Мотылек летит на пламя - Лора Бекитт

Джейк с любопытством разглядывал обстановку, а потому не заметил, как слуга удалился и появился снова.

— Пройдите в кабинет, сэр. Мистер О’Келли примет вас, — важно произнес он.

Джейк вошел в комнату, стараясь не скрипеть половицами, и вежливо поклонился. Стройный седовласый Уильям О’Келли с грустинкой в светлых глазах и добрым лицом напоминал не плантатора, а ученого. Впечатление усугублялось обстановкой кабинета: старинное дубовое бюро, уютное потертое кресло и множество простых стеллажей с рядами книг.

Хозяин поздоровался с Джейком, осведомился, как прошла дорога, после чего промолвил:

— Утром наш управляющий, мистер Фоер, подробно расскажет вам о поместье. Все, о чем я говорил в письме, остается в силе.

Джейк кивнул.

— Я потихоньку передаю дела своему сыну Юджину; его вы тоже увидите завтра, — сказал мистер О’Келли и замолчал.

Джейк замешкался; между тем дверь за его спиной отворилась, и в кабинет кто-то вошел.

Он оглянулся и, увидев девушку, по-видимому, дочь хозяина, поспешно поздоровался.

— Это мистер Китинг, врач, который будет лечить наших рабов. А это моя дочь Сара, — сказал мистер Уильям.

— Папа, ужин готов, — сообщила она, небрежно ответив на приветствие незнакомца.

Джейк позволил себе рассмотреть ее получше. Внешне хрупкая, Сара О’Келли была полна внутренней силы. Ее рыжеватые волосы были аккуратно уложены в сетку, складки расшитого крохотными незабудками сиреневого платья безупречно расположены поверх обручей кринолина. Маленькие руки выглядели беспомощными и слабыми, но взор голубых глаз казался не по-женски проницательным и трезвым. Бледные, чуть тронутые веснушками щеки ни капли не порозовели под взглядом Джейка, и он подумал, что для этой девушки он всего лишь наемный работник, слуга.

— Я прикажу мальчику проводить вас туда, где вы будете жить, — сказал мистер Уильям. — Вас встретит один из наших работников; он знает, что вы приедете. — После чего обратился к дочери: — Идем, Сара. Плохо, если ужин остынет.

Солнце склонилось к горизонту, краски небесных чертогов погасли, и землю постепенно окутывал сонный полумрак. Ветер стих, и деревья, еще несколько минут назад бросавшие на землю причудливые, качающиеся тени, теперь напоминали неподвижные черные свечи.

Джейк шел по тропинке в сопровождении шустрого негритенка. Он попытался задать мальчишке вопросы, но тот вприпрыжку бежал впереди и то ли не слышал его слов, то ли делал вид, что не слышит.

Неподалеку от того места, где начинались ряды негритянских хижин (там горел костер, оттуда пахло едой, долетал гул множества голосов и нестройное пение), стоял бревенчатый дом, в дверях которого Джейк заметил какого-то малого, смотревшего на него выжидающе и, как ему показалось, враждебно.

— Здесь, сэр! — бросил негритенок и что есть мочи припустил обратно к хозяйскому дому.

Джейк попытался рассмотреть человека, с которым ему предстояло делить кров. У того был смуглый цвет лица, резкая линия скул, неприятный холодок в узких глазах, уверенный, властный и вместе с тем настороженный вид. Он был ровесником Джейкоба, и среди его предков наверняка были индейцы, но Китинг сразу почувствовал, что об этом не следует заговаривать. А еще он понял, что едва ли ему удастся да и захочется подружиться с этим человеком.

Джейк сделал шаг вперед и остановился, не зная, что делать, между тем незнакомец улыбнулся одними губами и протянул ему руку.

— Барт Хантер.

— Джейкоб Китинг, — представился он, отвечая на рукопожатие. — Я врач.

— А я — старший надсмотрщик, — сообщил Барт и пригласил: — Заходи в дом.

Внутри царил беспорядок, какой можно встретить в жилье одинокого мужчины. Потемневшая от времени мебель была покрыта глубокими царапинами, похожими на шрамы. Пахло кожей, старым деревом, табаком, а еще — свежеприготовленной пищей. Джейк увидел на столе блюдо с горой дымящейся фасоли и тарелку, на которой лежал внушительный кусок баранины.

— Садись. Ты, наверное, голоден? Я как раз собирался ужинать. А еще у меня есть кукурузное виски.

Джейк поставил саквояж, снял сюртук и панаму и сел за стол. Барт достал из видавшего виды сундука большую тыквенную бутыль и разлил резко пахнущий напиток.

— За знакомство! Только чтоб об этом не знали хозяева и мистер Фоер, — сказал он и поднял свой стакан.

Джейк хотел отказаться, но потом подумал, почему бы и нет, и сделал два больших глотка. Он все еще пребывал во власти обиды на то, что его не пригласили на ужин в господском доме, а сослали на задворки.

Не привыкший к крепким напиткам Джейк закашлялся, а Барт рассмеялся, тряхнув жесткими черными волосами.

— Ешь!

По телу разлилось приятное тепло, усталость постепенно отпускала мышцы. Впившись зубами в душистую мякоть баранины, Джейк зажмурился от удовольствия.

— Спасибо. Очень вкусно.

— Откуда ты? — спросил Барт.

— Из Нового Орлеана.

Барт присвистнул.

— Чего ради тащился в такую даль?!

Джейк решил не лукавить, ибо им предстояло жить и работать бок о бок. К тому же он был благодарен Барту за гостеприимство.

— Решил заработать денег. В моем родном городе с этим туго.

— Сколько тебе предложил старик Уильям?

— Пять долларов в неделю.

Барт откинулся на спинку стула и кивнул головой.

— Неплохо. К тому же едва ли у тебя будет много работы. Черномазые не так уж часто болеют. Но постоянно стремятся отлынивать, так что тут надо смотреть в оба!

— Кто лечил их прежде?

— Никто. Хотя среди них есть свои знахари, которые верят в то, что завернутый в красную тряпку ржавый гвоздь может избавить человека от любой болезни! По соседству живет доктор Уайтсайд, но он же не станет возиться с неграми! — ответил надсмотрщик и с усмешкой заметил: — Кстати, приятель, ты свалял дурака: после того, как ты лечил чернокожих, к тебе не обратится за помощью ни один белый!

— Я не собираюсь оставаться в этих краях. Поработаю, сколько нужно, и вернусь в Новый Орлеан. А ты откуда?

— Я здесь тоже недавно, — промолвил Барт, не отвечая на вопрос. — Прежнего надсмотрщика погнали в шею, поскольку он был ленив, вороват, да к тому же пил. На его место претендовало несколько человек, но взяли меня.

— Почему? — спросил Джейк, покосившись на пустой стакан соседа.

— Потому что рабы дрожат от одного моего взгляда.

Они еще немного посидели за столом, потом Барт сказал:

— Ты, наверное, устал. Ложись спать. Сегодня тебе придется устроиться на полу, а завтра поставим вторую кровать.

Джейк не успел ничего ответить, как снаружи раздался осторожный стук.