Волшебство любви - Ханна Хауэлл

– Это объясняло бы, почему он убил Элспет и Уолтера и оставил младенца на смерть.

– Да уж… – Мэри вздохнула и направилась к двери. – Может, ты и права, но не поэтому он запятнал их кровью свои руки. И не поэтому, возможно, попытается убить ребенка, когда узнает, что тот выжил. Саймон безумен. Спятил от ревности и ненависти. Таким вещам объяснения нет.

Таким – действительно нет. А вот жадность и алчность как нельзя лучше объясняли подобные убийства. Прежде у Лукаса не было причин убивать ребенка. Сейчас у него появилась такая причина.

Эдина выругалась и снова улеглась на кровать. Она разрывалась между угрызениями совести по поводу того, что вообще могла считать Лукаса способным на такое преступление, и холодным рассудком, подсказывавшим, что не стоило быть доверчивой дурочкой и что подобную возможность не следовало игнорировать.

Эдина тяжко вздыхала, стараясь решить, что же ей делать. Но она знала только одно: ей ужасно не хотелось верить в виновность Лукаса.

Она снова приподнялась, потом встала. Ей следовало побольше узнать о Лукасе, Данморе и его людях. Местные жители ни за что не скажут ничего дурного о лэрде, но их мнения могут помочь. Она могла узнать многое о прошлом Лукаса, о его пристрастиях и вкусах и даже о характере. Пора перестать просто охранять Малкома и принять активное участие в поисках того, кто хотел смерти ребенка.

В тот момент, когда вернулась Мэри, Эдина уже была полна решимости узнать как можно больше о Данморе и его обитателях.

Она вернулась в спальню, когда уже стемнело. Впервые со дня прибытия в Данмор Эдина ужинала в большом зале. Она намеревалась получше изучить хозяина замка и его людей, но вместо этого весь вечер разрывалась между влечением к лэрду и раздражением. Ей мешали откровенные попытки Лукаса соблазнить ее, и хотелось то сдаться, то закричать на него, приказать ему, чтобы не мучил ее.

Мэри помогла ей раздеться, надеть ночную сорочку покойной матери Лукаса и умыться. Поцеловав на ночь малыша, Эдина забралась в постель, ощущая невероятную усталость, хотя почти ничего не делала, только разговаривала с людьми.

Слушая, как Мэри устраивалась на ночь в маленькой нише у камина, Эдина пыталась привести в порядок свои мысли. За весь день она не узнала о Лукасе ничего дурного, что нисколько ее не удивило. Саймона же ненавидели все, но этого было недостаточно, чтобы его осудить. Все в Данморе считали, что этот человек виновен в убийстве, хотя никто не имел реальных доказательств. Более того, если и существовал какой-то след, который мог бы привести Лукаса к Саймону, – о нем никто не знал. Все это сбивало с толку, и Эдина не знала, чему верить – сердцу, разуму или интуиции.

Тот факт, что она желала Лукаса, не позволял доверять ничему, кроме разума, но у нее было недостаточно фактов, чтобы принять окончательное решение.

Однако кое-что говорило в пользу Лукаса. Во-первых, Гар доверял этому человеку. И еще… Она просто не могла заставить себя бояться Лукаса. Ведь если он убийца – то почему не расправился с ней? Почему позволил приехать в Данмор и ухаживать за Малкомом? Возможно, и было во всем происходившем что-то подозрительное, но она не могла определить, что именно.

«Все, что мне нужно, – размышляла Эдина, устраиваясь под одеялами, – так это одно неопровержимое доказательство». Ей следовало раздобыть какие-либо сведения, которые не позволили бы сомневаться в честности Лукаса. Причем времени у нее почти не было. Интуиция подсказывала ей, что покой долго не продлится. Да и никто здесь не сомневался: жизнь Малкома в опасности, и тот, кто замышлял убить ребенка, попытается сделать это снова. Эдина очень надеялась, что сумеет точно узнать, кто этот человек, чтобы предотвратить следующее нападение.

Малком заливался звонким смехом, когда она, стоя над ним, стряхивала воду с волос. Эдина была рада, что ей позволили выйти за стены Данмора с ребенком, но она не собиралась докапываться до причин такого везения. Возможно, все дело в том, что ей наконец-то стали доверять, после того как она прожила в Данморе две недели.

– Гар, вернись ко мне! – позвала девушка и вздохнула, когда пес исчез в кустах на дальней стороне ручья, в котором она плескалась.

Одеваясь, Эдина решила, что строго поговорит с любимцем. Гар прижился в Данморе, и все Макрэи его баловали, так что пес почти забыл о своей обязанности охранять хозяйку и малыша. Гар не чувствовал какой-либо угрозы, и она находила в этом некоторое утешение, поскольку предполагала, что не находится в стане врага. И все же необходимо было ужесточить обращение с псом, ведь, возможно, вскоре ей понадобится его помощь.

Эдина вытирала волосы полотенцем, когда какой-то тихий звук заставил ее насторожиться. Она стала на колени над ребенком и выхватила меч из ножен, и только потом осторожно огляделась. Это мог быть какой-то житель Данмора, следивший за ней, но следовало в этом убедиться. Все еще не спуская глаз с младенца, девушка закончила одеваться и взяла Малкома на руки.

Зная, что Гар сам сумеет вернуться в Данмор, она решила, что пора отправиться в обратный путь, к надежным каменным стенам. Но едва она успела сделать несколько шагов, как поняла, что слишком задержалась. Шестеро хорошо вооруженных всадников выехали из-за деревьев, росших по берегу ручья.

Девушка осторожно положила Малкома у своих ног и снова схватилась за меч. Эдина знала, что у нее не было никаких шансов выстоять против шестерых, но она твердо решила, что заставит их дорого заплатить за жизнь ребенка.

– И где это Лукас нашел тебя? – спросил высокий и тощий, как скелет, мужчина, скакавший во главе отряда. – Ты мне незнакома.

– А я не знаю, кто ты такой. Это визит вежливости?

– Ты явно не из Макрэев, – продолжал незнакомец.

– Если это так интересует тебя, то я – Эдина Макадам из Гленфера. Тебе полегчало?

Тощий рассмеялся.

– У тебя больше храбрости, чем ума, девушка, – заметил он, издевательски кланяясь. – Жаль, что мы не можем встретиться в более подходящем месте. Мы могли бы стать любовниками, а не врагами. Я сэр Саймон Кенни.

– Любовниками? Я так не считаю, сэр Саймон. Я слишком хорошо знаю, что случается с любовницами, которые вам надоедают или имеют несчастье не угодить.

Лицо Саймона словно окаменело, и Эдина насторожилась. Было очевидно, что этот человек очень вспыльчив. Будь он один, она бы сумела извлечь из этого пользу, но теперь, разгневав его, она только ускорила свою смерть.

Девушка осмотрелась. «Где же Гар?» – думала она в отчаянии.

Лукас взглянул на мужчин, медленно окружавших Эдину, и тихо выругался.

– Йен, как ты мог позволить ей удалиться так далеко от Данмора, да еще одной?

Йен виновато потупился.

– Ты ведь сказал, что не стоит слишком уж пристально следить за ней…

– Это еще не означает, что ты мог позволить ей бродить в одиночку, зная, что этот безумец где-то здесь.