Хозяйка проклятой лавки. Драконам вход воспрещен! - Алекс Найт

— О, я такой, — пропищал малыш.

Ахнув от неожиданности, я выпустила его из рук. Котёнок активно заработал крыльями и подлетел в воздух, зависнув на одном уровне с моим изумлённым лицом. Зелёные глазки недовольно сузились. Крылья его были такими маленькими, что оставалось удивляться, как они удерживают малыша в полёте.

— Ты чего кидаешься? — возмутился он.

— А ты чего разговариваешь? — не менее возмущённо вопросила я.

Нет, я точно сошла с ума, потому что страшные голоса и летающие говорящие котята — это уже за гранью добра и зла.

— Ты назвала меня героем, вот я и ответил, — отозвалось это летающее чудо.

— Это что, получается, здесь и животные разговаривают?

— Только особенные, — гордо выпятил малыш тщедушную грудку, оказавшуюся кипенно-белой.

— И летающие?

— Это мой первый полёт, — сообщил котёнок, начав закладывать вираж вокруг моей головы.

Да только неопытность сказывалась: он закрутился волчком и упал бы на пол, если бы я его не поймала. Острые коготки впились в кожу, но я стойко промолчала, рассматривая странную животинку в руках.

— Что же в тебе особенного? Ты редкий и волшебный?

— Да, другие мои братья не разговаривают, — пропищал пушистый пришелец. — Ты такая светлая, я сразу изменился, как только тебя увидел. Это всё ты!

— Что, я?

Кажется, пора бы уже перестать удивляться. Что бы я там себе ни предполагала, а этот мир всё равно подкидывает всё больше странностей.

— Дала мне крылья и научила говорить. Поэтому я и отправился за тобой.

— Понятно, — протянула я, медленно нагнувшись, чтобы поднять с пола браслет. — А голос страшный ты слышал?

— Мне так хотелось тебя защитить от этого нехорошего дракона. Я слышал, как на кухне поварихи болтали, что мужчины больше всего боятся потерять эту самую мужскую силу и пригрозил ему.

— А голос как изменил?

— Не знаю, — недоумённо захлопал зелёными глазками котёнок.

Мда, что за чудо мне попало в руки? И что с ним делать?

— Тебя, наверное, нужно отнести к маме?

— Нет, я теперь от тебя никуда не уйду. Ты тёплая, — малыш блаженно зажмурился и счастливо заурчал.

— Я не могу сейчас позаботиться даже о себе. И, возможно, мне придётся бежать.

— Никуда не уйду, — упрямо вскинул мордочку этот чудик. — Я без тебя не смогу.

Слова прозвучали так жалостливо, что сердце дрогнуло. И что я в самом деле? Это же котёнок, волшебный, от него не будет проблем, только польза.

До слуха донеслись звуки громких шагов.

— Прячься, — шепнула я малышу, выпуская его из рук.

Он подлетел в воздух и приземлился за кроватью в тот момент, когда дверь с грохотом распахнулась. Я сразу заложила руки за спину, пряча браслет. А в комнату тем временем, тяжело дыша от ярости, влетел дядя Мартин.

— Вот ты где, тварь проклятая, — прошипел он гневно.

Ого, похоже, Мартин в курсе маленького секрета племянницы.

— Что ты сделала с сэром Джори? — требовательно вопросил он, всплеснув сжатыми в кулаки руками.

— Он ко мне приставал. Собирался обесчестить.

— Он твой будущий муж. Радуйся браку и тому, что не казнена за обман. Не понимаю, как Фредерик допустил такое? Впустить в наш прославленный род ваше проклятое племя! А вместо того, чтобы благодарить меня за доброту и равный брак с уважаемым драконом, который не будет задавать лишних вопросов, ты что делаешь?

— Соблюдаю приличия? — предположила я.

Всё становилось на свои места. Не знаю, родная ли дочь графа Катрина, но она вошла в род как бастард. А дядя, получается, вычислил, что девушка никакой не дракон, а самая настоящая ведьма. Интересно, за что здесь их не любят? Вряд ли же только за скверный характер.

— Приличия? — выплюнул он, принявшись расхаживать взад-вперёд по комнате. — Всем известно про ваши шабаши и инициацию.

Я бы поспорила, мне вот ничего неизвестно. Но по брезгливому и неприязненному взгляду мужчины стало понятно, что на названных мероприятиях не происходит ничего приличного.

— Я требую уважения к себе, как к любимой дочери вашего брата, — твёрдо произнесла, следя за реакцией Мартина.

Можно было только строить предположения об отношениях отца с дочерью и братьев, но надо же чем-то крыть. Других аргументов у меня нет.

— Именно из уважения к брату я устраиваю твой брак, — презрительно скривил он тонкие губы, и тут его взгляд уже осмысленно сосредоточился на мне. — Почему ты прячешь руки?

— Джори сильно схватил, болит, — соврала я.

— Покажи браслет, сейчас же, — приказал он, порывисто развернувшись ко мне корпусом.

— Там всё покраснело, распухло. Некрасиво.

— Я прошу в последний раз, Катрина, — прорычал он.

Причём натурально так, ещё и зубы оскалил.

— Уйди, или я лишу тебя мужской силы! — раздался уже знакомый мне мужской голос, за которым я различила писк своего чуда-юдика.

— Опять твои ведьмовские уловки? — Мартин стремительно двинулся ко мне.

Против грубой силы мне было нечего противопоставить. Он схватил меня за руки и резко дёрнул их вниз.

—Ты что, сняла браслет?

— Конечно, нет, — процедила я, пытаясь вырвать руки из захвата.

Но у меня ничего не выходило, мужчина, несмотря на возраст оказался нечеловечески силён. Пришлось идти на крайние меры, сопротивляться, чтобы успеть самой застегнуть браслет. Иначе Мартин придумает что-то другое, а от этой удавки уже разок удалось избавиться. Как только украшение вернулось на руку, я моментально сдулась, даже чуть не рухнула на пол от бессилья. Грудь ходила ходуном от активной борьбы, волосы растрепались и на коже выступила испарина. А мужчина выглядел вполне бодрым и полным сил. В эти мгновения я убедилась в том, что передо мной стоит не человек.

— И что ты боролась? — пробормотал он еле слышно, проверяя качество замка на браслете.

— Потому что здесь все распускают руки.

— Хорошо, Катрина. Джори тебя не тронет. Раз он прибыл раньше, перенесём дату. Сыграем свадьбу завтра.

— Нет, — выдохнула я потеряно.

— Ложись спать пораньше, дорогая племянница, — прошипел ядовито дядюшка. — Завтра у тебя важный день.

— Да я как-нибудь обошлась бы без этого дня, — пролепетала, глядя, как Мартин стремительно покидает спальню, будто ему было противно общаться со мной больше необходимого.

— Ты только скажи, я его сразу на части разорву, — пропищал котёнок, подлетая в воздух. — Я его когтями, чтобы тебя не обижал.