Акула. Отстрел воров - Андрей Кивинов

— Все-таки не понятно, что им было надо?

— Я же говорю: простые хулиганы.

— Ну-ну… Скорее, очень не простые.

Громов перехватил взгляд Волгина: тот разглядывал перстень с мусульманской символикой.

— Вообще-то я атеист, — Громов перевернул «печатку» рисунком вниз. — И к чеченским террористам отношения не имею. Память об армии! Об одном хорошем человеке…

— Поправляйтесь, Василий Петросович. Всего доброго.

— Успехов!

Раньше, чем Сергей покинул палату, Громов отвернулся к телевизору и включил звук.

Дверь сестринской комнаты, около самого выхода из отделения, была открыта. Оттуда доносился звонкий девичий смех, так что Сергей невольно замедлил шаг и посмотрел. Медсестёр было двое, в халатиках и шапочках, одна — постарше и полненькая, другая — совсем молодая, худенькая, с короткой стрижкой. Они сидели по обе стороны стола, забравшись в кресла с ногами, и не сводили глаз с парня в спортивном костюме, здоровенного, мордастого, вальяжно развалившегося на скамеечке у стены и вытянувшего ноги в кроссовках сорок шестого размера до середины комнаты. Даже в коридоре чувствовалось, что от парня пахнет потом и несвежими носками, будто его перебросили в больницу прямо из спортивного зала, не дав лишней минуты, чтобы ополоснуться под душем. Вполне возможно, что именно так все и было.

— Вы закончили? — оборвав смех, спросила худенькая медичка.

Четверть часа назад именно она пустила его на отделение и указала нужную палату.

Тогда Волгин обратил на девушку мало внимания. А сейчас отметил, что она здорово напоминает Риту Тростинкину — следователя районной прокуратуры, с которой у него недавно завершился короткий и бестолковый роман.

— Да, — ответил Волгин и переступил через порог, хотя только что намеревался пройти мимо. — Охраняешь?

Не обращая внимания на притихших сестричек, Сергей встал перед «спортсменом». Парень сначала подобрал ноги, но продолжал независимо смотреть мимо опера, в пустой коридор за его спиной. Потом лицо его стремительно напилось пунцовой краской, он резко дёрнул головой, как будто шею начала сводить судорога, и поднялся.

— Охраняешь? — повторил Волгин.

— Нет, в гости зашёл!

— Не хами. Со мной можно и обломаться.

Парень продолжал смотреть мимо сыщика. Наверное, думал о том, как бы он раскатал его по асфальту, доведись им сойтись в глухом дворе поздней ночью.

Девчонки молчали.

— Документы при себе есть?

Из бокового кармана спортивной куртки парень извлёк вишнёвые «корочки», на первый взгляд — куда более представительные, чем милицейская «ксива» Сергея. Общественная организация «Союз ветеранов локальных конфликтов». Фамилия, имя и отчество. Действительно до… Состоит на должности инструктора…

— Ты в армии-то служил? — Волгин не торопился отдавать удостоверение. Раздумывал, как поступить. Совершить небольшое превышение власти, положив вишнёвую книжку в карман и предложив явиться завтра для обстоятельного разговора? Вызвать патрульный наряд и отправить парня в местное отделение? Оттащить самому?

В том, что «спортсмен» оставлен охранять Громова, Волгин не сомневался, и удостоверение «СВЛК» лишний раз подтверждало эту догадку. Но что даст разговор в стенах кабинета? Парень получил прямое указание от своего шефа и о подробностях ранения Громова, можно об любой заклад биться, не осведомлён. А с учётом личности потерпевшего и занятой им позиции — «Хулиганы напали!», — все усилия по раскрытию преступления будут бесплодными.

— Так ты был в армии, инструктор? — Волгин за хлопнул книжечку и сделал вид, что отдавать её не собирается. — Чего молчишь?

— Ну…

— Смотри, проверить не долго!

— Нет, не служил, — парень говорил очень тихо, хотя это не имело никакого значения: даже если бы он перешёл на шёпот, девчонки все равно услышали бы.

— Что так? Пропало желание? Или энурез замучил?

— В институте учусь…

— А чего тогда ветеранишь? Активная гражданская позиция?

— Надо же где-то работать…

— Ну-ну.

Волгин постучал ребром книжечки по раскрытой ладони. Вздохнул и отдал «ксиву» владельцу.

Охранник кивнул. Волнуясь, положил удостоверение не в тот карман, из которого доставал, а в другой, с левой стороны куртки. Там находилось ещё что-то, заметно оттягивающее лёгкую ткань. Волгин ткнул в выпуклость пальцем: твёрдый прямоугольный предмет.

— Доставай.

Оказалось — радиостанция. Чёрная, компактная, японского производства. Одна из последних моделей. Небольшой дисплей светился зелёным. Волгин нажал кнопку: яркость дисплея усилилась, динамик разразился шипением.

— Не в курсе, что в больницах такими штуками пользоваться запрещено?

— Почему?

— На аппаратуру влияют. И рации, и сотовые телефоны. Большой плакат на первом этаже висит, крупными буквами написано. Неграмотный?

— Читать умею…

— Тогда показывай остальные карманы.

Оружия у охранника не было. Может, он и притащил с собой какую-нибудь приблуду, которую спрятал от посторонних глаз где-то в сестринской, но, скорее всего, был действительно пуст. Значит…

— Где остальные?

— Кто? — голос охранника дрогнул, он прекрасно понял, кого имел в виду Волгин.

— В машине сидят? Ну, чего молчишь? Не заставляй клещами каждое слово вытягивать!

— В машине. Около главного входа.

От геройского имиджа парня ничего не осталось. Девчонки смотрели насмешливо. Волгин подлил ещё немного масла в огонь:

— Я бы не доверил тебе даже охрану своего почтового ящика.

Сказал и мысленно выругался. Кто тянул за язык? Зачем было окончательно унижать парня, и без того наделавшего кучу ошибок, напрочь потерявшего лицо? Перед бабами покрасоваться захотел?

Последнее было Сергею не свойственно, и он объяснил такое поведение усталостью. Что ж, через два часа он уже будет в отпуске, через восемь — поедет в Санкт-Петербург, где и проведёт ближайший месяц. Или чуть больше, смотря по обстоятельствам.

— Счастливо отдежурить!

Он вернул рацию и вышел за дверь. Охранник промолчал, полненькая медсестричка — тоже. Ответила худощавая, с короткой стрижкой.

О том, что на его поведение могло повлиять внешнее сходство девушки с Ритой Тростинкиной, Волгин старался не думать.

В кармане пиджака сотовый телефон проиграл «По полю танки грохотали…». Волгин вздрогнул, постарался ответить как можно скорее. Скорее, естественно, не получилось. Зацепился за галстук, промахнулся мимо кармана. Мобильник продолжал звонить, грозя перебудить всю сонную больницу. Хорошо, что только сейчас, а не раньше. А ведь был уверен, что не забыл отключить. Действительно, пора в отпуск.