Твин Пикс: Воспоминания специального агента ФБР Дэйла Купера - Скотт Фрост

30 сентября, 11 часов ночи

В выходные к нам приехал дядя Эл, он фокусник. В последний раз мы его видели, когда ездили в Поконос, а он выступал в ресторане под именем Великий Рикардо. У меня такое впечатление, что папа не очень-то рвется почаще общаться со своим братом. По-моему, он его считает безответственным, считает, что ему нельзя доверять. С фокусами дела у дяди пошли неважно, поэтому он вернулся во Флориду, чтобы заняться продажей Библии. В субботу он научил меня, как следить за картами, когда играешь в «очко» и хочешь проследить, чтобы партнеры не жульничали. Потом мы с ним поехали в мужской клуб, где какие-то люди играли в карты и другие азартные игры. Дядя Эл оказался прав: можно уследить за всеми картами. По крайней мере я не нашел доказательств, что кто-нибудь из игроков мухлевал.

Все шло прекрасно, и вдруг здоровенный дядька, у которого не было уха, заявил, что мне пора баиньки и мы должны уходить. Мне совсем не хотелось спать, но дядя Эл сказал, что у меня глаза слипаются. Он поднял меня, и всю дорогу до дома мы бежали. Когда наутро я проснулся, его уже не было, но он оставил мне записку, в которой говорилось о том, что поступил большой заказ на Библии, и ему пришлось уехать прямо посреди ночи.

6 октября, 10.30 вечера

Я наблюдаю за окном Марии. Я твердо уверен, что в её комнате сейчас находятся двое и один из этих двоих — мальчик по имени Говард. Я не верю, что они делают Игроки, потому что как только родители Марии ушли в ресторан к мистеру Стику, Говард проскользнул к Мария через черный ход и никаких книжек у него в руках не было. Да, нечего надеяться, что я когда-нибудь ей понравлюсь.

7 октября, 7 часов вечера

Сегодня Мария упала в обморок в актовом зале, и ее отвезли в больницу. Когда ее увозили на «скорой», я смог увидеть ее лицо. Она вращала глазами. По-моему, ее вырвало. Директор устроил общее собрание и сказал нам, что, вероятно, она принимала наркотики и немного переборщила. Он попросил всех, кто располагает хоть какой-нибудь информацией, прийти к нему и поговорить. Родители Марии уверяют, что состояние у нее нормальное, но ей необходимо полежать несколько дней в больнице на обследовании.

10 октября, 9 часов вечера

Сегодня я пришел к Марии в больницу, сказал медсестре, что я ее брат. Когда я заглянул в палату, Мария .была очень оживленная, веселая. Ее привязали за руки к кровати. Она стала расспрашивать меня про школьный спектакль, спросила, нравится ли мне математика, какое мое любимое телевизионное шоу и не изменил ли я решения стать агентом ФБР. А потом сказала, что приняла кучу таблеток, пытаясь покончить жизнь самоубийством. И что если я помогу ей убежать, она разрешит мне себя трогать где я захочу, в любых местах, и даже поцелует меня ТАМ.

Скаутские законы по этим вопросам очень ясны и недвусмысленны: «Скаут всегда помогает другим. Скаут заботится о других. Он охотно предлагает свою помощь и не ждет за это ни денег, ни наград». Бели бы я принял предложение Марии, я бы нарушил закон скаутов, это совершенно точно. Поэтому я сказал, что мне очень жаль, но я не могу согласиться.

Мария начала биться головой о спинку кровати и кричать:

— Хочу наркотиков!

Я попытался ее остановить, но она укусила меня за руку. Вошла сиделка. Она попросила меня уйти. Да, это уже не та Мария, которую я год назад привязывал к кровати.

2 ноября, 9.30 вечера

Я получил письмо от Марии, она написала мне из клиники, куда ее упекли. Вот что там говорится:

Дорогой Дэйл!

