Отступники Старого мира - Георгий Воробьёв

нефтью куртку и присел напротив. Сердце всё ещё гулко стучало в груди.

Начальник станции не любил яркий свет, поэтому окно было занавешено. Кабинет освещала слабая электрическая лампа. Вездесущее электричество вообще было отличительной особенностью колоний — почти весь мир всё ещё использовал свечи, керосиновые и газовые лампы. Я понятия не имел, как Катану хватало этого света, учитывая, что в его возрасте у некоторых начинались проблемы со зрением.

Начальник станции зажёг сигарету, отчего я немного поёжился. Конечно, нас разделял стол, но открытый огонь не вызывает тёплых чувств, когда ты перемазан в нефти. Катан убрал пачку в стол и откинулся на своём стуле.

— Ну и какого хрена, Ашвар? — спросил он почти равнодушным тоном.

— Ты о чём? — не понял я.

— Какого хрена прямо после твоего обхода ранило человека?

— Давление было повышенным, но в пределах нормы…

Я поймал себя на том, что чувствую вину.

— Я могу принести свои записи. Они остались в башне, я не успел переписать.

Катан посмотрел на меня и затянулся сигаретой. Он не собирался меня ни в чём обвинять. Словно всё было ясно, а Катан формально уточнял детали. Выпустив дым из лёгких, он заговорил:

— Ладно, похоже, это вопрос к Шиму. Не знаешь, где он? Его не было в коридоре.

— Он собирался сделать повторный обход после меня.

Дверь за моей спиной скрипнула, я обернулся и увидел главного инженера.

— Лёгок на помине! — довольно произнёс Катан. — Как наши дела?

Шиму опустился на другой стул рядом со мной. Он не снял куртку, хотя в помещении было довольно жарко.

— Давление подскочило, — сказал главный инженер, — но это было ожидаемо. Один насос вышел из строя. К вечеру их может стать больше. Сколько было жёлтых? — это было обращено уже ко мне.

— Только один, — ответил я. — Он и лопнул. Я его не трогал.

— Похоже, давление остальных его перегрузило, — сказал Шиму. — Техника не дружит с бюрократами.

— Что предлагаешь? — спросил Катан, не выражая ни малейшего раздражения, хотя новости были так себе.

— Да ничего! — Шиму, напротив, был очень зол. Он снял перчатки и с отчаянием бросил их на стол перед собой. — Новую трубу нужно прокладывать! Или две. С этим насосом разберёмся, но, скорее всего, потребуются запчасти. Может, просто резьбу сорвало, а может, и труба пострадала. У нас же всё делали из говна!

Катан потушил сигарету, открыл ящик стола, вытащил оттуда бланк и протянул Шиму:

— Составь список. Ашвар съездит на «Январь» и получит всё необходимое. Надеюсь, хоть с материалами у Менаги перебоев нет.

Новость о поездке на центральную станцию вызывала у меня противоречивые чувства. С одной стороны, мне хотелось остаться и узнать, что с Галашем. Слова Вайши меня почему-то до конца не успокоили. С другой — это был шанс выпрыгнуть из всего этого напряжения.

— А люди? — между тем завёл старую песню Шиму.

— Я же тебе сказал… — начал Катан, но Шиму его перебил:

— Тут одним увеличением смен уже не обойдёшься! Для прокладки трубы мне придётся оторвать от добычи половину персонала, если не больше.

Катан посмотрел главному инженеру в глаза. Было ощущение, будто между ними происходит безмолвный поединок.

— Хорошо, — Катан поднял руки, сдаваясь, — я свяжусь с «Январём» и опишу им нашу ситуацию. Но ничего не обещаю.

Шиму хотел уйти, но начальник станции его остановил:

— Погоди, отдай свою куртку Ашвару.

— А я в чём буду ходить? — недовольно спросил Шиму.

— Он же всё поперемажет, — ответил Катан. — Давай, не жмись! Найдём тебе что-нибудь.

Шиму снял куртку, повесил на стул и вышел. Катан обратился ко мне:

— Ты тоже иди, собирайся. Шиму передаст тебе бланк, Маги подготовит вездеход. Выезжай как можно скорее. Свою куртку здесь оставь.

— А отчёт? — спросил я.

— Да хрен с ним, сам твои цифры перепишу.

Я чуть не ушёл, но вернулся к своей куртке. Вытащил из кармана фигурку лани и переложил её в одежду Шиму. Мы вышли из кабинета. Катан направился в телефонную, а я зашёл к себе, чтобы переодеться и взять немного денег. Здесь была какая-то совсем другая атмосфера. Тихая одинокая комната, странно уютная в этой своей тесноте, контрастировала с коридором, постоянно оглашавшимся топотом тяжёлых сапог и разговорами рабочих. Я присел на кровать и обратил внимание, что мой свитер даже спереди оказался в пятнах. Почему-то их вид вызывал у меня чувство усталости. Конечно, я успел здорово переволноваться, но эта усталость была о чём-то другом. И она была настолько тяжёлой, что мне хотелось занять себя хоть чем-нибудь, только бы сбежать от неё.

Я снял свитер и майку, подошёл к раковине и принялся смывать со своей шеи и правой щеки чёрные пятна. Но вода и мыло не слишком помогали. Я достал из шкафчика щётку, которой раньше чистил раковину, и начал тереть кожу, пока не почувствовал боль. Снова умывшись, я поднял голову и посмотрел в зеркало. Небольшой след остался.

А потом я увидел своё до сих пор напуганное лицо. Как-то на автомате я изменил выражение лица: из зеркала на меня снова смотрел бойкий парень. Только вот рот предательски кривился. Мне вдруг захотелось ударить по этой фальшивой роже. Пошло оно всё на хер! День за днём я пытаюсь верить, что всё хорошо, но дела идут только хуже!

Я резко отвернулся от зеркала, но в этот раз мне не удалось перебить свои мысли. Да и сил уже не было. Хотя привычка бежать в повседневные заботы сохранялась. Поэтому я машинально стал делать то, что собирался. Открыл тумбочку, достал свежий комплект одежды и деньги. Положив второй свитер на кровать, я вдруг остановился, разглядывая монеты в руках. Впервые мне бросилось в глаза, что они отчеканены в Лакчами. Мы всё ещё пользовались ими.

Лакчами — родная страна для меня и большинства в Антарте — основала этот проект. Масштабное Освоение заснеженного материка в поисках топлива. В последние месяцы своего правления здесь, очень скоро после моего прибытия, благородные семьи Лакчами начали всё больше и больше усиливать давление на рабочих. Заокеанские правители пытались выжать из Антарты максимум и добились общественного взрыва. Забастовки и бунты быстро переросли в настоящую революцию, по итогу которой мы получили независимость. Мы освободились от бесконечной эксплуатации, чтобы… чтобы что?

Мы начали дышать полной грудью и были полны энтузиазма. Но вот эйфория прошла, а дела в Антарте были далеки от прорыва, на который мы все рассчитывали. Развитие добывающих станций остановилось настолько давно, что здесь накопилось множество проблем. Гораздо больше, чем мы ожидали. Все эти временные решения начинали