Остров Россия - Владимир Большаков

Автор документального фильма «Свой — чужой» Аркадий Мамонтов провел собственное расследование, в ходе которого выяснил, что подразделения сил быстрого развертывания, в которых были комплексы «Бук-М1», прикрывавшие западную границу Украины, были привезены в Грузию через Батуми и Поти и отправлены затем на позиции под Гори, а также на абхазскую границу. В Южной Осетии также действовали украинские наемники. Переодевшись в форму Российской армии, они образовали в тылу нашей 58-й армии диверсионные группы.

Где же была наша знаменитая СВР? Или там за «партнерами по СНГ» не присматривают, даже за теми, кто уже хоть сейчас готов в НАТО, только бы приняли? Где наши спутники-шпионы? Или они на Грузию не были нацелены? Если так, то почему? Как писала американская газета «The Weekly Standard», в Южной Осетии «оглушительнее всего провалились российские разведслужбы. Подобно своим коллегам из ЦРУ и спецслужб множества других стран мира, российские разведчики руководствуются аксиомой: «Любая информация хоть чего-нибудь стоит, только если она украдена». Почти все данные о закупках для грузинской ПВО и контрактах по модернизации радиолокационных систем, выполненных киевской компанией «Аэротехника» и другими украинскими фирмами, публиковались в русскоязычной печати, интернете и других открытых источниках, но в ГРУ (российской военной разведке) никто, похоже, не обратил на них внимания. Бывший командующий российскими ВВС генерал Анатолий Корнуков подверг резкой критике нынешнее военное руководство страны, заметив в интервью московскому информационному агентству «Интерфакс»: «Экипаж Ту-22 отправили на смерть, считая, что грузинские ПВО не окажут сопротивления» («The Weekly Standard», 21. 11.2008). Как бы там ни было, российская разведка здесь не сработала, и в результате наши летуны, не зная броду, полезли в воду, точнее, взмыли в небо. Отсюда и плачевный результат — за пять дней сбиты семь боевых самолетов, погибли пять летчиков. Недопустимые потери! Ведь у нас боевые самолеты и их экипажи — считаные. В одном из своих аналитических обзоров по конфликту в Южной Осетии Константин Макиенко и Руслан Пухов, руководители московского Центра Анализа Стратегий и Технологий, а также издатели журнала «Moscow Defence Brief», писали: «Современная война — это сражение авиации и обеспечивающей связь электроники. Наша авиация свою миссию выполнила очень плохо. Бои начались ночью. Утром от артиллерии, обстреливающей Цхинвали (столица Южной Осетии), не должно было остаться ничего. Нашим летчикам от баз в Моздоке и Ханкале до Цхинвали было несколько минут лету. А между тем грузинская артиллерия утром оказалась невредимой, потому что у нас нет самолетов, приспособленных к ночным боям. Воздушные силы в течение трех дней не могли подавить слабую противовоздушную оборону Грузии. Наши Су-24 бомбили авиабазы грузин совершенно нерезультативно. Как рассказывают западные военные эксперты, взрывалась лишь каждая третья сброшенная бомба. Во время войны мы потеряли 11 самолетов. Для кратковременного маломасштабного конфликта это много» (цит. по «Gazeta Wyborcza», Польша. 04.02. 2009).

