Королева под снегом - Франсуа Плас

– Э-э, вообще-то я не знаю его наизусть. Он был в моем телефоне, том, который украли. Ее зовут Кэти. То есть, я хочу сказать, Катрин.

Пальцы женщины зависли над клавиатурой, брови вопросительно поднялись.

Сэм не поняла, чего от нее ждут.

– Фамилия? – пояснила полицейская.

Лицо Сэм просияло.

– Конечно! Греческая фамилия, – затараторила она, – что-то вроде Стирилидос или Стилиридос. Я должна встретиться с ней в Камдене. Но всё равно, она не живет в Лондоне. Она стюардесса.

На короткий миг глаза Ребекки округлились: уж не издевается ли над ней эта девчонка?

Саманте стало неловко: она почувствовала себя мышонком на препараторском столе.

Хватило бы двух-трех кликов, чтобы найти офис авиакомпании, одного звонка, чтобы получить список экипажа, и фамилия Кэти появилась бы тотчас, как кролик из шляпы фокусника. Полицейская могла бы также позвонить на ресепшен отеля. Возможно, у них есть номер ее мобильного. Но зачем? Кэти вряд ли сделает для нее больше…

– Ладно, – сказала Ребекка Бёрдлоу, хлопнув ладонями по столу. – Вы сообщили вашему телефонному оператору и в страховую компанию?

– Нет еще.

– На ресепшене есть бесплатный телефон.

Она встала, давая понять, что разговор окончен.

– Ваша жалоба зарегистрирована. Если будет что-то новое до вечера, я оставлю сообщение в вашем отеле. Но до отъезда, очень вас прошу, будьте осторожны. Поверьте, у нас и без того хватает работы…

Сэм поднялась и пожала ей руку. В холле она отстояла очередь, чтобы позвонить, но, набрав номер отца, попала на автоответчик. Она наговорила сообщение:

– Папа, это Сэм. Со мной случилась неприятность, у меня украли телефон. Всё хорошо, не волнуйся, никто меня не бил. Я только что заявила о краже в полицию. Извини, что прошу тебя об этом, но, кажется, надо заблокировать номер и сообщить в страховую компанию, будет проще, если ты сделаешь это от себя. Спроси у мамы, у нее все коды. Я прогуляюсь по Лондону и встречусь с друзьями в Камдене. Позвоню тебе вечером из отеля. Целую.

Она глубоко вдохнула и вышла на улицу. Глупость несусветная, но ей неимоверно полегчало. Не оттого, что она подала жалобу, нет, а потому что защитила Элиота и Фергюса.

Стоя у окна, Ребекка Бёрдлоу увидела, как девочка удаляется в сторону железнодорожного моста, вместо того чтобы направиться, как ей бы хотелось, к ближайшей станции метро.

– Какой смысл предостерегать эту мелюзгу, – пробормотала она. – Они сами всё лучше знают.

Сэм чуть поколебалась, прежде чем пройти под мост. Она быстро огляделась, вокруг были только прохожие, спешившие по своим делам, никакая шайка не ошивалась поблизости в поисках следующей жертвы. Элиот и Фергюс не хотели ей плохого, она была уверена. Фергюс выглядел более borderline[4], но бросился ей на помощь первым. Что до Элиота, сразу было видно, что он и мухи не обидит. Парни ждали ее, как и было условлено.

– Хотите чего-нибудь поесть? – спросила она. – Я немного проголодалась.

– Нельзя, – сказал Элиот безапелляционным тоном.

– Как это?

– Ты девочка, – объяснил он, разведя руками. – На крайняк ты можешь поставить нам по стаканчику, но пригласить поесть – ни в коем случае.

– Если бы не вы, у меня бы украли рюкзак вдобавок к телефону. Я не имею права вас отблагодарить?

Элиот задумался, нахмурив брови, словно решал про себя философский вопрос или разруливал особо деликатный случай международного протокола.

– Если приглашают, лично я не против, – сказал Фергюс, подталкивая их к дверям. – Можно взять что захотим или мы имеем право только на сандвич?

– Обижаешь! – запротестовала Сэм. – Я же сказала, я вас угощаю.

Они были в зале одни. Сэм заказала чай и самсу; мальчики взяли кебабы и содовую, потому что пива не подавали. Повар уставился в подвешенный над микроволновкой маленький телевизор, где шел болливудский фильм. Музыкальная комедия, сиропная донельзя, с куполами и пальмами, под которыми танцевали девушки, усыпанные драгоценностями. Склонившись набок, подняв одну руку к небу, они кружились в сари мандаринового цвета.

– Сэм, – сказал Элиот, прожевав, – я могу задать тебе один вопрос?

– Смотря какой.

Она отпила глоток обжигающего чая и передумала.

– Валяй.

– Если я правильно понял, ты никогда не была в Лондоне и у тебя в распоряжении только один день.

– Один денек. Часов в семь я встречаюсь с друзьями в отеле, мы вместе ужинаем.

– В отеле! – воскликнул Фергюс, откинувшись на стуле с блаженной миной. – Класс! Я никогда не был в отеле.

Элиот поцокал языком, выказывая свое раздражение. Он и без того робел перед девочкой, а его еще и перебивают…

– А что? – спросил Фергюс, снова наклонившись над столом. – Ты, можно подумать, был?

Элиот предпочел не отвечать. Когда Фергюс задавал такие вопросы, разговор грозил зайти очень далеко.

– А что ты делала здесь? Уайтчепел – не первое место, куда идут туристы.

– Я пришла повидать подругу.

– Она такая же миленькая, как ты, твоя подруга? – насторожился Фергюс.

Сэм поперхнулась, закашлялась и поставила чашку на стол.

– Надеюсь, что нет, – прыснула она и, видя озадаченное лицо Фергюса, расхохоталась.

Тот не понимал, что он сказал смешного, у этой девчонки и впрямь чердак не на месте. Элиот же с нетерпением ждал продолжения.

– Я хочу сказать, она намного старше. Это пожилая дама.

Разочарованный Фергюс повернулся к продавцу кебабов, загипнотизированному покачиванием бедра солистки с ослепительной улыбкой на экране.

Элиот никогда не встречал такой девушки, как Сэм. Сразу было видно, что она культурная, не иначе, из другого мира. Ему казались бесконечно очаровательными ее акцент и тембр голоса.

Внезапное прикосновение пальцев девушки к его руке подействовало на него как легкий электрический разряд.

– Элиот, можешь сказать, где находится Нельсон-стрит?

Он открыл свой телефон, нажал на иконку навигатора. Сэм наклонилась, чтобы лучше видеть, когда он увеличил масштаб большим и указательным пальцами, чтобы показать ей дорогу от входа в метро.

– Ты, – заметил он, – если искала эту улицу, когда тебя обчистили, уже шла в другую сторону.

– Под этим снегом я ничего не видела на экране. И пальцы замерзли.

Плечо Сэм прижалось к его плечу, и Элиот пустился в многословные объяснения, чтобы это продолжалось как можно дольше. Он чувствовал дыхание девушки, вдыхал запах ее волос, и было сладкой пыткой сдерживать себя, чтобы их не потрогать.