Жена на четверых - Ксения Кожина

— Маргарита, девятнадцать лет, — представил меня ответственный за торги и продолжил зачитывать со свитка.

Я безразлично прошлась взглядом по нагаасурам, осмотрела тех, у кого моя персона не вызвала интереса. Потом ещё раз и ещё, отстранённо отметив, что не такая я и хорошая жрица, раз верховный настолько тщательно расписал все мои прегрешения. Может, мстил за то, что мы однажды с девочками сбежали на городскую площадь в день карнавала и идейным вдохновителем была я? Так на вечернюю молитву мы успели, а наше свободное время не ограничивали. И теперь я понимаю почему. Они целенаправленно искали в нас недостатки, копались в поступках и выбирали, кого отдать во благо мира.

— Начальная цена двести югли, — сделал комплимент мне нагаасур.

Сестёр начинали продавать за сто пятьдесят. Может потому, что за мной осталось всего трое, а выручки собрали мало? Или, потому что я из тех, кто не проронил и слезинки. Вдруг у нагаасуров аллергия на слезы? Знала бы, залила всю поляну.

— Двести пятьдесят.

— Триста югли.

— Триста пятьдесят.

Мужчины подсчитывали деньги, а я подсчитывала их. Десять, пять, восемь, двенадцать, четыре, четыре… Жаль по двое никто не группировался, такое количество мужчин в своей постели я, быть может, пережила. Считала и понимала, что выхода не вижу и умирать до сих пор не надумала.

— Две тысячи, — послышался уверенный голос, от которого торгующиеся нагаасуры притихли. Слишком большой скачок с восьмисот югли.

Высокий черноволосый, я бы даже сказала крупного телосложения мужчина, с яркими синими глазами и почему-то отсутствующими рожками на голове. Таких нагаасуров было мало.

«Видимо наставить никто не успел. Женщин-то мало», — мрачно подумала я, насчитывая около предполагаемого покупателя ещё троих.

Он смотрел на меня не мигая, словно желая, чтобы я сама спрыгнула с подмостка и побежала к нему. Левая нога чуть сдвинулась вперёд. Испугаться не успела. Подал голос ответственный за торги:

— Это исключено, кэрр Саито. Вас выбрала двенадцатым мужем кэрра Акеша. Слух успел не только распространиться по столице, но и дойти до нас, — нагаасур чуть улыбнулся, показывая своё расположение. — Давайте предоставим возможность тем, кому не посчастливилось быть выбранным нагаасурией.

— Брак заключён не был, — кончик чёрного хвоста раздражённо стукнул по земле и на поляну опустилась гнетущая тишина. — Я в праве самостоятельно выбрать себе женщину из людей. Но если вы так настаиваете, то я не против подчиниться решению моих братьев. Вы же знаете правила, уважаемый кэрр?

И он улыбнулся, ласково и незлобно. Но синие глаза оставались такими же холодными. А клыки почему-то показались чуть больше, чем у остальных нагаасуров.

— Две с половиной тысячи, — мягко произнёс второй, стоящий рядом с настойчивым покупателем.

Как полная противоположность первого — светловолосый, зеленоглазый, хрупкий, я бы назвала его фигуру утончённой. Он не полз к подмостку, нет. Это было похоже на медленный чувственный танец, которым наслаждались окружающие. И блондин это определённо знал. На его губах играла мягкая улыбка. Ответственный за торги и ответить ничего не успел, а мне уже протягивали руку.

— Смелее, цветочек. Все самое страшное позади.

Я даже пискнуть не успела, как меня подхватили на руки, видя, что соглашаться я не спешу.

— Я Кэйташи, цветочек. Тот настойчивый чёрный — Акайо, самый старший из моих братьев, глава дома. Рядом с ним Атсуши и Норайо. Ты с ними чуть позже познакомишься, когда они всё здесь уладят, — он говорил неспешно, чтобы я успела запомнить имена, при этом скорость его движения значительно отличалось от той, с которой он полз к подмостку.