Неготовность Российской армии и авиации к конфликту сплошь и рядом вела к неоправданным потерям и жертвам. А если бы так начиналась война не с Грузией с ее трусоватой армией, а с войсками НАТО! Где бы была Россия через те 10 часов розыска министра обороны? Ведь в современной войне счет идет на секунды. И в эти секунды вполне может решиться судьба не одного приграничного района, а всей России. А у нас все еще продолжают умиляться по поводу того, что «русский мужик не перекрестится, пока гром не грянет». А ведь он может в наши дни при современном оружии массового уничтожения грянуть так, что русский мужик и перекреститься не успеет. В том же «Moscow Defence Brief» читаем: «В Калининградской области, прямо на нашей границе с НАТО, располагается знаменитый гвардейский полк истребителей имени Покрышкина. Там у нас 4 °Cу-24, 40 пилотов. Летать могут только две машины. В других местах то же самое. Сегодня мы регулярно два раза в месяц слышим о катастрофах военных самолетов. Раньше этого не было, потому что армии не хватало горючего и машины стояли на земле. Сегодня горючее есть, летчики тренируются, но, как оказалось, — на старой рухляди». (Op.cit.) Неужели же состояние боеготовности наших вооруженных сил настолько несовершенно? Неужели правда то, что пишет польская «Gazeta Wyborcza»: «Сегодня Вооруженные силы России были бы не в состоянии вести конвенциональную войну не только с противником столь мощным, как США или НАТО, но даже с Турцией или Польшей» (Op.cit.). Как довели их до такого развала разного рода перестройщики и реформаторы? Увы, о плачевном состоянии Вооруженных сил РФ открыто говорят теперь даже их руководители. Выступая в Академии наук по итогам августовских событий на Кавказе, начальник Генштаба генерал армии Николай Макаров так описал ситуацию: «Летчики деградируют. В ходе конфликта с Грузией нам пришлось считать всех летчиков, которые могут выполнять боевые задачи в простых условиях, буквально по пальцам». Впрочем, продолжал генерал Макаров, ситуация в Сухопутных войсках еще хуже: «Нам приходилось штучно искать подполковников, полковников и генералов по всем Вооруженным силам, чтобы они участвовали в боевых действиях. Потому что штатные командиры «бумажных» дивизий и полков просто были не в состоянии решать боевые вопросы. Когда этим командирам дали людей, дали технику, они просто растерялись, а некоторые даже отказались выполнять приказания»… (См. «Совершенно секретно», июнь 2009 г.).

По мере того, как я всеми правдами и неправдами узнавал о том, что творилось в первые дни конфликта в Южной Осетии, меня охватывал леденящий ужас при мысли: «А что, если завтра настоящая война?»

Очевидцы, оказавшиеся в день нападения Грузии в Южной Осетии отмечают, что в штаб-квартире миротворческого контингента РФ за несколько лет его стояния в Цхинвале даже не оборудовали бомбоубежища. Землянка была — два бревнышка и 20 сантиметров грунта над головой. Но и это было бы полбеды. Но как грузины сумели так скрытно перебросить свой ударный кулак на плацдарм под Цхинвалом, что доблестный генерал Кулахметов это проморгал? А проморгал он ни много ни мало:

1) развертывание целого дивизиона установок залпового огня «Град» перед самым своим носом; 2) выход многотысячного грузинского контингента с танками, самоходками и бронетранспортерами на передовые позиции? Почему об этом в Москве узнали в самый последний момент, когда война уже началась? Это такая же тайна за семью печатями, как и то, почему министр обороны РФ и начальник его Генерального штаба смогли встретиться с президентом Медведевым только через 34 часа после начала грузинской агрессии против Южной Осетии и через 19 часов после чрезвычайного созыва Совета безопасности РФ.

Уже упоминавшийся полковник ГРУ Владимир Квачков в одном из своих интервью (см. «Профиль», 01.09.2008) отметил обстоятельство, весьма важное для понимания характера тогдашних боевых действий на Кавказе:

«Причиной катастрофы первых двух суток боев (в Южной Осетии . — В.Б. ) стало полное отсутствие в российских военных уставах понятий специальных действий и специальных операций. Командующий миротворческими силами Кулахметов просто исчез в эти дни, «рассосался», а ведь должен был как минимум подсказать, как действовать против грузинских штурмовых групп и бронетехники в городе, организовать оборону. Но ни Кулахметов, ни другие генералы не в состоянии этого сделать, потому что не умеют и не знают. В Цхинвале бегал герой — секретарь Совбеза Южной Осетии Баранкевич, который бил эти танки. Он своим умом, как и ополченцы, понял, что нужно не рыть окопы, как это до сих пор делают на картах болваны в Генштабе, а действовать небольшими группами. Танки шли в Цхинвал по нескольким дорогам. Почему там не были созданы специальные инженерные заграждения, не организованы засадные действия с применением противотанковых средств, мин? Все это должно было быть сделано группами спецназа в условиях, когда грузинская армия была в десятки раз мощнее осетинских сил и батальона миротворцев. Словом, у нас отсутствуют доктринальные положения, которые позволяют применять Вооруженные силы в соответствии с тем характером вооруженной борьбы, который соответствует XXI веку. В этом кроются главные причины неудачных действий, которые позволили грузинам уничтожить 1500 мирных жителей».