Игра на выбывание - Иван Алексин

– Да что же тебе в лесу то не сидится, тварь меховая!

С досадой сплюнув на талый снег, я уже нёсся к изгороди соседнего дома. Я ещё раньше там дырку в заборе приметил. Монстр резво кинулся наперерез. С трудом протискиваюсь сквозь узкую щель, немилосердно раздирая рубаху об не вовремя подвернувшийся гвоздь. Следом сунулся зверь, оскалив капающую слюной пасть.

– На, гад! – почти не глядя, бью, косой по морде и, развернувшись, несусь к дому. Обиженный визг за спиной мазнул бальзамом по сердцу. Что сволочь, добычу во мне увидел?! Добыча она такая. С копыт… с зубами! И огрызнуться может!

– Ты гляди, живой! – гостеприимно распахнул передо мной дверь крепкий мужик, расплываясь в добродушной улыбке. – А я уже думал всё. Съели тебя отродья!

– Подавятся! – заявил я, протискиваясь мимо него в сени. – Я дюже костлявый!

– Эти и костлявого за милую душу схарчат. Ещё и добавки попросят! – высунулся из-за спины мужика серый как лунь дед. – И какого тебя нелегкая, на ночь глядя, на улицу понесла? Говорил же, что нужду можно и в чулане справить. На то там и горшок стоит! Как раз для такой надобности припасённый!

Так, похоже, меня здесь знают. Значит, у моего появления в этом мире существует предыстория. Что же. Больше помолчим, да послушаем. По логике игры, они сами меня в курс дела ввести должны.

– Вон одежду свою забери, да скарб, – продолжил между тем дед, кивнув в сторону стоящей в сенях лавки. – Я чай не тать. Постояльцев не граблю!

А жизнь то налаживается! Я с удовольствием осмотрел неказистый тулуп и потрёпанные меховые штаны, помял в руках видавшие виды шапку. Оно может и непрезентабельно всё выглядит, зато не замёрзну. Сидение на дереве и ночёвка в полуобледенелой избе у кого хочешь, переоценку приоритетов устроят! Сунулся в тощий мешок: грубая толстая игла, замотанная нитками, два странных камешка, завёрнутых в тряпочку и кусок твёрдого как камень мыла. Мда. Не очень-то расщедрились разработчики. Хоть бы нож, да пару монет положили!

– Ладно. Вы тут погуторьте промеж себя, а я пойду, – заявил мужик, вытаскивая из-за пояса топор. – Мне ещё к дому старосты пробраться нужно.

Оглянувшись, я более внимательно осмотрел своего собеседника. Крепкий, высокий, широкоплечий, как говорится, косая сажень в плечах. И вроде молодой ещё совсем, навскидку больше двух десятков лет и не дашь, а взгляд, как у хищника, так и рыскает по тебе, каждую мелочь подмечая. И добродушная улыбка из под короткой, аккуратно подстриженной бороды, в заблуждение ввести не могла. Ему бы воином быть, но добротный овчинный тулуп, небрежно накинутый на плечи, на воинский доспех не походил.

– Так там же отродья ещё не ушли, – решил напомнить я, покосившись в сторону двери.

– Так они и не уйдут, – вздохнул старик, опираясь на клюку. – Твари прорыва – они такие. Коль живого человека учуют, нипочём из деревни не уйдут, пока всех не сожрут. Управы на них не стало!

– Вот потому и пойду, что отродья, – хмыкнул между тем мужик. – К дому старосты все сбираться будут. Там и ста́ршина обозный, и вои. Вот и я, было, туда собрался, да смотрю – ты к дому бежишь.

Ну, вот и опять развилка. Можно в доме старика остаться. Переждать в тепле, да безопасности, пока сиротливая единичка в десятку неудачников не превратиться. Наверняка и покормят чем-нибудь. А можно рискнуть. Тоже к старосте пойти. Если и есть возможность на этом этапе чем-то существенным разжиться, то наверняка только там!

