Сын синеглазой ведьмы - Георгий Смородинский

— Нет, — покачала головой Аста. — Я лично видела два аурных следа.

— Ясно… — Зод тяжело вздохнул, с силой провёл ладонями по лицу и, оглядев притихших бойцов, приказал: — По коням!

— Я сообщу магистру о случившемся, а вы постарайтесь не умирать, — негромко произнесла Аста и, взяв за повод Арто, зашла в ворота конюшни.

Четырехэтажное здание магистрата стояло слева от храма, скрываясь за листвой высоких розовых вишен, высаженных одиннадцать оборотов назад в честь избрания лера Гасса великим магистром Ордена Меченосцев. С тех пор здесь мало что изменилось.

С фронтона портика на всех входящих все так же оценивающе смотрел Светлый бог, в правом фонтане с потрескавшейся чашей так и не появилась вода. В окнах первых двух этажей занавески имели все тот же светло-оранжевый цвет, а на левой части здания по-прежнему висел красно-белый штандарт с изображением герба Лоранской империи. Рука, сжимающая меч, острие которого направлено вертикально вниз в знак силы и миролюбия. Пять пальцев, сжатых в кулак, когда-то означали союз Ордена и четырёх герцогов, чьи земли тысячу оборотов назад вошли в Лоранскую империю, и все бы ничего, но сейчас Кеная уже нет, а единственное оставшееся от него графство находится под протекторатом.

Магистра на месте не оказалось, поэтому Аста подробно доложила о случившемся коменданту и, облегченно выдохнув, отправилась к себе в кабинет. Встречаться с Моне совсем не хотелось: ей хватило сегодня нравоучений, а выслушивать их повторно просто не имело смысла.

— Что-то есть? — кивнув секретарю, с порога поинтересовалась она и, не дожидаясь ответа, направилась к своему столу.

— Я переписала ваш доклад, — ей в спину ответила Юма. — Еще нужно опросить задержанных в порту моряков, передать судье дело о двойном убийстве в порту, и внизу вас дожидаются люди аббата Фариса.

— А этим-то что нужно? — усевшись за стол, хмыкнула Аста. — Уже прослышали о сегодняшнем?

— Я не знаю, что было сегодня, — отложив в сторону книгу, покачала головой Юма. — Господин Зод забрал всех и мне не докладывал, а монахи по доносу соседей задержали алхимика из южного пригорода.

— И что с ним не так?

— В его доме при обыске нашли запрещённые книги, две крупицы Хаоса и внутренние органы как минимум пятерых человек. Органы, скорее всего, вырезаны у бесноватых, но это ведь ничего не меняет. Об алхимике монахи доложили магистру, и Моне приказал передать его нам.

— Ясно… — Аста кивнула и, машинально поправив на столе стопку сшитых указов, задумчиво посмотрела в окно.

Какой-то странный сегодня выдался день. Пожиратель, бесы и ещё вот этот алхимик, — столько дерьма одновременно не случалось уже давно.

Вообще, настоятель храма, аббат Фарис, являлся, по сути, духовным лидером Джарты, а его люди, помимо контроля и управления приоратами, плотно занимались вопросами, связанными с нарушениями в области веры, противодействуя тем самым надвигающейся с юга Погани. Гражданам империи настрого, под страхом смерти, запрещались любые эксперименты с Элементами Хаоса, и, если вина этого человека будет доказана, спасти его от плахи сможет только прямое вмешательство Отриса. А еще, помимо всего прочего, этот алхимик может быть как-то связан с появлением в городе бесов. Враги рода человеческого часто вербуют всяких уродов, и это нужно проверить в первую очередь.

— Надеюсь, свидетелей они захватили? — переведя взгляд на секретаря, на всякий случай поинтересовалась кирия.

— Да, — кивнула Юма, — два свидетеля тоже ожидают внизу. Монахи ведь прекрасно знают вас и ваши требования.

Кирия улыбнулась одними губами и, вытащив из ящика чистый лист, подвинула ближе чернильницу.

— Ну, раз знают, то зови их сюда. С монахами я переговорю в первую очередь.

Юго-Западный Вестольд,

Проклятое кладбище Акарема,

1039 год от Великого Разлома,

3-й день второго весеннего месяца.

Куим выглядел отвратительно. Собственно, как и всегда. Под глазами монаха залегли глубокие синяки, лицо хранило следы многочисленных возлияний. Серая ряса оказалась порвана в двух местах, на рукавах и животе темнели пятна от пролитого вина, сапоги были стоптаны и нуждались в срочном ремонте. Конечно, сельский приход — это не Лоран и даже не Джарта, а Отрису, скорее всего, плевать на то, в чем ходят монахи, но в Акареме больше сорока дворов, и если поменьше пить, то, наверное, можно завести себе сменные одежду и обувь.

— Сколько там? — кивнув на телегу с трупами, спросил я и, подойдя ближе, с сомнением оглядел треснувшее колесо.

Нет, понятно, что железные колёса слишком дороги, чтобы ставить их на труповозку, но мне как-то не хотелось таскать тела бесноватых через все кладбище.

— Девять, — хмуро бросил один из пришедших с монахом солдат. — Забирай уже их, чего ты там колёса разглядываешь?

— Переднее правое треснуло, в следующий раз замените, — пояснил ему я и, протянув монаху ладонь, добавил: — Давай деньги.

Куим жалобно вздохнул, обдав меня тяжелым запахом перегара, и, вытащив из-за пазухи потрёпанный кошелёк, протянул его мне.

Подкинув мешок в руке, я высыпал содержимое на ладонь, пересчитал и, прищурившись, посмотрел монаху в глаза:

— Тут только четырнадцать, где ещё восемь?

— Ну, я не знал, сколько мы сегодня привезём, — потупив взгляд, буркнул Куим, — поэтому…

— Ты мне с прошлого раза должен четыре, — не дал ему договорить я. — Поэтому или ты сейчас быстро находишь восемь монет, или четверых будешь закапывать сам. Я скину их тебе на дорогу.

— Эй, парень, ты это… У нас приказ, — нахмурился пожилой солдат — очевидно, старший в тройке сопровождения.

— Что «парень»? — усмехнулся я и кивнул на монаха. — Хотите ему помочь? Вчетвером-то, думаю, быстро управитесь.

— Погоди, Рони, — примирительно буркнул монах. — Я вспомнил, что у меня есть ещё немного монет…

Вспомнил он, ну конечно… Серорясники очень тяжело расстаются с деньгами, но перспектива провести пару часов на Кладбище Проклятых действует на всех безотказно. Бесноватых нельзя закапывать в обычную землю, так как они уже через пару дней вылезут, пойдут разгуливать по окрестностям и остановить их будет не в пример тяжелее. Это тебе не в Пятне копьем полчаса помахать, нежить гораздо опаснее низших порождений Хаоса.

— И зерно для лошади привезите в следующий раз, — забрав серебро, добавил я. — И за телегой завтра кого-то отправь.

— Хорошо, — вздохнул монах. — Молек завтра принесёт зерно и заберёт Ласточку.

— Добро, — кивнул я и, взяв лошадь за повод, повёл её на территорию кладбища.

Нет, серебро, конечно, штука хорошая, но в деньгах у меня особой нужды нет. При иных обстоятельствах я легко бы оставлял монеты Куиму, дабы тот спился и быстрее подох, но недоучившийся студиус из Вараты, за которого мне приходится себя выдавать, деньгами пренебрегать не может. Вот и отыгрываю эти спектакли для солдат и местного духовенства.