По ступенькам декабря - Юлия Климова

– Да, – ответил Андрей, наблюдая, как у Костика вытягивается лицо. «Давай, парень, пошли меня далеко и надолго… ну же!»

– Но… А это предложение исходит именно от вас или все же от Глеба Сергеевича?

– А тебе нужны подробности?

– Ваши слова оскорбительны.

– Согласен.

Костик поправил очки, развернулся и решительно зашагал к двери кабинета. Взявшись за ручку, остановился, постоял немного, опять развернулся и проделал обратный путь. На его щеках вспыхнул румянец, который мог означать что угодно: негодование, гнев, волнение или… стыд.

– Конечно, я понимаю, что если Глеб Сергеевич против нашего брака, то ничего хорошего из этого все равно не выйдет, но то, что вы предлагаете… непорядочно! – Он нервно выкрикнул обвинение и тут же, оглянувшись, поджал губы.

– Непорядочно, – спокойно подтвердил Андрей. – А ты откажись, и все дерьмо упадет на мои плечи.

Он уже злился, и неизвестно, на кого больше: на себя или на покрасневшего Костика. «Связался черт с младенцем… А за Альку-то обидно… Не отказывается парень, не отказывается…» И еще спасибо Воробьеву, написал сценарий, подкинул дурацкую идею, а она и выпрыгнула в подходящий момент, точно ее ждали. «Но главная свинья, конечно, я, – взял на себя ответственность за этот «террористический акт» Андрей. – Хватит, надоело…»

– Конечно, я понимаю, что если Глеб Сергеевич против нашего брака…. – повторился Костик, – то смысла нет. То есть нет смысла начинать, не попробовав заранее найти пути решения конфликта… Жизнь на пороховой бочке никому не принесет счастья. Будем ругаться, мучиться… выяснять, кто прав, кто виноват… Или мне переговорить с ним еще раз?

– Переговори. Иди прямо сейчас, – благословил Андрей с нотой равнодушия.

– Я Алю люблю.

– Отлично. Значит, забудь о моем предложении.

Но Костик, видимо, не был человеком, способным быстро принимать решения, или дело было в другом… На его лбу выступили капельки пота, глаза забегали. Бросив на Зубарева отчаянный и смущенный взгляд, он буркнул что-то, а затем нахмурился и стал нарочито серьезным. Потянулась тяжелая, томительная минута… И вдруг Костик сдулся, как воздушный шарик, опустил голову, уставился на свои ботинки и тихо выдал:

– Вы торопите меня, а это неправильно… С одной стороны, какой смысл, если… Поступки должны быть рациональными… С другой стороны, я не хочу причинять боль Але… – Он поднял голову и попытался объяснить свою позицию: – Я за рациональность, понимаете? Чтобы плохого было минимум… не надо преумножать плохое…

«Ну а теперь я против, чтобы ты на ней женился», – резко подумал Андрей и, не желая больше заниматься этой дребеденью, произнес решающие слова:

– Или да, или нет, третьего не дано. И я тороплюсь.

– Хорошо… пусть будут джип и должность. И что мне теперь делать?

– Иди к Воробьеву, – бросил Андрей, покидая офис фирмы «Крона-Ка». – На этот раз он будет тебе рад.

Уходил Андрей не оглядываясь, и, как назло, перед глазами маячил яркий образ Альки. Ее улыбка – сдержанная, немного хитроватая, лукавая, но в то же время искренняя, беспощадно и заслуженно резала по живому. Но через час, когда он приехал в свой институт, совесть затихла и сдала позиции, проиграв молекулярной биологии со счетом 3:0.

* * *

Если у кого-то в окружении есть недруги, злопыхатели, недоброжелатели и прочие малоприятные личности, то Алька могла похвастаться самыми настоящими врагами. Именно так принципиально громко называла она Маргариту Боткину (в простонародье Марго) и Елену Пенкину (в простонародье Ленка-Пенка, или коротко Пенка). Первая была высокой, стройной, эффектной брюнеткой. Вторая – маленькой, пухленькой, невыразительной блондинкой. Звание они не оправдывали, побед не имели, но изо всех сил дружно старались насолить, не гнушаясь при этом враньем, подстрекательством и плохо завуалированными оскорблениями. Злоба, зависть и ревность кислотой капали на пол, в воздухе частенько пахло порохом…

А Алька неслась вперед, улыбалась, взбиралась на вершины и притормаживала лишь для того, чтобы развлечься и сделать ответный ход. И, играя, продолжала именовать дуэт Марго и Пенки вражеским.

История ключевой ссоры корнями уходила в далекое прошлое – к первому курсу. Тогда была мода на клеш, острые носы туфель, зеленый цвет и шарфики. Мир держался на тех же китах, что и раньше, ветер перемен исправно шуршал осенней листвой по асфальту, дождь то молчал, то плакал, а в головах юных девушек по-прежнему кружились мысли о любви…

Марго закрутила роман с третьекурсником, но на первой же вечеринке он увидел Алевтину Воробьеву, которая редко ждала у моря погоды, не знала ложной скромности, нерешительности и всегда предпочитала действовать активно. Возможно, кто-то считает, что прежде чем идти танцевать, сначала нужно навести справки и выяснить, кому принадлежит тот или иной субъект, кто уже нафантазировал себе помолвку, свадьбу и медовый месяц с ним, и только потом, когда формальности соблюдены, можно подходить близко, хватать за руку и тянуть на середину зала… Но Алька пошла другим путем. Сначала пригласила на танец, затем вскружила голову и только потом обернулась и… увидела гневные глаза Марго. А Пенка, стоящая рядом с лучшей подружкой, в тот момент находилась в сомнамбулическом состоянии: теребила носовой платок и жужжала не переставая. К сожалению, громкость нельзя было сделать побольше – о чем она там гудит? – но Алька не сомневалась, что с первой попытки угадает приговор. «Убей ее, убей ее, убей ее…» – тараторила Пенка, переминаясь с ноги на ногу. И Марго кивала, кивала, кивала.

Даже если бы Алька залепила себе рот скотчем, надела на голову бумажный пакет, а сверху еще добавила паранджу, то третьекурсник все равно бы потерял покой и сон, потому что харизму невозможно оставить дома, упаковать и отправить бандеролью на другой конец света или высушить и убрать в шкаф. Харизма – это навсегда!

В тот день Алька была в ударе. Искры летели во все стороны, слова вытягивались в ленты и завязывались узлом, легкие движения ослепляли, морочили и уводили вдаль…

Но она-то натанцевалась и забыла, а он еще долго таскался на второй этаж и приглашал в кино…

– Гадина, – сказала Марго.

– Угу, – поддакнула Пенка.

Своей вины Алька не чувствовала. О, если она будет нести ответственность за каждого мужчину, с которым совершила несколько па под музыку, а потом немного поболтала, то лучше сразу отправиться на галеры и растрачивать энергию иным способом, а именно ударно работая веслом.

Итак, у нее были враги.

Алька прилетела в академию за полчаса до назначенной встречи с преподавателем. Оставила куртку в гардеробе, полюбовалась на елку, которой украсили холл, и отправилась в кафе, расположенное на первом этаже.

Кафе больше походило на бюджетную столовку, славилось борщом и пирожками с капустой, а также картофельной запеканкой и оладьями. Студенты с удовольствием перекусывали под музыку любимой радиостанции поварих и отчаянно недолюбливали четверги, когда неистребимый рыбный запах пропитывал одежду и мешал непринужденной болтовне. Старые традиции держались крепко, и в этот день рыба исправно варилась, жарилась, тушилась.