В этот момент, в голове щёлкнул невидимый тумблер, преобразуя единичку в списке выбывших на двойку. А процесс то пошёл! Эх! Выждать бы! Я досадливо крякнул, борясь с соблазном.

– Постой, – решившись, окликнул я уже схватившегося за дверную ручку мужика.– Я с тобой пойду.

– То дело, – не стал меня отговаривать он. – Вот только оружие бы тебе какое-нито. Этой железякой, – кивнул он на лежащую возле двери косу, – и цыплёнка не зашибёшь.

– Ничё, Горёха, – дед крутанулся и начал шарить по полкам. – Коль он помочь решил, найдем, чем молодца вооружить! На, держи, – сунул он мне в руки здоровенный, в многочисленных зазубринах топор. – Для такого дела не жалко!

Я ухватил топор. Повертел в руке. Тяжеловатый, но ухватистый. Живём! Вот и первым оружием разжился! Как говорится, правильной дорогой идём, товарищи! Теперь главное, на этой дороге шею себе раньше времени не свернуть!

До дома старосты добрались с трудом. Это только в кино по снегу бегают, будто по твёрдой земле. В жизни по сугробам особо не разгонишься. А Горёха меня как раз по самым сугробам и повёл. В обход значит, задами. Но грех жаловаться. На отродий не напоролись и, слава богу! Хотя самих следов и тут хватало.

Дом старосты окружал высокий добротный забор. Доски подогнаны плотно, даже щёлочки не видать. Зато калитка сзади дома имелась. В неё и вошли.

Во дворе толпилось полтора десятка мужиков. В руках мечи, топоры, рогатины, у одного в руке даже копьецо есть. Горюху узнали, подошли здороваться. На меня лишь покосились, едва кивнув. Оно и понятно. Кто я для них? Один из десятка прибившихся вчера к обозу иномерян, случайно попавших в этот мир в результате прорыва. Так мне, по крайней мере, Горёха, по дороге сюда объяснил.

Мир этот был довольно самодостаточным. Местные жили довольно скромно, но не бедствовали. На чужое не зарились, своего не отдавали. В общем, жили со всеми в мире и были вполне довольны своей судьбой.

И всё бы хорошо, если бы не прорывы, периодически случающиеся во внешних мирах. Через эти прорывы и попадали сюда разные твари, на вроде так полюбившихся мне отродий. Ну и иномиряне в довесок. Куда же без нас?

Вот десяток голых, растерянных игроков на паломников, бредущих к местному храму, и вынесло. Местные боги зазря пришлых обижать не разрешают. Вот и сжалился над нами обозный ста́ршина. Накормил, одежонку дал, да позволил вместе с обозом до храма идти, чтобы через порталы, там установленные обратно в свой мир попытаться вернуться.

Я огляделся. Других игроков нет. Значит, я самый обезбашеный из нашего десятка оказался и остальные до сих пор по домам сидят. То-то число выбывших едва с единички сдвинулось!

– Пришлый, – ко мне подошёл здоровенный, кряжистый мужик с огромном секирой в руке, – тебя как хоть кличут?

– Антоном, – я с уважением покосился на грозное оружие, небрежно сжимаемое бородачом. – Вот. Помочь вам хочу.

– То дело, – кивнул тот, поигрывая своим оружием словно пушинкой. – Стая большая. Каждый вой на счету будет.

– Ну что, Тимофей Никитич, – из дома показался дородный мужчина средних лет, в дорогой шубе. – Больше ждать нечего. Кто хотел прийти – уже пришёл. Выводи мужиков.

– Ты староста. Тебе виднее, – вздохнул гигант. – А только сдюжим ли? Отродий почитай с три десятка голов будет. Коли всем скопом навалятся – можем и не одолеть!

– Одолеем, – насупился тот в ответ. – Коль дружно встанем, то должны одолеть. Всё рано выхода другого у нас нет.