В объятиях страстного сицилианца - Кэрол Маринелли

– Мое самолюбие тоже потрясено, – признался Бастиано, а потом решил рассказать ей чуть больше. – Она англичанка и живет в замке.

– Как мило, – ответила Софи, а он пожал плечами.

– Мне пришлось бы много поработать.

Софи нахмурилась, не поняв, что именно он имел в виду.

– А каким был ваш жених? – Бастиано стало любопытно, кого бросила Софи.

– Намного старше меня. Ему было больше сорока лет, – скривившись, ответила она.

– Вы поэтому порвали с ним?

– Не совсем.

Софи вспомнила тот момент, когда увидела, какая ее ждет жизнь, и как ей не понравилось увиденное.

Она никогда и ни с кем не обсуждала этот вопрос, и, может быть, не следовало делать этого сейчас, но Бастиано казался ей каким-то близким. Он знал о ней больше, чем ее соседки по квартире, а ведь она прожила с ними почти целый год. И даже Габи была не в курсе всех дел Софи, а в последнее время она вообще как-то отдалилась. Родители тоже никогда не интересовались мнением своей дочери.

– Луиджи пришел к нам на ужин. Он часто ужинал у нас…

Бастиано ничего не сказал и даже сдержался, чтобы не выказать своего удивления. Но разве этому сорокалетнему мужчине не следовало по крайней мере развлекать свою невесту и водить ее в ресторан, вместо того чтобы ужинать у нее дома?

Софи увидела его готовность выслушать ее и решилась пойти на откровенность.

– В тот вечер я неважно себя чувствовала и почти ничего не ела. Когда мать ушла мыть посуду, а братья и отец удалились, чтобы оставить нас наедине, Луиджи спросил, что со мной. Я сказала, что начала принимать противозачаточные таблетки. – Софи покраснела, но не так сильно, как при разговоре со своим женихом. По правде говоря, казалось, что Бастиано абсолютно не напрягается, обсуждая щекотливые темы.

В отличие от Луиджи.

– И какой была его реакция?

– Он рассердился. Сказал, что хотел, чтобы у нас сразу же появились дети. Много детей!

На ее лице отразился такой ужас, что Бастиано не удержался и захохотал.

И опять Софи внутренне затрепетала, наслаждаясь звуком его смеха.

– Я сказала, что нам нужны будут деньги, и я не смогу бросить работу в пекарне, и тут на кухню вернулась моя мать. Она не слышала первую часть нашего разговора, а только то, что я хочу повременить с рождением детей, чтобы ходить на работу. И она сказала, что сама присмотрит за ними. Не то чтобы я не хотела детей, но…

Он остановил ее, когда она пыталась продолжить свое объяснение, потому что в нем не было никакой нужды.

– Софи, вы правильно сделали, что сбежали.

Бастиано был первым человеком, которому она рассказала о том, что произошло год назад, и от его поддержки ей стало тепло, потому что она испытала гордость за свой выбор, а не чувство стыда, навязанное ее родными.

– Спасибо.

Бастиано чувствовал себя с ней настолько расслабленно, что в ответ продолжил делиться своей личной жизнью.

– Я привез Лидию и ее отчима, Мориса, в Рим под предлогом, что мне нужно решить тут кое-какие дела. Мы должны были встретиться с ней в баре и пойти на ужин, но она заявила, что идет веселиться со своими друзьями.

Софи бросила на него пристальный взгляд. Она не могла поверить, что кто-то отказался от ужина с таким красавцем, но Бастиано расценил ее интерес как чистое любопытство.

– Думаю, она поняла, что ее ждал не просто ужин. – Софи покраснела, и ему пришлось объяснить, что его интересовал не секс. Уж чего-чего, а этого в его жизни и так хватало. – Я, как и твой жених, подумал, что, может быть, пришла пора остепениться.

Хотя, по правде говоря, ему больше всего хотелось утереть нос Раулю.

У Бастиано было все, что можно купить за деньги, точно так же как и у его бывшего друга. Чего у них не было, так это семьи.

И Бастиано решил, что женится первым.

Ему казалось, что уж тут у него не возникнет никаких проблем.

– Вы долго встречались? – спросила Софи.

– Мы вообще не встречались. – Бастиано зевнул. Как хорошо, что они с Софи были родом из одного места, и ей не пришлось объяснять, что любовь и романтика не являются обязательными условиями для свадьбы. – В то время идея жениться казалась мне хорошей, хотя сейчас я так не думаю. – Он пожал плечами. – Что называется, как пришло, так и ушло. Теперь я считаю, что холостяцкая жизнь подходит мне больше.

– Ну, с такой внешностью и… – Софи обвела взглядом шикарный номер, – вашими деньгами, почему бы не пожить в свое удовольствие?

– Чем я и занимаюсь.

Хотя за последнее время он находил мало удовольствия в своей жизни.

Бастиано откинулся на подушки. Когда он встретился глазами с Софи, то почувствовал, какой напряженной стала атмосфера в комнате. Он рассматривал ненакрашенное лицо девушки и ее густые черные ресницы. Софи скользнула взглядом по его губам, и он понял, что не знает, что последует дальше. Хотя обычно, когда в его постели оказывалась какая-нибудь женщина, таких вопросов не возникало.

Ему хотелось, чтобы она придвинулась к нему. И Софи понимала его без слов.

Страсть, потихоньку закипавшая в ней, готова была прорваться наружу, но Софи не была Ингой, хотя, скорее всего, Бастиано считал ее именно такой.

Горничным не просто так запрещалось принимать подарки от гостей.

Хотя Бастиано, казалось, ничего не ждал от нее.

Поэтому Софи положила на поднос вилку и нож, сделала глоток воды и поднялась с кровати.

Она вежливо улыбнулась и снова стала горничной.

– Спасибо, – поблагодарила Софи, аккуратно поставив свою тарелку на тележку. – Было очень вкусно.

– Пожалуйста. Булочки тоже были очень вкусными, – ответил он.

Софи подошла, чтобы забрать его тарелку, лежавшую у него на бедре.

Оно хоть и было прикрыто простыней, но все же было бы лучше, если бы Бастиано сам вернул ей посуду, чтобы Софи не глазела на черненькую змейку волос, вившуюся на его животе. Ее бросило в жар, и ей вдруг захотелось стянуть вниз эту простыню. Ее руки слегка дрожали, и она снова перестала быть горничной. Их пальцы соприкоснулись, но Софи не убрала свою руку, а чуть помедлила, наслаждаясь теплом, исходившим от его кожи. И даже этого простого прикосновения было достаточно, чтобы ей захотелось большего.

– Мне нужно идти, – пытаясь взять себя в руки, сказала она.

– Конечно.

И вместе с тем Софи медлила, и вместо того, чтобы развернуться, она поставила тарелку на прикроватную тумбочку. Она знала, чего ей хотелось, но нервничала из-за собственного любопытства.

– Спасибо, – еще раз повторила Софи.

Бастиано задумчиво поднес руку к лицу и дважды постучал указательным пальцем по щеке, на которой не было шрама.