Слуга чародея - Галина Львовна Романова

Распахнув тяжелые шторы, я впустил в спальню яркое солнце, широкой полосой упавшее поперек кровати и озарившее мирно спящего мага. Кстати, окон в хозяйской спальне четыре, но распахиваю я шторы всегда на каком-нибудь одном — именно том, напротив которого в данный момент находится солнце.

— Доброе утро, хозяин!

— Какое, к лешему, доброе? — проворчал маг, поворачиваясь на другой бок и подставляя солнцу затылок. — Мне такой сон снился, а ты, скотина, все испортил!

— Сожалею, господин, но уже одиннадцать часов и…

— Слизняк! — Маг скатился с постели кипящим от злости мячиком. — Как? Уже? А почему же ты, дубина, не разбудил меня раньше? Вот я тебя…

Я привычно уклонился от запущенного в меня огненного шара, весьма вовремя прикрывшись хозяйскими штанами. Маг быстро сообразил, что портить свои вещи чревато, опустил руки и даже соизволил поманить меня пальцем, чтобы я помог ему одеться.

— А у нас гость, — сообщил я между делом.

— Гони его в шею, — огрызнулся хозяин. — Сегодня у меня неприемный день.

— Уже поздно.

— Ты хочешь сказать, что впустил в мой дом постороннего без моего разрешения? — Крепкая затрещина подкрепила слова.

— Это девушка. — Я втянул голову в плечи, ожидая очередного удара. — Она попала в трудную ситуацию, и я просто не мог оставить ее ночью на улице. Гостья ждет вас в библиотеке…

— Что? — Вторая затрещина достала на излете — я вовремя успел пригнуться. — Ты впустил женщину в святая святых?

— Но ведь не в лабораторию же! — пришлось мне оправдываться.

— Если бы это случилось, я бы тебя в декокте сварил, дубина! Живо проводи меня к ней!

Пригибаясь, на полусогнутых, чтобы продемонстрировать хозяину испуг и осознание вины, я бросился вперед, сперва услужливо распахнул перед господином двери спальни, а потом и библиотеки.

Нас поджидала идиллическая картинка — девушка сидела в глубоком кресле у окна и была так поглощена чтением чего-то по зоологии, что оторвалась от страниц только тогда, когда я остановился в двух шагах и сложился пополам в самом почтительном поклоне, на который был способен.

— Там… там, — выпалил, задыхаясь от волнения, — мой хозяин. Маг…

Захлопнув книгу, девушка встала. Перемена в ней совершилась так быстро, что я разинул рот. Исчезли помятое и не до конца отстиравшееся платье, слегка растрепанные волосы, которые ей так и не удалось сложить в приличную прическу. Перед нами стояла знатная леди самых что ни на есть благородных кровей.

— Маг Свет Акоста Травознай Четвертый?[1]— произнес холодный властный голос. — Мы рады вас приветствовать и счастливы, что судьба позволила нам поближе познакомиться с одним из самых влиятельных и сильных магов Сидонии.

«Мы?»

— Отрекомендуйте нас.

Это уже относилось ко мне, и я открыл рот. Дело в том, что за все прошедшее время неожиданная гостья не удосужилась назвать свое имя. Леди, видимо, тут же сообразила, в чем дело, и, величаво поманив меня пальчиком, прошептала на ухо несколько слов. Я кивнул, сделал шаг вперед, поклонился и отчеканил, не сразу вникнув в смысл сказанного:

— Ее высочество наследная принцесса Имирес Борская.

И только потом до меня внезапно дошло, что я сказал.

Бор — небольшое горное государство, славящееся своими полезными ископаемыми и расположенное в стратегически важном месте — именно в тех краях проходили караванные пути, поскольку только там имелись удобные перевалы через Каменный Пояс, разделяющий материк на две половины. Двадцать три года назад молодой тогда еще король Сидонии обеспечил себе беспошлинную торговлю с восточной половиной континента, выдав старшую сестру за тамошнего герцога. За десять лет замужества королева родила своему супругу двух дочерей, старшей из которых и была Имирес, после чего овдовела. Когда девочке исполнилось двенадцать, к границам Бора прибыли женихи в количестве шести штук — каждый во главе мобильной и хорошо вооруженной армии. Опасаясь за целостность и независимость страны, молодая вдова обратилась за поддержкой к брату, королю Сидонскому, и тот на правах родственника установил над герцогством Бор свой протекторат. Сейчас принцессе Имирес исполнился двадцать один год.

…Принцесса Имирес. Племянница короля Сидонии. Правнучка человека, которому я… который меня… Воспоминание нахлынуло с неожиданной силой, захватило и на какое-то мгновение вытеснило меня из реальности.

Дождь. Ливший всю ночь, он превратился в неприятную изморось, смыл все краски с земли и неба, стряхнул листья с деревьев. Самый подходящий день для того, чтобы умереть… под свист и улюлюканье толпы…

Я ненавижу дождь.

— Слизняк! Слизняк, очнись!

Хорошая пощечина помогла вернуться в реальный мир. Я осознал, что стою навытяжку и тупо хлопаю глазами.

— Вот тупица! Слизняк!

— Простите, господин. — Я склонил голову. — Что вам угодно?

— Мне угодно, чтобы ты перестал позориться перед нашей гостьей и немедленно принес из спальни мой хрустальный шар для медитаций!

— Из спальни? — переспросил удивленно. — Но ведь я вчера принес его вам в обсервато…

— Молчать! Ты что, Слизняк, решил со мной спорить? Если я сказал «из спальни», значит, он там! Иди и принеси! — Обернувшись к леди Имирес, мой хозяин добавил совсем другим тоном: — Я сейчас же, при вас, пошлю весть вашему августейшему дяде, его величеству королю Биркеру! И уже через несколько минут он будет знать, где вы и что с вами случилось!.. Как, Слизняк, ты еще здесь? Живо принеси шар и подавай на стол! Наша гостья проголодалась!

Я направился к выходу и услышал, как господин продолжил:

— Прошу меня простить, ваше высочество, за моего слугу! Он совершенно глуп и неотесан! Я вожусь с ним уже много лет и давно махнул рукой на возможность его как-то образовать! Когда-то он был моим учеником, но оказался совершенно невосприимчивым к высокому искусству магии. Держу его только из уважения к его покойному отцу — тот был как-никак моим коллегой по цеху. Если бы не данное старому другу слово, только бы его тут и видели…

Закрыв за собой дверь библиотеки, я не сдержался и врезал по стене кулаком. Ложь! Все наглая ложь от первого до последнего слова! Но по целому ряду причин моих оправданий никто не будет слушать. Да я и ненавижу оправдываться!