Картины перед глазами смазывались, и в голове настойчиво стучала мысль: «меня купили или всё-таки украли?».

Ухо обжёг горячий смешок.

— Купили, цветочек. Купили.

Огрызнулась автоматически, находясь между шоком и паникой.

— Я Маргарита!

— Знаю. Просто ты такая маленькая, хрупкая, как цветочек. Мы в первый раз пришли к единогласному выбору. И ты даже не представляешь, насколько мы тебе рады.

Почему же не представляю? Очень даже. При таком-то дефиците женщин. Если бы у нас не хватало мужчин, то особо ретивые горожанки их бы воровали, связывали и по подвалам прятали. Уж я-то многого успела наслушаться за двенадцать лет. Но слышать, что я хрупкая от того, кто сам не далеко ушёл, как минимум странно!

Мы чуть замедлились, словно нагаасур сбился с шага. Но глупости все это, ног же у него нет. Меня сильнее сжали, крепче прижимая к груди. Мелькнула мысль, что грудь у него всё-таки не такая и хрупкая, мускулы там имеется. Только от этого легче не становилось. Если меня не украли и никакой погони не будет, то у меня теперь четыре мужа. Четыре!

— Пока ещё жениха, цветочек.

— Хватит копаться в моей голове! — догадка оформилась в единое целое и зло сорвалась с моего языка.

— Прости. Это получается само собой, — легко отозвался он. — Но я постараюсь не отвечать на твои мысленные вопросы, если тебе так будет легче.

— Как насчёт «я постараюсь не слушать твои мысли»? — скопировав его тон, переспросила я.

— Никак, цветочек. Слишком громкие мысли я все равно буду слышать, даже не прилагая к этому усилий. А пока, — меня отпустили на землю и настойчиво кивнули в сторону. Оказывается, мы уже добрались до оккупированной шатрами территории. — Тебе нужно переодеться. Штаны и рубашку тебе приготовили. Дорога будет длиной, и я бы не сказал, что приятной.

«Всё-таки своровали», — вздохнула я.

Чтобы они не говорили, но судя по всему, из-за того наглого чёрного хвоста братья могли остаться без жены. Вот и решили действовать быстро.

Внутри шатёр ничем не отличался от того, в котором произошло моё пробуждение. Разве что сундуки отсутствовали. Вместо них на тёмной пушистой ткани, видимо исполняющей обязанности кровати, лежали мои новые вещи. И если к штанам с рубашкой я отнеслась более-менее благосклонно, не сказать, что все время пребывания в храме я носила исключительно платья, то предусмотрительность братьев относительно нижнего белья возмущала. Мне бы радоваться, потому что свои вещи за исключением грязного традиционного платья отсутствуют. Но нет. Тонкая ажурная тряпочка, на которой крепились две мягкие на ощупь чашечки и такие же ажурные, практически прозрачные трусики выбивали почву из-под ног.

Мало то, что я обязана выйти замуж за четырёх мужчин, родить им маленьких змеят, так меня ещё и одевать хотят как последнюю блудницу!

Первой мыслью было вылететь из шатра и одеть это так называемое белье нагаасуру на хвост. Потом прикинула, как это будет смотреться, и против воли улыбнулась. Ладно, будем считать, что они старались, тем более что штаны и рубашка из плотного хлопка, — тело не обтягивают, достоинства не подчёркивают и простора для фантазии не оставляют. Уж лучше так, чем совсем без белья. К тому же что-то мне подсказывает, что сестра ошиблась в своих выводах, или же мне достались нагаасуры не совсем стандартные, но «чего тянуть» прямо здесь и сейчас не случится. Ещё одной неожиданностью были высокие практически до колена кожаные сапоги. Каким образом братья подобрали размер одежды и обуви оставалось загадкой. Разве что решили купить именно меня намного раньше, чем я вышла на подмосток. Вспомнилось жадное, жаркое желание и моя решимость выйти из шатра немного дрогнула. Тряхнула головой, понимая, что оттягивать нет смысла, а вот разжиться новой информацией жизненно необходимо.