Астриум - Эл Лекс

Так. А я хоть одет? Будем забавно, если я сейчас нечаянно начну косплеить человека-мотылька, который «мотыляю туда, мотыляю сюда». А это весьма вероятно — верха на мне нет, это я уже выяснил, а вот что там с ногами...

Я приподнял простыню и заглянул под нее.

Ну, хотя бы штаны на мне есть. Черные легкие, вроде спортивных. Удобные, кстати, даже на вид. Носков вот не было, впрочем, на Коне их не было тоже — ни ботинок, ни носков. Босиком ходила по холодному бетонному полу.

Впрочем, когда я опустил ноги на пол, рефлекторно поджимая пальцы, оказалось, что он вовсе не холодный. Не горячий, конечно, но вполне сравним с температурой тела — дискомфорта не вызывает. А еще он был умеренно шершавым, как раз таким, чтобы по нему комфортно было ходить, и он при этом не царапал ступни. Сказка, в общем, а не пол.

Выяснив это, я встал и посмотрел на Кону.

— Нормально? — уточнила она. — Не шатает? Голова не кружится? Точно не пыхнуть?

Вот же наркоманка юная...

— Все хорошо. — улыбнулся я. — Идем.

— Хорошо, идем. — улыбнулась Кона и пошла вперед, размахивая рукой с зажатой в ней книжкой.

Я пошел следом, оглядываясь и запоминая все, что увижу.

Комната, в которой я пришел в себя, оказалась лишь одной из целого десятка аналогичных, соединенных общим коридором — в нем-то и стояли шкафчики, и висела одежда. Только вот у других комнат, в отличие от моей, имелись двери, и они даже кое-где были закрыты. Интересно, за что я в такую немилость попал?

Каждая комната в длину была примерно пять на пять, так что пройдя полсотни метров, мы подошли к еще одному дверному проему — тоже без двери. Он выводил в еще один коридор и Кона, глянув назад и убедившись, что я не отстал, свернула туда.

Я свернул за ней.

Надеюсь, хотя бы там не будет этого надоедливого запаха миндаля.

Но даже раньше, чем увидел, что творится за поворотом, услышал голоса:

— Эй, Лиз!

— Очнулся?!

— Да, идет... Лиз! Лиза, стой!

Я завернул за угол и встал, как вкопанный.

Прямо на меня, с горящими глазами, не обещающими ничего хорошего, и гневно раздутыми ноздрями, надвигалась невысокая хрупкая девушка с огненно-рыжими волосами, одетая в расстегнутую короткую белую куртку. Разделяющие нас пять метров она преодолела за три длинных яростных шага, а потом вскинула правую руку...

И тут же обманом ударила слева!

Я ожидал атаку с другой стороны! У нее по лицу было видно, что она хочет меня ударить, но не так же подло!

В последний момент я дернулся назад, смазав удар, и отскочил, разрывая дистанцию.

Девочек, конечно, нельзя бить, но если она еще раз...

— Доволен, тварь?! — заорала она меня, замахиваясь снова. — Из-за тебя Дей погибла! Из-за тебя!

Второго удара я ждать не стал. Девушка, которая сама лезет в драку, превращается в спарринг-партнера, даже если не знает этого.

Ее рука еще только двигалась к моему лицу, а я уже шагнул вперед и мощным, но мягким разгибом обеих рук, толкнул ее в грудь, отшвыривая назад на добрых пять метров!

Бить ее я пока еще был не готов. Ее даже можно отчасти понять — наверное, она с погибшей были подругами. Только непонятно, при чем тут я. То есть, понятно, что ей надо на кого-то выплеснуть свою ярость и злость, но я-то тут при чем?! Ее подругу убил кто-то другой, прием кто-то из ее же... не знаю... друзей? Сослуживцев? Как их назвать? То ли она этого не понимала, то ли ярость просто застила ей глаза — не знаю.

В любом случае, одно только это спасло рыжую от ответки, равноценной тому, что она пыталась сделать со мной.

Вместо этого она всего лишь отлетела на несколько метров, плюхнулась на задницу, не удержала равновесие и упала на спину. Возможно, даже ударилась головой — группироваться она совершенно не умела.

Но это уже не мои проблемы. Я и так смягчил свою реакцию как мог.

— Слушай, ты. — негромко, но твердо начал я. — Ты ошиблась адресом, я тебе не рыцарь какой-нибудь. Еще раз полезешь с кулаками — получишь кулаками в ответ, за мной не заржавеет!

Рыжая медленно села, а потом и поднялась, не сводя с меня взгляда:

— Ого, распетушился... А в ноктусе вел себя как последняя истеричка, чуть ли не в слезах умоляя нас вернуться! Что, не помнишь такого?!

— Лиза, он... — робко вмешалась Кона из-за спины рыжей.

— Потухни, тихоня! — резко обернулась Лиза. — Ты свое дело сделала, теперь не отсвечивай!

— А ты чего тут раскомандовалась?! — хмыкнул я. — Умная чересчур, череп жмет?!

В какой-то степени я рисковал, конечно. Могло оказаться и так, что рыжая дура тут главная и действительно имеет право командовать всеми, включая меня... В смысле, того меня, которого она знает, не меня-меня, конечно же.

Да, так могло оказаться, но очень вряд ли. Она явно не самый уравновешенный человек, а таких люди не ставят во главе какого-то хотя бы мало-мальски разумного общества. К таким людям у всех настороженное отношение, потому что невозможно знать, что стукнет им в голову в следующий момент, по какой причине это произойдет и главное — чем они будут готовы пожертвовать ради того, чтобы это реализовать.

Судя по сузившимися до размером танковых бойниц глазам рыжей, она готова была пожертвовать всем.

— Череп, кажется, тебе жмет, дафын. — угрожающе прошипела она, картинно опуская правую руку, в которой серебрился какой-то металлический предмет. — Но это ничего, с этим я тебе помогу!

На ее лице внезапно вспыхнули три солнечно-желтых полосы, сбегающих вниз по щеке от левого глаза. Одна из них тянулась и вверх тоже, пересекая глаз и скрываясь под копной рыжих волос. Все это напоминало диковинный шрам, полученный в схватке с каким-нибудь диким зверем, но что-то раньше я не слыхал, чтобы шрамы светились, как гребаные светодиодные ленты, вживленные под кожу!

— Лиза!!! — панически завопила Кона за спиной у рыжей.

И было от чего. Вспыхнувшие на лице полосы были не единственным изменением.

В ее руке вместо чего-то металлического, что она достала из кармана, сиял выплавленный из чистого сияющего света топор. При этом явно — не плотницкий или лесорубный инструмент, а оружие. Рукоять в локоть длиной, небольшое, но массивное лезвие и что-то вроде молотка с другой от него стороны.

Оружие сияло солнечно-желтым светом, но, несмотря на это, каким-то образом сохраняла фактуру реального объекта. Казалось, даже можно различить ромбическую оплетку на рукояти, сделанную для того, чтобы оружие лучше лежало в руке и не выскальзывало из нее. Казалось, даже можно разобрать какой-то рисунок на клинке топора. Совсем как в том черном городе, где я тоже мог разобрать все изгибы, грани и углы, несмотря на непроницаемую черноту объемных силуэтов...