *

Анна снова вглядывалась в лицо своего героя. Современным канонам мужской красоты он никак не соответствовал. Разве что сойдет для рекламы «Мальборо» – прямо тот самый красавчик-ковбой, олицетворение мужественности, физической силы и неприступности. Кумир женских грез и тайных желаний. Впрочем, и в ковбои его бы не взяли – слишком много грусти во взгляде, слишком много ума.

Жаль, что не получилось. Интересный тип. С виду мачо, дальше некуда, такой мачо-интеллектуал. А внутри наверняка – дрожь и пустота. Трусость внутри и обиды. Иначе бы выплыл, побарахтался бы еще на волнах. Наверняка слабак.

Так, что дальше? Фильмография. Кое-какие его фильмы она, разумеется, смотрела. Большую часть. Страну закармливали ими в восьмидесятые, девяностые и начале нулевых. Изредка их повторяли и сейчас, и не посмотреть его творения хотя бы однажды было просто нереально.

Особенно хорошо она помнила «Все то, что было с нами однажды». Милое кино, в меру наивное – все-таки снятое в конце семидесятых. Не так сладко припудрено, как в пятидесятые. Сюжет обычный. Конечно, двое, он и она. Оба – столичные интеллигенты. Он – физик, она – врач. Она беременна, он изменяет ей с лучшей подругой. Она все узнает и уезжает в другой город, он женится на подруге. Она рожает сына, его жена бесплодна. Она почти счастлива в маленьком городишке на Азовском море. Сын удался, есть человек – приличный и душевный. Но замуж героиня не торопится.

Герой, коварный изменник, едет на море с молодой любовницей на машине. Авария. Любовница погибает, героя привозят в районную больничку. Где, разумеется, работает главврачом она, его бывшая возлюбленная.

Она читает историю болезни и понимает, что это он. Он без сознания. Ему делают операцию, он выживает, но она, курируя его, ни разу не заходит в его палату.

Приезжает московская жена и увозит героя в столицу. Он пытается отблагодарить врача, но не удается. Героиня не хочет его видеть.

Спустя пару лет герой, бедолага, слегка оклемался, но жизнь пошла наперекосяк: жена не простила измены, квартиру он разменял, работу потерял. Он одинок и заливает за воротник. А тут в Москву приезжает сын – поступать в университет. Мать мальчика пишет бывшему возлюбленному письмо: помоги ему, когда-то я спасла тебя от смерти. Он принимает парня и помогает ему, не зная, что это его родной сын.

А когда до него доходит… Он бросается в этот приморский городок и просит у нее прощения. Она по-прежнему одинока и любит его, мерзавца. Но хеппи-энда нет. Он уезжает в Москву. Она его не простила.

Тут до него доходит, что эта женщина – подарок судьбы и вообще героиня. И он принимается «искупать»: бросает пить, идет на работу и ищет контакт со взрослым сыном.

Парня забирают в армию. Оба они – мать и отец – стоят на присяге, и он осторожно берет ее за руку.

Парень уходит и, оборачиваясь, подмигивает родителям. Последний кадр – их сцепленные руки.

Ну, ничего. Вечная любовь, предательство, наказание, раскаяние, осознание. И наконец, прощение. Неплохо, но… Не то что бы все это устарело, и все-таки… Не для современного поколения. Динамично, искренне, не заезженно и не пошло, но ничего нового, новаторского. Такого, чтобы на все времена. Никакого «нового слова» в кинематографе. Симпатично, душевно – и все.