Я сам судья. Я сам палач - Александр Тамоников

Машина шла окольными путями, стороной от оживленных трасс. Маршрут был расписан, за перемещениями следил диспетчер из Ивантеевки. В районе Трубино сотрудники ФСБ обещали подхватить транспорт.

В тридцати километрах от этого места все и случилось. Диспетчер подал сигнал тревоги. Автозак остановился! Дорога шла по лесу, в стороне от населенных пунктов. Может, колесо меняли?

Связь с машиной пропала и больше не появлялась. Но маяк работал. По нему и отследили сбежавших арестантов. Машина двигалась на север, в противоположную сторону от Литвиново.

Оперативники ФСБ из Трубино помчались ей навстречу и в кустах у обочины обнаружили пятерых мертвых охранников. Двоих беглецы просто искрошили свинцом, троих поставили на колени и убили выстрелами в затылки. Если среди погибших и был предатель, то он сам себя наказал.

Сигнал тревоги поднял подразделения внутренних войск в Лесных Полянах, в Щелково. Район пытались оцепить, но невозможно поставить солдата за каждой кочкой. Автозак углублялся в лесной массив, кольцо вокруг него сжималось. Беглецы объезжали деревни, упорно прорывались на север. Возможно, у них имелся какой-то план, конечная точка маршрута.

Погоня продолжалась недолго. Работники ФСБ на двух джипах настигли автозак. Но беглецы его уже бросили и уходили пешком через лес.

Чекисты кинулись в погоню и попали под обстрел! Троих ранили, преследование захлебнулось.

Рота внутренних войск потеряла беглецов. Они просочились через оцепление, как песок сквозь пальцы! Положение складывалось критическое.

Тут-то к делу и была подключена группа капитана Мороза. Она находилась во Фрязино. Парни брали толстосума, главу местного наркокартеля.

Операция прошла успешно. Люди получили сутки на отдых, но были подняты. Обычное дело. Мол, вы же незаменимые!

Илья решил работать малым числом. Нечего толпиться в лесу. С ним были Полуян, Терехов, Никитин, самые лучшие. «Вертушка» уже ждала на площадке, примерный путь отхода убийц был ясен.

Спецназовцы высадились на дороге, недалеко от опушки, и попали с корабля на бал, четко вписались в боевые действия. Беглецы открыли беспорядочный огонь. Сняли с мертвых охранников разгрузочные жилеты со всем содержимым и получили достаточное количество боеприпасов. Их загнали в лес, стали выдавливать по дороге на север.

К западу от лесного массива шел овраг. По нему Илья и отправил двоих бойцов с задачей обойти преступников. А сам вместе с Полуяном кинулся на дорогу. Он отстал. Сестренка Настя позвонила немножко не вовремя.

Справа от дороги лес оборвался. Там просматривалось длинное строение с выбитыми стеклами и развалившаяся силосная башня. Буераки, густой бурьян, кустарники. Кричали люди, мельтешили вспышки автоматных очередей. Местность плавно погружалась в низину, и акустика здесь была какой-то причудливой. Звуки выстрелов напоминали трещотку. Бойцы ушли с дороги, бежали, пригнувшись, вдоль земляного вала.

Терехов лежал за косогором и спокойно, как на полигоне, постреливал одиночными.

Он повернул голову на шум и заявил:

— Рад видеть, командир. Присоединяйтесь. Скучновато здесь, правда.

Вытянутое строение — то ли хлев, то ли конюшня — было как на ладони, неплохо освещалось луной. По нему бегали люди, ругались не по-русски, иногда припадали к окнам, палили наобум и хрипло кричали: «Аллах акбар!» Ни ума, ни фантазии. Вопить больше нечего, да?

Самообладание у преступников, похоже, иссякало. Прорваться на восток они уже не могли. Старший лейтенант Никитин расположился на пригорке к северу от фермы и держал под обстрелом весь пустырь позади строения.

— Командир, ставь задачу, — прозвучало в эфире. — Боеприпасы не резиновые.

— Не трать без острой необходимости, — отозвался Илья. — Твоя задача — не пустить их к оврагу. Прикрывай нас, мы сейчас пойдем.

Ждать у моря погоды не имело смысла. Пальба преступников не устрашала спецназовцев. Прятаться они давно научились, перед окнами не светились. Эти люди, за исключением Муслимова, не были подготовленными боевиками. Они обращались с оружием, как тупые налетчики.

Трое спецназовцев открыли шквальный огонь по ферме. Столбом вставала пыль, летели щепки от раскуроченных стен. Крики «Аллах акбар!» становились какими-то жалобными.

Бойцы поднялись, продолжая стрелять, скатились с косогора, снова залегли. Секунды ушли на перезарядку. За углом разразился звонкой трелью автомат Никитина.

Спецназовцы вновь ударили по окнам, совершили еще одну перебежку. Они, не сговариваясь, достали гранаты и стали метать их в оконные проемы. «РГД» взрывались с пронзительными хлопками. Две влетели в окна, одна не попала, рванула под зданием, разметала сухую грязь и бурьян. Бойцы вскочили и побежали через дым, обстреливая оконные провалы.

На ферме творилось что-то невообразимое. Беглые арестанты вопили дурными голосами.

Илья колесом перекатился через подоконник, влетел в строение, насыщенное застарелыми ароматами, дал очередь налево, направо. Фонарь на стволе вырывал из мрака гниющие загородки, задубевшую солому, продольный желоб по центру помещения.

Товарищи прыгали в соседние окна, стреляли, стараясь не попасть в своих. Терехов весьма нецензурно выражался. Он то ли схватился с кем-то, то ли запнулся.

Снаружи доносилась пальба. Никитин увлеченно изводил боезапас.

В свете фонаря мелькнула перекошенная рожа — пухлые щеки, борода лопатой. Салафит летел на Илью с гортанным криком. Видимо, патроны у него кончились.

У капитана даже секунды не было на раздумье. Стальное лезвие уже тянулось к горлу! Он рухнул на колени и нажал на спусковой крючок, когда живот противника уже уперся в ствол, а над макушкой что-то просвистело.

Эта тварь долго не издыхала. Свинец превратил ее кишечник в кашу, а она еще махала ножом, хрипела, выдавала незамысловатые ругательства.

Мертвое тело навалилось на спецназовца. Он отбросил его плечом и на всякий случай осветил фонарем. Оскаленная морда, мертвые глаза навыкате. Не Муслимов. У того рожа холеная и борода не торчит, как штыковая лопата.

— А что, нормальное, вполне интеллигентное лицо, — заметил Полуян, пробегая мимо.

Его соперник по спаррингу тоже был повержен, хотя еще скреб рукой по полу, набирал в кулак солому. Тоже не Муслимов.

Терехов схлестнулся с третьим, молодым, жилистым. Они мутузили друг дружку, кряхтели так, как будто ворочали немыслимые тяжести.

Полуян бросился помогать Терехову, а Илья присел на корточки и осмотрелся. Пуля из дальнего угла была бы сейчас очень не к месту. Но ничто не указывало на то, что в хлеву прячется четвертый боевик.

Где Муслимов?!

— Мишка, это что за ласки? — выкрикнул Полуян, награждая ударом приклада преступника, впавшего в бешенство. — Между вами точно какая-то химия!