Королевская гончая - Оливия Штерн

Удивленно приподнятая левая бровь. Точь-в-точь как у сына.

— Честно, не знаю. — Она растерянно развела руками. — У меня нет имени.

Он пожал плечами.

— Я понял. Значит, будет. Доброй ночи, мисс.

Она проворочалась без сна до рассвета. Да и как тут уснешь, когда судьба повернулась светлой стороной, когда несколько сказанных слов переворачивают жизнь с ног на голову?

Еще вчера… вещь.

Завтра, возможно, свободная женщина с отличными перспективами.

Он сказал, что будет непросто. Но она не боится. Справится. В конечном счете должна же она переиграть эту злобную суку под названием судьба?

Она даже вскакивала с постели, подходила к окну, вглядывалась с надеждой в небо — а ну как светает?

В темном бархате мерцали незнакомые звезды, складываясь в рисунки неведомых созвездий, две луны разливали голубоватый свет. Если присмотреться, то далеко, за черными макушками высоких деревьев, светили огни большого города. В доме стояла ватная тишина, изредка прерываемая испуганными вскриками ночных птиц.

Ей захотелось открыть окно, вдохнуть полной грудью воздух свободы — но не решилась. А вдруг это запрещено и тот замечательный мужчина, что пообещал учебу, рассердится?

Она привалилась спиной к шершавой на ощупь стене, закрыла глаза. Какой уж тут сон…

«Доброй ночи, мисс».

Низкий голос, от которого становилось приятно и щекотно в груди, все еще звучал в ушах. И несмотря на то что этот замечательный человек выторговал ее молчание, все равно было легко и радостно на душе. Она вновь стояла на пороге, распахивая дверь в светлое, новое, волнующее…

Наконец она снова легла в кровать. Спальню медленно затопили предрассветные сумерки, глаза начали слипаться. Тело сделалось легким, почти невесомым, и, словно с горки, она соскользнула в сон.

Ее крепко держат.

Нет, руки и ноги привязаны к жесткому креслу. Голова зафиксирована в металлических зажимах. Над ней склоняются незнакомые люди в стерильно-белых комбинезонах. Раздается тонкий, едва слышимый визг — так может звучать только крошечный бур. К лицу стремительно приближается сверкающий инструмент, он пищит, точно комар, вгрызается в лоб прямо под линией роста волос. И сквозь этот кошмар, как будто завернутая в плотный ватный кокон, она слышит свой собственный вопль:

— Мама! Мамочка! За что-о-о?!!

Она забилась, стремясь вырваться из крепко держащих ее рук.

— Нет! Не-э-эт! Мама!..

Сон и явь смешались. Отвратительный стрекот инструментов, запах антисептика, склянки с цветными лекарствами. Руки прижаты к бокам, зажаты в тисках. Горячих. И сквозь рвущийся из горла вопль слышится мягкое:

— Ш-ш-ш, тихо. Это сон. Всего лишь сон.

«Дыши», — приказала она себе.

Конечно, сон. Но тогда почему же не двинуть ни рукой, ни ногой? Странный сон. Даже в самую черную полосу жизни на борту шхуны, когда Реми куда-то вез ее, кошмары не снились. А тут на тебе.

Она с опаской открыла глаза, и первое, что увидела, был ворот белой рубашки, уголок гладкой загорелой кожи, тусклый блеск старой на вид цепочки. Едва соображая от ужаса, рванулась прочь от мужского тела, от крепких рук.

— Пустите!

И тут же, никем не удерживаемая, плюхнулась на мягкую перину, утонула в воздушном одеяле. Хозяин медленно поднялся, сунул руку в карман. Еще через минуту он спокойно сидел в кресле, а в молоке подступающего рассвета тлел алый огонек на кончике дорогой сигары.

— Я не хотел вас пугать, простите. Но вы кричали так, что перебудили весь дом.

Она сжалась в комок. Как нехорошо вышло. Он наверняка не хотел ничего плохого, а она повела себя как истеричка. Хотя… и сама не ожидала, каким неприятным покажется простое прикосновение.

— Простите, — выдавила виновато. — Я не хотела… простите…

— Но меня вы не разбудили. — Он неторопливо выдохнул колечко терпкого дыма.

— Вы не спите по ночам?

Со своего места она могла любоваться безупречным профилем хищника. Интересно, кто он? И нужно ли его бояться? Интуиция подсказывала, что да. Бояться… нужно. Обязательно.

— В моей жизни тоже было немало неприятных моментов, — нехотя ответил он, — перед рассветом они частенько всплывают в памяти. Я, наверное, должен еще раз принести извинения за своего отпрыска. И я прекрасно понимаю, что одних извинений слишком мало. Но уверяю вас, больше ничего подобного не случится.

Она помолчала.

Кошмар постепенно отступал, ночь уносилась прочь, уступая дню. Комната озарилась золотистым светом, принося веру в хорошее.

— Вам сделали идентификационную карту, — негромко проговорил хозяин, — на имя Луизы Вивьен Мар. Вы круглая сирота из весьма старинной семьи с Хелиора, это аграрная планета на границе с королевством Дирсах. Ну и поскольку вас ничто там не держало, решили прибыть на Рамос, чтобы обучаться в Академии контролируемых изменений.

Она слушала и не верила собственным ушам.

Этот человек только что играючи дал ей имя, дал родословную, а заодно и надежду на будущее. Впору бухнуться в ноги и целовать его туфли.

— Полагаю, этого довольно за молчание?

Она кивнула.

Все еще не верилось.

Попробовала повторить про себя имя. Луиза Вивьен Мар. Красиво. Очень женственно и даже загадочно.

— На время обучения на ваш депозит будут поступать необходимые средства. Вы сможете нормально жить все это время. Правда, без особого шика, — так же спокойно продолжил хозяин, — потом, когда завершите курс обучения, сможете устроиться на работу в любую приличную корпорацию. А если будет желание, примете участие в исследовательских экспедициях. Многие выпускники академии именно так и поступают, потому что там широкое поле для деятельности.

— Спасибо, — прошептала она, — спасибо…

Он приподнял левую бровь.

— Но все это, разумеется, после считывания вашей нейроматрицы. После того как я буду уверен в вашей правдивости.

Ей хотелось крикнуть — верьте мне! Я не обманываю, я на самом деле ничего не помню! Но осеклась. Она не будет вести себя как истеричка. Будет спокойной, воспитанной девушкой и постарается забыть все то, что с ней сделали.

Вскинула на него взгляд. Усталость и тоска в глазах. Челюсти упрямо стиснуты. И вдруг — странное, не поддающееся объяснению чувство, что с ним что-то не так. Болезнь? Предчувствие скорой гибели? Она не знала и не могла понять. Но тревога уже засела под ребрами скользкой личинкой, пустила тонкие колючие корешки.

«Что с тобой не так?»

— Мы… прямо сейчас пойдем проверяться? — спросила тихо.

В лицо повеяло хрустальной свежестью утра в лесу.