Незнакомцы у алтаря - Маргерит Кэй

– Если получу наследство и начну их раздавать, наследства не хватит, – ответила она.

– Хотелось бы мне чем-нибудь вам помочь, – сказал он, крепче сжимая ее руку.

– Вы мне уже помогли – тем, что выслушали. – Эйнзли приятно было его сочувствие. Она ни от кого не ждала ничего хорошего. Решила, что сочувствия она недостойна. – Как говорится, разделенная беда – уже полбеды и так далее… – Она улыбнулась.

– Положение не из лучших.

Вблизи он показался ей гораздо крупнее. Было что-то невероятно утешительное в его широких плечах, в том, как он взял ее за руку, как смотрел на нее – без жалости, но с пониманием. И глаза у него темно-синие… Еще ни у кого она не видела таких глаз.

Сообразив, что ее мысли снова потекли по совершенно нежелательному руслу, Эйнзли опустила голову.

– Если бы отец не поместил мои деньги в доверительное управление, сейчас их бы уже растратил мой муженек, и мне не на что было бы рассчитывать в старости. Несомненно, отец по-своему позаботился обо мне. Мое наследство, может, и отсрочило бы кончину мужа, но всего на несколько лет… А я, откровенно говоря, не вынесла бы еще нескольких лет замужества!

– Не скрою, был миг, когда мне показалось: вот-вот вы признаетесь, что сами убили его, – сказал Иннес.

Эйнзли рассмеялась:

– Возможно, я уже не та робкая серая мышка, на которой он женился, но не думаю, что за годы брака я превратилась в чудовище.

– По-моему, вы – настоящее чудо!

Изумленная, она вскинула голову. Ее поразила теплота в его голосе, и сердце у нее снова часто забилось, когда он поднес ее руку к губам и поцеловал. Его порыв не был вызван простой вежливостью. Теплые губы не спешили отрываться от нее. Несколько бесконечно долгих мгновений он пристально смотрел ей в глаза, а потом сказал:

– Эйнзли Макбрейн, вы самая замечательная женщина на свете!

– Спасибо, я… Спасибо.

– Поверьте, мне очень хочется чем-нибудь вам помочь, но, насколько я понимаю, деньги вам лучше не предлагать.

– Меня так и подмывает их принять, но… вы и сами понимаете, что я не могу, так что тут больше нечего обсуждать. Кстати, мы гораздо больше говорим обо мне, чем о вас. Я так и не поняла, что случится с вашими землями, если вы не женитесь. Что представляет собой доверительное управление?

Ей самой понравился собственный тон. Дрожь не выдавала желания, которое пробудили в ней его губы; она надеялась, что жар, охвативший ее, не отражается на лице.

Что бы ни чувствовал Иннес Драммонд, а ей ужасно хотелось это знать, намек он понял.

– Управляющего назначает поверенный, Баллард, а прибыль, получаемая от управления, переводится в банк. Я не имею права потратить ни пенни, если не женюсь, – ответил он. – И даже если женюсь, есть еще одно условие. Я должен буду прожить в Строун-Бридж год.

– Денег так много?

Иннес покачал головой:

– Понятия не имею, ведь я не имею права даже мельком взглянуть на счета, но не деньги главное. У меня и своих много. Я понятия не имею, в каком состоянии находится имение. Возможно, оно процветает, а может, пришло в упадок.

– Значит, ссора между вами и вашим отцом…

– Больше похожа на полный разрыв. Он, повторяю, был человеком старомодным. Делай, как я сказал, или убирайся с глаз моих долой.

Иннес говорил беззаботно, но провести ее ему не удалось.

– Вы давно там не были?

– Почти четырнадцать лет. С тех пор как Малколм… с тех пор как я потерял брата. – Иннес вздрогнул, но быстро опомнился. – Вы спрашивали, почему меня так волнует трастовый фонд, если я почти всю взрослую жизнь провел вдали от родных краев, – сказал он.

– По-моему, вы испытали большее потрясение, чем вам кажется, – осторожно ответила Эйнзли.

– Да, может быть, вы и правы, – протянул он; его выговор выдавал уроженца высокогорья. – Я не знал, что отец болен, а сам он не успел ничего мне сообщить. Правда, по-моему, даже если бы он мог, он все равно ничего бы мне не сказал. Для меня гораздо лучше, что меня позвали выслушать его завещание, когда он уже лежал в могиле. Не сомневаюсь, он сейчас смотрит вниз – или, может быть, вверх – и хохочет, радуясь тому, в какой я попал переплет, – продолжал Иннес. – Он-то знает, как мне тяжело делать выбор. Положиться на другую особу, чтобы получить свое, или жить по-своему, на своих условиях. Будь он проклят! Я должен придумать, как обойти его завещание. Я не позволю ему указывать мне с того света!

Он ударил кулаком по столу; зазвенело стекло.

– Знаете, мне кажется, что ваше положение еще хуже моего.

– Ничего подобного, ведь мне хотя бы не приходится беспокоиться о хлебе насущном. Подумать только, ну и совпадение! – Иннес покачал головой. – Наши родители сурово нас наказали… Что же вы намерены делать?

– Сейчас мне уже все равно. – Эйнзли пренебрежительно отмахнулась. – А вот что вы намерены делать? Вам бы только найти женщину, которая не захочет становиться вашей женой на самом деле, и все ваши беды будут позади!

Она говорила беззаботно, больше для того, чтобы отвлечь его внимание от своего трагического положения, но Иннес, который поднес было бокал к губам, вдруг замер и нахмурился:

– Ну-ка, повторите!

– Что? Что вам нужно найти такую…

– Такую женщину, которая не захочет становиться моей женой на самом деле. – Губы его дрогнули в улыбке. – Которой нужна крыша над головой потому, что она не знает, на что и где она будет жить завтра. Женщина, которой, возможно, на самом деле нужно просто немного отдохнуть от ее теперешних неурядиц. Вы правы, именно это мне и нужно, и более того, я уже знаю такую женщину!

– Знаете? Неужели вы имеете в виду…

Его улыбка стала лукавой.

– Да, – ответил он. – Я имею в виду вас.

Эйнзли даже приоткрыла рот. Иннес рассмеялся.

– А ведь если подумать хорошенько, вот оно – идеальное решение! Более того, нас с вами можно назвать почти идеальной парой, ведь вы так же не желаете выходить замуж, как я – жениться.

– Вы пьяны? – ошеломленно спросила Эйнзли.

– Трезв как стеклышко.

– Тогда, наверное, я перебрала, потому что… неужели вы в самом деле делаете мне предложение? Если даже забыть о том, что мы с вами только что познакомились, по-моему, я выразилась вполне ясно: я никогда больше, никогда в жизни не пожертвую своей независимостью!

– А я вас и не прошу жертвовать своей независимостью. Более того, со мной вам даже легче будет сохранить свою независимость, потому что, если мы поженимся, я выплачу все долги вашего подонка-мужа, и тогда вы в самом деле станете свободны.

– Свободна? Да ведь я стану вашей женой!

– Только номинально.