Неправильная ведьмочка, или Некромант на задании - Виктория Никитин

– Стой! – крикнул Черновский, но было уже поздно.

Чёрная мгла заволокла сознание. Каждая клеточка в теле отозвалась адской болью, а грудь пронзил огонь. Огненный цветок фейерверком боли расцвёл в центре груди, сбивая дыхание. Сиплый кашель, сдавленный стон и шёпот на грани сознания «За что?», а душа разрывалась от осознания предательства. Жгучая боль поглощала тело, эмоции, сознание. «Доверился и предали. Один шаг и пропасть. За что? Ради чего?». И ответ на грани слышимости «Плата за жизнь: смерть».

Это была последняя осознанная мысль перед тем, как тьма полностью окутала разум, оставляя лишь нестерпимую боль в груди. Я тонула в этой тьме, растворялась секунда за секундой, частица за частицей.

Яркая вспышка света и чьи-то острые когти хватают и вытягивают на свет, в груди всё ещё пульсирует боль, но уже другая не убивающая, а дарующая жизнь.

– Василиса… – чей-то шёпот притягивает, манит и я медленно поддаюсь этому зову. – Да отзовись ты наконец, дрянная девчонка! – злой рык помогает осознать происходящее.

Сознание пробивается сквозь марево тьмы и чужой призрачной боли. Ведьмовской мешочек, Хранитель, белые тесёмки… Хватая ртом воздух будто после глубокого погружения, я резко открыла глаза, столкнувшись взглядом с обеспокоенными глазами Черновского.

– Пришла в себя? – задаёт он вопрос, с интересом вглядываясь в мои глаза.

Что он ожидает там увидить? Ответить нет сил, поэтому просто киваю.

– Хвала силе – в последний раз проверив что-то в моих глазах, он наконец отпустил моё лицо и оттолкнулся, вставая и отряхивая запачканные штаны. – Вставай! – приказывает эта язва надменным голосом.

Проглотив шпильку насчёт его тона, хватаюсь за протянутую руку и кое как поднимаю своё бренное тельце с грязных обломков.

– Тебя не учили, что вскрывать чужие обереги чревато проблемами? Это хорошо, что я рядом оказался, ты чуть не умерла.

Тело ломило, а в висках целый оркестр отбивал кадриль. Зыркнув на него недобрым типичным ведьмовским прищуром, в этот момент я еле-еле сдержалась от рвавшегося наружу проклятия. Голова и так раскалывается, а тут ещё этот умник со своими нравоучениями. Прикусив язык для надёжности, не стесняясь показала ему средний палец, выражение его лица стоило затраченных усилий, полное негодование и даже обида были мне наградой. С чувством полного удовлетворения я развернулась и поковыряла к выходу из этого гиблого места.

Черновский догнал уже у выхода, снизил скорость и больше ни говоря ни слова шагал рядом по направлению к машине. Открыл дверь, галантно помог взобраться в салон и лишь после того, как отъехал на приличное расстояние от места проведения заговорил:

– Как ты?

Я подняла на него глаза и встретившись с участливым взглядом, в котором читалось искреннее беспокойство. Ладно, кажется, не такой уж он и язва. Мораль вроде бы больше не собирался читать. И меня отпустило, ощетинившийся ёжик, возникающий на любое проявление нотаций, спрятал свои иглы, и я наконец расслабилась в автокресле.

– Жить буду. Сейчас мне нужен горячий чай, горячая ванна и постель.

– Тоже горячая? – с лёгкой насмешкой уточнил он.

А может, всё же слишком рано я подала на мировую.

– Не смотри так, словно нахохлившийся воробей. Твой поступок в корне безрассуден, но по тому, что я слышал о тебе, такой исход был закономерен. Мне нужно было быть внимательнее и не спускать с тебя глаз.

– Что?!!!

– Так что это был за мешочек? – всё также спокойным тоном спросил он, совершенно игнорируя мой возглас возмущения.

Глубоко вздохнув и утихомирив поднимающееся негодование, я придала своему лицу максимально возможное выражение отрешённости. Доктор на больных не обижается. Что с тебя, убогого взять? Да и его забота всё ещё не была забыта. Вот же чёрт, даром что весь в чёрном, полез же за мной, ухватил своей когтистой лапой некроманта и поволок обратно к свету. Интересно говорить ему, что все его старания были лишними? Транс прошёл бы сам по себе, как только видение закончилось, всё бы схлынуло естественным путём. Или промолчать и позволить парню сохранить статус героя? Ладно, куда уж тут, лучше промолчать, а то знаем мы эту мужскую гордость, ещё ненароком заденем.

– Позже расскажу. – промямлила я.

На удивление не из чувства внутреннего противоречия, а просто из-за усталости. Глаза щипало нещадно и клонило в сон, что неудивительно, исходя из того, сколько энергии было потрачено. – Отвези меня, пожалуйста, домой. Остальное подождёт до завтра.

Черновский какое-то время молчал, пристально смотря через лобовое стекло, и в конечном итоге сдался.

– Диктуй адрес.

Продиктовав адрес сразу в навигатор, я постаралась отбросить все мысли и очень быстро уснула, свернувшись комочком на сиденье.

– Василиса, мы приехали – незнакомый голос вырвал из сладких объятий сна.

Голова всё ещё гудела, и я с трудом открыла глаза.

– Так быстро… – прошептала я, вглядываясь в знакомую пятиэтажку.

Открылась дверь с водительской стороны и закрылась обратно. Потом открылась дверь с пассажирской стороны, и я подняла взгляд на тёмную фигуру Черновского. Глубоко вздохнув, я отстегнула ремень безопасности и попыталась выбраться наружу. Именно, что попыталась, так как ноги тут же подкосились и если бы не заботливые руки капитана, то целоваться мне с асфальтом до второго пришествия санитаров.

– Ох, ну что же ты … – Черновский, спасибо ему, поддержал и помог принять вертикальное положение и опереться на его плечо. – Идти сможешь?

– Вроде бы… Постараюсь.

Я сделала один неуверенный шаг и мир вокруг тут же закружился в ритме вальса.

– Ох ты ж… Да что это такое?

– Последствия путешествия за Грань. Иди сюда – Черновский бесцеремонно подхватил меня на руки. – Какая квартира?

– Что ты делаешь? Отпусти, я тяжёлая, ещё уронишь ненароком. – моё возмущение было столь неожиданным, что даже пробилось сквозь патоку сознания.

– Вася, квартира? – рявкнул капитан ФСБ, да так рявкнул, что я тут же притихла.

– 35, третий этаж.

Захлопнув дверь задним местом, Черновский заблокировал машину и подхватив меня поудобнее, направился к подъезду. Код ввела я, извернувшись в его цепких объятиях. Со мной на руках, Черновский смело шагнул в сумрак постсоветского жилого пространства, со всеми вытекающими: надписи на стенах, чахлые цветочки с претензией на прекрасное, даже красный коврик был, правда истоптанный до цвета я серый, но очень хочу быть красным, хоть без лишних запахов обошлись. Он уверенно шагнул на лестницу, начиная нелёгкий подъём. От потрясения такого поведения весь сон как рукой сняло, а я притихла, наблюдая, чем всё это закончиться. Я хоть низенькая, по сравнению с ним, но энное количество лишних килограмм не делало меня лёгкой ношей, и было до жути интересно, с каким лицом он одолеет всё это расстояние.