Танцовщица в луче смерти - Евгения Михайлова

– А, – задумалась Люба. – Ну да. Мне нужно, чтоб он свалил к себе в коммуналку, – и все.

Они вошли в квартиру, когда Ирина Ивановна уже накрывала стол к ужину. Артем лежал на диване и сосредоточенно смотрел мимо экрана включенного телевизора. Юля очень хорошо знала этот взгляд. Ему сейчас понадобится время, чтобы вернуться из своих мыслей туда, где он на самом деле находится.

– Привет, – нежно сказала она с порога. – Артем, вставай. Я не одна. Люба к нам в гости пришла. Ирина Ивановна, я сейчас сама еще один прибор поставлю.

– Да я все сделаю, – мать Артема взглянула на гостью и отвела взгляд от ее синяков. – Раздевайтесь, мойте руки, в общем, располагайтесь.

– Проходите, пожалуйста, – сказал Артем Любе, надевая очки. – Похоже, у вас неприятности.

– Ну да, – легко сказала Юля. – Я даже Сережу Кольцова вызывала к Любе домой. В общем, он нас защищал. Я потом расскажу. Если честно, мы просто падаем от усталости.

После ужина Ирина Ивановна быстро убрала со стола и оставила их втроем. Она не любила чужие проблемы и не особенно радовалась тому, что жена сына постоянно пытается кого-то спасти в ситуации, которую этот кто-то не должен был создавать.

– Я приблизительно все понял, – сказал Артем после эмоционального Юлиного рассказа. – Значит, требуется просто развестись. И в идеале остаться при квартире. Если Сережа обещал помочь с адвокатом, значит, надежда есть.

– Я засыпаю, – вдруг сказала Юля. – Я только что чуть со стула не свалилась, мне даже коротенький сон приснился. Правда, не помню, о чем. Люба, кто первый в ванную идет? Ирина Ивановна тебе постелила в кабинете Артема.

– Иди ты, раз со стула падаешь. А я бы покурила. Здесь можно?

– Кури, – сказала Юля и направилась в ванную, не веря своему счастью: неужели этот день закончился? Неужели она сейчас залезет под свое одеяло? – Так я сразу лягу, ладно? Люба, ты потом все сама. В ванной будет чистое полотенце, ночная рубашка, халат, – Юля так вкусно зевнула, что Артему тоже захотелось спать.

Он поставил перед Любой пепельницу, какое-то время каждый из них думал о чем-то своем. Потом Артем спросил:

– Ты не боишься все это начинать – адвокаты, имущественный спор, – а вдруг обида или злость, не знаю, пройдут, захочется вернуть все назад, но будет поздно?

– А на черта мне такие отношения, – мрачно ответила Люба. – Вы с Юлькой любите друг друга, вам просто не понять, как жить с человеком, который и убить может, такой придурок...

– Но вы когда-то любили друг друга?

– Вот не помню, честно скажу. Что-то было, конечно. Свадебную фотографию до сих пор в сумке ношу... Хочешь посмотреть?

– Да, конечно.

Артем взял из рук Любы бумажник, в пластиковом окошке которого была маленькая фотография. Она в белом платье, рядом высокий худой серьезный мужчина... «Чудовищно, – подумал Артем. – Белое платье, роза в петлице, поцелуи, близость... А потом эта грязь, которую они льют друг на друга, драки, война за квартиру... Что-то не так с ними обоими».

– Ну как? – Люба сунула бумажник в сумку.

– Нормальный вроде человек...

– Вроде.

– Ты уверена, что он тебе изменяет с соседкой? А вдруг она на самом деле за солью пришла.

– Ха! За солью. Трахаются они. Я вообще уверена, что он трахается с кем попало. Может, даже проституток снимает. Мы с ним давно не спим.

– Ну, раз так... Тогда, конечно... Люба, Юля ванную уже освободила, твоя очередь. Потом я.

Юля была в сладком полусне, когда он лег рядом. Но она его почувствовала, прижалась горячим телом:

– Давай быстренько уснем. Вместе. В одну секунду.

– Давай... Она говорит, муж ей изменяет со всеми подряд. Это так?

– Наверное, раз говорит. Правда, он тоже про какие-то найденные в ее сумке трусы орал, – Юля сладко засопела, уткнувшись носом в его плечо.

Артем закрыл глаза, глубоко вздохнул, предвкушая отдых... И вдруг... Это худое лицо на фото рядом с Любой. Он опять увидел четкую картинку: девушка, лежащая в снегу с завязанным ртом, три мужских фигуры... Один стоит в профиль, у него худое, удлиненное лицо. С усами...

– Юля, – Артем резко повернулся к жене. – Юля, проснись на одну секунду, скажи, у Любиного мужа есть усы?

– Усы? – сонно пробормотала Юля. – Есть. А что?

– Ничего. Спи.

Абсолютно ничего. Ведь все решено: он забыл то, что случилось тем вечером. Он ничего не может изменить. Только нужно поставить какую-то защиту от этих воспоминаний... Он придумает. Артем тихонько поднялся, босиком вошел в гостиную, взял сумку Любы, достал бумажник и долго рассматривал под светом настольной лампы худое лицо мужчины. Здесь у него нет усов. Значит, нужно посмотреть на этого человека теперь, причем в профиль. Убедиться в том, что все худые мужчины с усами издалека похожи. И покончить с этим бредом.

Артем встал раньше обычного, когда Юля еще спала, быстро собрался, вошел в кухню, где мать готовила завтрак:

– Мама, я сегодня должен выйти пораньше, да и есть не особенно хочется. Мне только кофе с чем-нибудь...

Он быстро выпил чашечку крепкого кофе с двумя гренками и почти побежал к машине. От навязчивых идей надо избавляться, наверное, одним способом: осуществлять их. Он завел машину и поехал по адресу, который прочитал в паспорте Любы. Залез в чужую сумку! С ума сойти...

Во дворе Любиного дома он вышел из машины, походил, нашел ее подъезд... Дальше-то что? Может, этот Василий на работу ездит среди бела дня, может, он вообще безработный или надомник – этот вопрос Артем не выяснял у Любы. Он посмотрел на часы. Времени в обрез. Дел полно. Да и холод собачий. В это время молодая пара стала вывозить коляску с ребенком из подъезда. Артем помог, придержал дверь и вошел внутрь. Шестьдесят пятая квартира оказалась на четвертом этаже... Артем терпеть не мог даже в гости к знакомым ходить. Но в эту чужую квартиру он позвонил решительно. Дверь открыли быстро. Худой мужчина в джинсах и майке уставился на него отнюдь не гостеприимно.

– Извините, я без звонка, – начал Артем, не зная, что скажет дальше. – Я, собственно, и телефона вашего не знаю. Только адрес.

– Я не понял: а чего это вы должны знать мой телефон и адрес. Вы вообще кто?

– Меня зовут Артем. Я муж Юли Соколовой, подруги вашей жены... Она была у вас вечером... А войти нельзя на минутку? Как-то неудобно на площадке говорить.

– Ладно. Заходите. Вы с женой у нас дежурство, что ли, установили? Вечером – она, спозаранку – вы...

– Да, я понимаю, это для вас неудобство определенное, но я как раз заехал, потому что... Ну, вы же не знаете, наверное, что ваша жена у нас ночевала... Чтоб не беспокоились.

– А. В этом смысле. Спасибо. Что-нибудь еще?