Буква и цифра - Алексей Макеев

— Например?

— Ну, вразумляет, заставляет поступать по совести. Иногда даже уволиться вынуждает, если чувствует, что человек неверно профессию выбрал, — начала перечислять медсестра. — И никогда никаких эмоций. В смысле слез там или истерик. Ни от радости, ни от горя. А тут расчувствовалась, поэтому я про нее и вспомнила.

— Непростой человек ваша Вероника Степановна, верно? — заметил Крячко. — Друзьями наверняка небогата, с таким-то характером.

— Да уж, в этом вы правы. Не всякому нравится, когда в его жизнь лезут, — поддакнула Кораблева. — А Веронику Степановну медом не корми, дай только чужое белье пополоскать. Впрочем, при ее должности это и понятно.

— И кто же по должности наша печально известная Вероника Степановна?

— Заместитель главного врача по подбору персонала. Работает здесь уже лет сто. За время ее правления сменилось шесть главврачей, а она устояла. В больнице поговаривают, что у нее связи с самой Москвой, вот ее и не трогают.

— Пожалуй, нам полезно было бы пообщаться с Вероникой Степановной, — усмехнувшись, произнес Стас. — Она на месте?

— Разумеется. Не было дня, чтобы она пропустила работу. Даже в отпуск не ходит. — В голосе Кораблевой прозвучала то ли зависть, то ли раздражение. — По коридору направо. Вторая дверь. Там табличка, мимо не пройдете.

— Благодарю за помощь! — лучезарно улыбнулся Станислав. — А с вами мы еще побеседуем. Позже.

Гуров уже шагал по коридору. Крячко подмигнул Кораблевой и поспешил за ним. Нужная дверь оказалась приоткрыта, и из-за нее раздавались голоса. Говорили двое, и, похоже, ругались. Гуров знаком остановил Крячко. Коридор был пуст, обсуждать внезапную остановку двух полицейских возле кабинета заместителя главврача было некому, поэтому он решил послушать, о чем идет спор.

— Я вас предупреждала, что добром это не кончится! — Женский голос срывался на фальцет. — Нельзя держать в штате подобный персонал.

— Да почему же нет? Со своими профессиональными обязанностями он справлялся, а все эти сплетни и слухи, стоит ли обращать на них внимание? — оборонялся мужской голос. — Так мы вообще без врачей останемся. Сегодня на одного наговорили, завтра на другого. Что было бы, если бы журналисты начали трепать ваше имя? Вас мне тоже нужно было бы уволить?

— Мое имя никогда не будут трепать журналисты, — отрезала женщина. — А вот ваше положение теперь ой как шатко. И учреждению это точно не на пользу.

— От подобного никто не застрахован. В конце концов, это не я его убил, — заметил мужчина.

— Нет? Вы уверены? — Голос женщины теперь звучал вкрадчиво. — И доказать можете? Быть может, у вас алиби имеется или другие веские доказательства?

— Вероника Степановна, вы в своем уме?! — воскликнул мужчина. — Немедленно прекратите! Предупреждаю, если до меня дойдет хоть малый отголосок слушка, пущенного вами, вылетите из штата в то же мгновение! Я ваши методы знаю. Не удивлюсь, если узнаю, что слух о неподобающем поведении Дрозинского пустили именно вы.

— Не нужно озвучивать угрозы, которые вы не можете претворить в жизнь. — Чувствовалось, что предупреждение женщину ничуть не испугало. — И запал свой поберегите для газетчиков и полиции. Думаю, в ближайшие дни вам только с ними и придется общаться.

По всей видимости, разговор подошел к концу. Гуров отошел на несколько шагов назад и, уже не скрывая своего присутствия, подошел к двери. Постучав в приоткрытую дверь, он вошел внутрь со словами:

— Здравствуйте, мне сказали, что здесь я найду главврача.

Оба, и мужчина, и женщина, находящиеся в кабинете, выглядели испуганными. Женщина явно пыталась определить, как много мог услышать из их разговора незнакомец в форме. Вошедший следом Крячко широко улыбнулся и представился:

— Полковник Крячко, Московский уголовный розыск. С кем имеем честь?

Первой взяла себя в руки женщина. Оправив блузку, будто в этом была нужда, вытянулась, как на параде, и произнесла:

— Главврач перед вами. Геннадий Владимирович Бобров, — она указала рукой на мужчину, растерянно оглядывающего вошедших. — Я его зам, Вероника Степановна Гойтич. Позвольте взглянуть на ваше удостоверение.

Брови Крячко поползли вверх.

— Вот так прием, — усмехнулся он. — Впрочем, ваше требование вполне законно.

