Прекрасная вдова - Дженет Маллани

— Жаль, ни разу не видел вас на сцене, миссис Гиббоне, некоторое время я провел за границей.

— Вот уже шесть лет, как я ушла из театра, — отвечает она. — А какая роль досталась вам, мистер Конгриванс?

— Роль Лизандра, — поспешил ответить Оттеруэл, потирая руки от удовольствия. Кажется, он не прочь устроить небольшое соревнование между своими актрисами. — Джентльмен, который должен был играть Лизандра, не приедет. У него неотложные дела. Я было совсем расстроился, но ваш приезд, Конгриванс, просто спас мой спектакль!

— Значит, этого джентльмена мне придется полюбить, Оттеруэл?

Глаза Кэролайн провокационно заблестели.

— Боюсь, придется, мадам.

Под ее пристальным озорным взглядом мне, признаться, сразу стало жарко.

Ну, повезло так повезло! Ноги моей не было бы здесь, знай я, что Линсли собирается привезти сюда свой гарем. Какой скандал! Так смело афишировать своего незаконнорожденного сына и эту шлюху актрису, мою бывшую соперницу! Говорят, коттедж, который он снял для нее, находится всего в полумиле от его поместья. А эта его жена-дурнушка совсем не так проста, как кажется! Она в свое время и Элмхерсту глазки строила, впрочем, как и всем остальным, у кого был титул. Об их браке с Линсли долго шушукались в свете. И было о чем! Его брату, графу Терранту, не нравилось такое родство. Ее семья не имела дворянского титула и разбогатела на торговле углем.

Каким идиотом выглядел Линсли, когда вдруг осознал, что все три женщины, побывавшие в его постели, столкнулись нос к носу! Конгриванс, видимо, о чем-то догадывается. А ведь я так старалась выглядеть в его глазах скромной и достойной. Ах, какая досада!

Остается радоваться малому — в моих отношениях с Оттеруэлом не было скандальных подробностей, хотя он, как мне кажется, был бы не против. Он — один из тех, с кем непременно сталкиваешься на балах и раутах. Ему кажется, что наши случайные встречи — знак судьбы, и он возлагает на меня какие-то надежды. Мне повезло, что леди Оттеруэл держит своего мужа на коротком поводке.

Надеюсь, они не знают о моих финансовых затруднениях — летом столичные сплетни распространяются не так быстро.

Хорошо бы Мэри удалось поладить с этим Бартоном и представить меня в выгодном свете. Не думаю, что она будет долго дуться на меня за выдумку о нарывах и болячках. В конце концов, это помогло нашему бегству.

Оттеруэл отвел мне хорошую комнату, оклеенную славными обоями с пагодами в китайском стиле. Комната обставлена несколько старомодно, но в ней очень уютно. Из окон открывается чудный вид на розовые клумбы и озеро. В свете угасающего дня пейзаж вполне романтичный. Как бы мне хотелось, чтобы в доме нашлась хоть одна душа, неравнодушная ко мне. Похоже, лишь один Оттеруэл рад видеть меня. И то не столько меня, сколько мой бюст.

Входит Мэри. Она бережно кладет на кровать отутюженное вечернее платье. Кажется, она пребывает в хорошем расположении духа и без умолку тараторит о комнате, в которую ее поселили с кем-то из служанок, и о том, чем их кормили. Как хорошо, что Оттеруэл не придерживается столичной традиции и ужин назначен на шесть. У меня от голода спазмы в желудке. Я так и не решилась при враждебно настроенных дамах съесть пирожное.

— Ведите себя прилично за столом и не набрасывайтесь на еду, миледи. Иначе, после заграничных дам, вы ему не понравитесь.

Мэри достает из кармана ломоть хлеба с маслом и протягивает мне. Не хочется объяснять ей, что моя репутация уже подмочена. Глупая фраза о том, что «мне придется полюбить его», не дает покоя. Не надо было так шутить. Наверное, он представил себе это со всеми подробностями. И то, как он парировал мою фразу, не оставляет мне никаких сомнений. Он вообразил, что я только и жду этого. Неудивительно, принимая во внимание, с какой фамильярностью говорил со мной Линсли! Я доедаю хлеб, сбрасываю крошки с платья и благосклонно позволяю Мэри самой выбрать ленты для моей прически — в благодарность за ее верную службу.

— Ну как тебе нравится твой новый знакомый, мистер Бартон? — спрашиваю я, пока Мэри занята лентами.

Она смущенно хихикает:

— Ах, он такой замечательный, миледи! Они с хозяином объездили всю Европу, и вот теперь, когда мистеру Конгривансу захотелось домой, они вернулись в Англию.

— Домой? И где же его дом?

— Он точно не сказал. Замок где-то в Ирландии и поместье на севере Англии. А какие чудесные у него сорочки, миледи! Чистый шелк.

Воображаю, как слуги гладили одежду и сплетничали о своих хозяевах. Сплетни так сближают!

— А что ты рассказала ему обо мне?

— Что вы не спешите снова выйти замуж, так как вполне обеспечены. — В ее словах нет и тени иронии. Похоже, Мэри искренне верит в то, что говорит. — И сказала, что вы очень скучаете по мистеру Элмхерсту.

От неожиданности я так резко встаю со стула, что он падает на пол.

— Что ты наделала?

— Миледи, я только подумала, что если он узнает об этом, то будет действовать активнее…

— Прошу тебя, не выдумывай всякие глупости!

Наверное, эта просьба странно звучит из моих уст. В ответ Мэри лишь пожимает плечами и поднимает с пола стул. Вряд ли она обиделась.

— А еще мистер Бартон обещал показать мне хорька.

— Очень рада за тебя. Только смотри, чтобы хорьком все и ограничилось. — Я внимательно рассматриваю себя в зеркале. — Давай-ка подтянем лиф платья повыше, чтобы декольте было менее глубоким.

— Повыше?

Она смотрит на меня, словно я сошла с ума. Об этом я ее никогда не просила.

— Впрочем, не нужно, и так сойдет.

Я поправляю прическу, меняю серьги на более скромные и отправляюсь в гостиную.

По коридору, чуть впереди меня, идет высокая седая дама. Ее внешность кажется мне знакомой. Она оборачивается на звук моих шагов. Я приседаю в поклоне, а душа моя при этом уходит в пятки. Эта дама — вдовствующая графиня, мать Иниго Линсли, и все боятся ее до смерти. Она славится своей резкостью и бестактностью.

— Добрый вечер, леди Террант.

— А, это вы, леди Элмхерст.

Последний раз я видела ее несколько лет назад, во время свадебного путешествия с Элмхерстом. Ходили слухи, что она какое-то время была в опале у королевской семьи и вынуждена была уехать из Лондона.

Сам Линсли безумно боится свою мать, несмотря на то что та души в нем не чает и любит его больше других сыновей. Леди Террант внимательно осматривает меня с головы до ног.

— А вы не помолодели, милочка!

Вряд ли это замечание можно принять за комплимент, когда тебе всего двадцать три. Думаю, все так считают. Да, графиня не меняется. Она все такая же статная и величественная. У нее, как и прежде, лучистый взгляд. Раннее замужество, взрослые сыновья — должно быть, ей уже за пятьдесят.