Неукротимая Сюзи - Луиза Башельери

Среди этих девушек у Сюзанны по-прежнему не имелось подруг: они все казались ей глуповатыми, лицемерными и трусливыми. Она, дочь суконщика, считала делом чести подчиняться лишь под особым принуждением и вести себя вызывающе по отношению к власти Всевышнего и к власти руководства монастыря урсулинок. Если громким голосом она молилась, то тихим голосом – богохульствовала. Если во время богослужений она старалась не показывать, что ей очень скучно, то при этом она мечтала о множестве запрещенных вещей. Она тяготилась своим одиночеством, но все же предпочитала его общению с девушками-простушками.

В конце знойного лета 1713 года произошло событие, изменившее ход ее жизни и характер ее времяпрепровождения: в монастырь прибыла новая воспитанница.

Ее звали Эдерна де Бонабан де ла Гуэньер. Она приехала прямиком из своей родной Бретани и была принята в монастырь урсулинок благодаря покровительству со стороны морганатической супруги[14]короля – госпожи де Ментенон[15], – которая считала своим долгом содействовать воспитанию и обучению благородных девушек из обедневших семей.

Эдерна не была похожа на других воспитанниц монастыря, и Сюзи сразу почувствовала, что в этой девушке столько самолюбия, что зерна непослушания найдут в ее душе благодатную почву. Как и она, Сюзи, новоприбывшая отличалась смуглым цветом кожи, правильными чертами лица и ясным взглядом. Однако ее глаза были раскосыми, а рот – маленьким, и это делало ее чем-то похожей на кошку. Сюзи протиснулась через большую группу девушек, окруживших новоприбывшую и забрасывавших ее вопросами из любопытства. Увидев Сюзанну, остальные воспитанницы предпочли уйти и предоставить новенькую исключительно ей. Сюзи усадила ее на одну из скамеек.

– Сколько тебе лет? – спросила Сюзи.

– Меня крестили в ноябре 1699 года.

– Значит, ты младше меня. Я родилась в девяносто восьмом!

– Меня зовут Эдерна де Бонабан де ла Гуэньер.

– А меня – Сюзанна Трюшо. Если я не ошибаюсь, ты приехала издалека, да?

– Я покинула владения своего отца и наш дом, потому что госпожа де Ментенон любезно заботится о судьбе таких девушек, как я.

– Это каких таких девушек?

– Наш дворянский род берет свое начало еще в двенадцатом веке, однако времена сейчас тяжелые, и многие из нашей среды едва ли не умирают от голода. В августе этого года мой отец не смог уплатить всех взимаемых налогов. Это стало для него тяжким унижением, и необходимость кормить трех человек поставила его на грань полного разорения… Я покинула свою родину с большим камнем на сердце…

Нет, Эдерна явно не была похожа на остальных воспитанниц! Сюзи решила, что эта девушка станет ее подругой, и даже немного разоткровенничалась с ней: она рассказала ей о своем бурном и счастливом детстве, о том, как ее растила служанка по имени Мартина, о своем желании стать мальчиком, о семи годах, проведенных в стенах монастыря, о том, что она в нем узнала о монахинях, Боге и человеческой натуре… Эти две девушки стали неразлучными, и сестра Анжелика из монашеского ордена Священного Сердца Иисуса даже начала беспокоиться по поводу столь близких отношений: девушке из древнего дворянского рода не следовало дружить с девушкой из среды мелкой буржуазии, поскольку влияние второй из них на первую могло быть только вредным.

Их попытались разлучить, но ничего не получилось. Тогда мадемуазели Бонабан де ла Гуэньер разъяснили, что дружба с безродной девушкой недостойна ее благородного происхождения и что ее покровительница может из-за этого рассердиться. Эдерна, несмотря на свой юный возраст и неторопливую манеру говорить, отреагировала очень живо и настолько высокомерно, что это ошеломило наставниц:

– Мадам, мое благородное происхождение не позволяет мне соглашаться с требованием стать педанткой до такой степени, чтобы пренебречь искренней привязанностью ко мне девушки только лишь потому, что девушка эта – простолюдинка!

Подобное надменное заявление привело к тому, что ее все стали уважать, а главная наставница воспитанниц оставила ее в покое.

Начиная с этого момента, во время дневного отдыха и даже вечером в спальне Сюзи и Эдерна стали изливать друг другу душу и рассказывать о своих надеждах и горестях. Эдерна часто вспоминала о своей родине, по которой она очень скучала, о своем старшем брате и о его друге – некоем Франсуа-Мари Аруэ[16], изучающем право и отличающемся высокой эрудицией и веселым нравом. Сюзи охотно слушала обо всем этом, однако больше всего ей нравились рассказы ее подруги о море и о порте Сен-Мало, который находился недалеко от родового замка семьи Бонабан.

– Это чудесный город, в который я ездила только два или три раза. Господин де Вобан[17]построил там оборонительные сооружения… Когда идешь по дозорному пути, создается впечатление, что ты плывешь по морю: море под твоими ногами, море у тебя перед глазами, море простирается до самого горизонта…

– Расскажи мне еще про море, – частенько просила Сюзи свою подругу.

– Нет, сейчас я расскажу тебе о тех, кто бросает ему вызов, прославляя Бретань и Французское королевство.

– И кто это?

– Корсары. Самый знаменитый из них – господин Дюге-Труэн[18], которого мне довелось увидеть с крепостных стен, когда он привел в порт свой корабль «Ясон» и три захваченных им английских судна! Ему устроили триумфальный прием. Он очень красивый мужчина и друг короля…

– А кто еще?

Эдерна называла неизвестные Сюзанне имена, рассказывала все то, что она слышала о морских сражениях, описывала судно «Ясон» – фрегат, вооруженный пятьюдесятью четырьмя пушками, жерла которых торчали из бортов и которые она видела своими собственными глазами. Внимая ей, Сюзи живо представляла себе паруса судов «Фурье» и «Бьенвеню»[19], надутые ветром и хлопающие с оглушительным шумом… А еще она представляла себе фигуры на носу кораблей: ярко раскрашенных и забрызганных морской водой горгон[20].