Извини меня за то, как я себя вела, когда ты пришел ко мне в больницу. У меня был очень тяжелый день. Сейчас мне гораздо лучше и хочется наркотиков только пару раз в день, а не с утра до ночи. Я познакомилась с одним человеком, он поэт и преподает в университете. Он говорит, что мир — приятно пахнущая навозная куча и мы все сидим по уши в дерьме. Я думаю, что это очень красивое сравнение. В прошлом году мой новый друг прыгнул с моста и переломал себе ноги в одиннадцати местах. Надеюсь, у тебя все в порядке. С тех пор как я постриглась наголо я стала себя гораздо лучше чувствовать. Передавай всем в школе привет. Мария.

Надеюсь, для Марии еще не все потеряно.

6 ноября, час ночи

Никсона избрали президентом. Не совсем понимаю, что это нам сулит.

28 ноября, 6 часов вечера

Праздник Благодарения. Папа пригласил на обед одного американского индейца, которого он встретил в автобусе. Индейца зовут Майкл Бишоп Три. За обедом он не произнес ни слова, только время от времени над чем-то подхихикивал. Как только обед закончился, индеец ушел, набив карманы пальто праздничным пирогом.

18 декабря, 7 часов утра

Вчера ночью у меня был жуткий астматический приступ. Мама почти не отходила от моей постели. Сейчас у меня страшная слабость. Я сегодня не пойду в школу. Среди ночи мне приснился сон, который меня очень напугал. Какой-то мужчина — я его никогда в жизни не видел — пытается вломиться ко мне в комнату. Он зовет меня по имени и говорит, что я ему нужен. Потом вдруг вскрикивает, и через мгновение крик превращается в звериный рык… словно это не человек, а животное.

Я рассказал об этом маме, и она ответила, что знает о НЕМ и что ей тоже снился такой сон. Главное не впускать страшного мужчину в комнату, сказала мама. Я не понял, что она имела в виду. У меня очень болит грудь. Пожалуй, я сейчас посплю. Я ужасно устал.

ЗАТЕМ ЗА ЦЕЛЫЙ МЕСЯЦ НЕТ НИ ОДНОЙ ЗАПИСИ.

20 января 1969 года, 8 часов вечера

Я болел и не мог много разговаривать. В легких у меня поселилась какая-то инфекция, и я очень долго испытывал жуткую слабость, ТОТ ЧЕЛОВЕК снился мне еще несколько раз, но я не позволил ему войти в дверь.

Вчера ко мне пришла Мария, она теперь возглавляет команду футбольных болельщиков нашей школы. По-моему, ей уже лучше. Она сказала, что выздоравливает и больше никогда болеть не будет. Мария выглядит прекрасно, а когда у нее отрастут волосы, станет еще очаровательней. Она поцеловала меня в щеку и сказала, что поэт повесился, а ее личным спасителем теперь стал Иисус Христос и что если я захочу, она поможет мне увидеть божественный свет. Мария угостила меня сладостями, от которых — так она меня уверяла — я пойду на поправку.

Вообще-то, «старая» Мария мне нравилась больше, чем «новая». Хотя ей очень идет ее наряд. С тех пор как она ушла, я почти все время об этом думаю. Мне бы очень хотелось снять с нее гольфы. Не знаю, может быть, эти мысли навеяны моей болезнью… Но я уверен, что ничего красивее ее ног я в своей жизни не видел.

10 февраля, 3 часа дня

Я стою на углу Шелтон и Грин-стрит. Моросит мелкий дождь. В нескольких футах от сточной канавы лежит труп мужчины. Полицейские очертили там, где найден мертвец, большой полукруг. Убитый мужчина — белый, с черными волосами, ростом примерно шесть футов, одет в зеленый пиджак, терракотовые брюки, на ногах коричневые ботинки. Он лежит вниз лицом. По шее течет кровь, у ног тоже кровавая лужица. Мне еще ни разу не приходилось сталкиваться с подобным зрелищем, у меня такое чувство, что я вот-вот упаду в обморок.