Он вытащил удостоверение, раскрыл и вытянул руку вперед, давая возможность изучить его. Гуров проделал то же самое.

— Удовлетворены? — пряча удостоверение, спросил Стас.

— Не сердитесь, но в нашем положении предосторожность не помешает. Вокруг больницы теперь столько шарлатанов, готовых на все, лишь бы получить информацию о погибшем враче, — заметно расслабившись, ответила Вероника Степановна.

— Это вы про журналистов? — догадался Крячко.

— Именно о них. К нам уже приходили. Пришлось даже охрану вызвать, чтобы выдворить их вон, — наконец-то подал голос главврач. — Чем можем быть вам полезны?

— Хотелось бы побеседовать о докторе Дрозинском, — пояснил Гуров. — С вами и вашим замом.

— Мы готовы, — вместо главврача произнесла Вероника Степановна. — Присаживайтесь. Можем уделить вам тридцать минут. После этого нас ждет обход.

— Замечательно! Полковник Крячко останется здесь, а мы с Геннадием Владимировичем пройдем в его кабинет. Вы ведь не возражаете? — Вопрос был адресован главврачу.

Тот пожал плечами и направился к двери.

— Почему нельзя побеседовать здесь? Не думаю, что наши сведения будут чем-то разниться, — поспешно проговорила Вероника Степановна. — Места достаточно.

— Не положено, — отрезал Крячко, закрывая за Гуровым дверь. — Или вы чего-то опасаетесь?

— Что за вздор, нет, конечно! — возмутилась Гойтич.

Она уселась в кресло, скрестив руки на груди. Крячко занял стул напротив.

— Итак, гражданка Гойтич, выкладывайте все, что знаете о докторе Дрозинском.

— Не могли бы вы конкретизировать ваш вопрос? Понятие «все» чересчур расплывчатое.

— А вы понимайте его именно так. Дело в том, что, когда ведется расследование преступления подобного рода, даже самая незначительная деталь может оказаться крайне полезной. Предугадать, что именно выведет следователя на преступника, в этом случае невозможно. Поэтому предлагаю вам расслабиться и начать с самого начала. Допустим, с того момента, когда доктор Дрозинский впервые появился в вашей больнице. Когда, откуда, при каких обстоятельствах? Идея ясна?

— Более чем, — ответила Вероника Степановна и приступила к рассказу.

С ее слов получалось, что Дрозинский был переведен из столичной клиники по рекомендации тамошнего главврача. У Дрозинского якобы появились проблемы легочного характера, столичный смог их лишь усугублял, а свежий, не загрязненный заводскими выхлопами воздух пригорода должен был способствовать улучшению состояния здоровья талантливого хирурга. В эту версию Вероника Степановна не поверила ни на минуту, но постаралась устроить так, чтобы свежим воздухом новый хирург был обеспечен с избытком. Потому-то Владислав получил жилье в нескольких километрах от больницы, в поселке с населением в пятьсот человек. На этом Вероника Степановна не успокоилась. Она попыталась навести справки о Дрозинском, так как не привыкла получать «кота в мешке» в качестве ведущего хирурга. Из официальных источников узнать что-либо компрометирующее Влада не удалось, а вот кое-кто из младшего персонала клиники, где ранее работал Дрозинский, намекнул ей, что доктор не так чист и честен, как кажется. Взяточник, одним словом. Без подтверждения данной теории Вероника Степановна пойти к главврачу не решилась и стала наблюдать за Дрозинским. Несколько лет тот работал безупречно, и она бдительность ослабила. Тем более что в ее ведении был не он один и следить было за кем. И вот в последнее время до нее стали доходить слухи, что Дрозинский взялся за старое. Подловить его никак не удавалось. А потом разразился скандал. Все началось со статьи в прессе о ведущем хирурге, требующем неподъемные суммы за пустяковые операции, пугая родственников пациентов страшными осложнениями, не прими они его условия. В ней же говорилось о нескольких смертельных исходах, жертвах халатного отношения хирурга и попустительства руководства больницы. Историей заинтересовались власти. Началось расследование. Дрозинского, Боброва и саму Веронику Степановну принялись допрашивать с пристрастием. О множественных случаях смертей под ножом хирурга журналисты, естественно, преувеличили. Смертельный случай был один, и в том конкретном случае вина Дрозинского доказана не была. Тем не менее Вероника Степановна стала требовать от Боброва уволить Дрозинского, как не соответствующего занимаемой должности. Бобров медлил, и вот к чему привело промедление. Дрозинский убит, а имя больницы снова полощут в прессе.