Страсть куртизанки - Моника Бернс

— Тебе следовало позволить Бейнбриджу самому разобраться с этим парнем. Ведь Грейс его невеста. Чего ты-то полез?

— Мой будущий зять уничтожил бы его.

Это было правдивое утверждение. Если бы граф Бейнбридж узнал о нанесенном оскорблении, Уортингтон в данный момент находился бы в руках нескольких хирургов, а не своих друзей. Граф был превосходным боксером, как и он, и даже лучше. Однако жених Грейс расправился бы с Уортингтоном беспощадно.

— Это верно. Бейнбридж пришел бы в бешенство даже от незначительного оскорбления, если оно касалось твоей сестры. Помимо моего кузена Роберта, я не знаю человека, столь преданного женщине.

— Это главная причина, по которой я согласился, когда он попросил руки Грейс, — сухо сказал Гаррик.

Он постарался как можно больше узнать о Бейнбридже, прежде чем дал согласие на его брак с Грейс. В его семье никто не мог вступить в брак, пока он не убедится в преданности избранника или избранницы. Он хотел, чтобы его сестры и брат имели то, что не дано было их родителям, — счастливую семейную жизнь. А что касается его самого, то его судьба уже решена.

— Когда Грейс выйдет замуж, тебе останется найти подходящего мужа для Лили.

— И жену для Винсента. — Он не удосужился объяснить, что Лили не нуждается в муже. Его отрицательное отношение к браку сестры уже стало пищей для многочисленных сплетен.

— Думаю, парень способен сам найти себе жену. — Чарлз сузил глаза, глядя на него. — Кажется, он ухаживает за девицей Клейтон.

— Да, но меня беспокоит ее пригодность для брака. — Гаррик отвернулся от друга, на лице которого застыло выражение удивления, и направился к карете.

— Присоединишься ко мне за ленчем позднее? — спросил Чарлз, шагая рядом с ним.

Гаррик с извиняющимся видом отрицательно покачал головой.

— Я планирую посетить некий объект, который собираюсь купить.

— Еще одно поместье. Зачем, черт возьми, ты намерен приобрести его?

— Это своего рода капиталовложение.

— Может быть, ты решил скупить всю Англию? В таком случае скоро мы будем называть нашу страну Стрэтфилд. Могу представить реакцию ее величества. Вряд ли эта затея ей понравится.

Комментарий друга вызвал легкую улыбку на губах Гаррика. Он понимал, что многие сочтут его многочисленные вклады чрезмерными, но это не более чем капиталовложения. Они необходимы ему. Открыв дверцу кареты, он посмотрел на Чарлза.

— Имущество, которое окупается, всегда является хорошим капиталовложением.

— И хорошим обеспечением детей, когда ты наконец женишься.

Гаррик до боли стиснул край дверцы кареты. Единственным его наследником будет Винсент. Не услышав ответа, Чарлз вопросительно вскинул бровь.

— Для мужчины, который только что отомстил за честь сестры, ты выглядишь довольно удрученным.

— Я устал, и у меня болит челюсть.

— Может быть, твоя таинственная любовница Мэри сможет утешить тебя.

Эти слова заставили Гаррика поморщиться. Такой не слишком деликатный намек должен бы позабавить его, но вызвал обратную реакцию. Сейчас единственным его желанием было выспаться. Одному. Однако Чарлз назвал его любовницу таинственной. Он нахмурился.

— Что ты имел в виду под словом «таинственная»?

— Ничего, кроме того, что в течение двух лет никто не видел этой женщины, и люди начали предполагать…

— Что именно? — Этот вопрос, заданный резким тоном, внезапно привел Чарлза в замешательство.

— Ну, ходят разные слухи… люди интересуются, существует ли такая женщина на самом деле…

Гаррик напрягся, понимая, что подразумевалось за невысказанными словами. Его лицо мгновенно приняло непроницаемое выражение, чтобы скрыть смятение. Боже, как же он был глуп, полагая, что смог убедить общество, будто бы слишком обожает свою любовницу и потому не хочет, чтобы ее публично обсуждали. По поводу того, что он никогда не выводил Мэри в свет, ходили многочисленные сплетни.

Некоторые слухи доходили непосредственно до него, а в других случаях друзья и родственники деликатно делились с ним информацией о том, что его личная жизнь вызывает всеобщее любопытство. Однако впервые в обществе возникло нелестное предположение относительно его мужского достоинства. Внутри у него все сжалось, когда в голове прозвучали отголоски издевательского смеха дяди. Гаррик, конечно, мог бы вывести Мэри в свет, как другие мужчины поступали со своими любовницами, но он никогда не пойдет на это, особенно после того, что Тремейн сделал с ней. Разозлившись на самого себя за отсутствие дальновидности, он холодно взглянул на своего друга.

— Уверяю тебя, Мэри реально существует. Просто мы оба предпочитаем не общаться на публике. Это чрезвычайно стесняло бы ее. Ей претит та жестокость, с которой в обществе обсуждают ту или иную женщину.

Родители Мэри владели фермой на одном из его участков земли. Он знал, что ее воспитание и образованность позволяли ей вращаться среди представителей высших классов, но она решительно отвергала эту возможность. Ее в большей степени увлекало чтение книг, чем какое-то другое занятие. Даже наряды не особенно интересовали.

— Я верю тебе, но, возможно, было бы неплохо показать ее обществу хотя бы на расстоянии. Я знаю, как ты ненавидишь сплетни. Может быть, тебе следует прокатиться с ней в карете по парку?

— Я не намерен потворствовать любопытству общества.

— Хорошо. Однако будь готов к тому, что некоторые люди могут перейти от разговоров к действиям. Мне известно, что Уиком недавно заключил пари с Марстоном в клубе, решив доказать, что твоей Мэри на самом деле не существует.

— Проклятие! — На этот раз Гаррик не смог скрыть потрясения.

— Твои друзья готовы оказать тебе поддержку, но мы оба знаем, что Уиком сделает все возможное, чтобы попортить тебе нервы, — сказал Чарлз.

Гаррик коротко кивнул. Граф Уиком был на несколько лет старше и преследовал его сначала в Итоне, а затем в Кембридже. Этот парень жестоко издевался над ним в течение трех лет, пока Гаррик не овладел приемами бокса. Он изрядно поколотил своего обидчика, о чем до сих пор ходили легенды в стенах Кембриджа.

Уикома доставили в бессознательном состоянии в университетский лазарет, тогда как Гаррик покинул поле боя без единой царапины. Парень был вынужден даже пропустить церемонию вручения дипломов. Уиком никогда больше не пересекался с ним, но продолжал безмерно ненавидеть его за это унизительное поражение. Уиком готов был без колебаний при первой возможности унизить его и даже прибегнуть ко лжи.

Гаррик забрался в карету, испытывая боль в большей степени от новостей, которые сообщил ему друг, чем от стычки с молодым Уортингтоном. Когда он закрыл за собой дверцу, Чарлз посмотрел на него сквозь окошко с выражением сочувствия на лице.

— Я понимаю твое желание не афишировать свою личную жизнь, однако ты не можешь игнорировать сложившиеся обстоятельства. Полагаю, еженедельные прогулки в карете с Мэри могли бы удовлетворить жадный интерес общества. Может быть, даже следует представить ее самому принцу. Это предотвратило бы попытки Уикома причинить тебе вред.