Свинцовый шквал - Вячеслав Шалыгин

Черный Лис поднялся с кресла, прошелся по комнате, массируя шею тонкими, но цепкими пальцами, затем остановился и приказал коммуникатору вызвать посредника. Имплант-коммуникатор привычно активировал режим модуляции голоса, но Черный Лис сразу же отключил эту функцию. Теперь не требовалось скрывать от посредника свой настоящий голос. Лицо тоже.

Впрочем, изображение Черный Лис так и не включил.

– Слушаю тебя, – мгновенно ответил посредник.

– Здравствуй, Каспер, – Черный Лис добавил в голос немного ноток усталости. – Буду краток.

– Да, я тоже занят, – Каспер едва удержался от усмешки.

Посредник явно осмелел в последнее время. Даже можно сказать – обнаглел. Почему? Черный Лис этого не понимал. Ведь после Технореволюции и «механической эпидемии», уничтожившей больше людей, чем Большая зачистка 2056 года, позиции всех прежних покровителей посредника серьезно пошатнулись. И, наоборот, позиции мафиозного синдиката, интересы которого представлял Черный Лис, укрепились. Но посредник Каспер вел себя так, будто бы после войны машин все изменилось с точностью до наоборот и теперь на коне оказался он, а не Черный Лис. Такого поведения Каспера Лис не понимал, а потому нервничал. Но старался не подавать вида.

– Один наш общий знакомый должен синдикату кругленькую сумму, помнишь?

– Припоминаю.

– Пришло время отдавать должок.

– Пришло, значит, пришло. Я найду нашего приятеля и передам ему твои условия. Сбрасывай файл.

– Не спеши, посредник. Есть кое-какие нюансы.

– Почему-то я не удивлен, – на этот раз Каспер и не пытался скрыть усмешку.

– Информацию я передам непосредственно Лешему. Твоя задача – обеспечить связь. Я мог бы найти его сам, как нашел вашу теплую компанию в Москве две недели назад, но не хочу терять время. Да и не люблю я все эти переходы по тоннелям и марши сквозь Барьеры.

– Может быть, и не потребуется никуда переходить?

– Я сейчас далеко от Соснового Бора, посредник, – ответил Черный Лис, намекая, что хитрость Каспера не сработала. – Обеспечь мне М-связь – это все, что от тебя требуется.

– Как скажешь, – Каспер пожал плечами. – Мой интерес уже на счету?

– Сначала связь.

– Что-то новенькое, – посредник отрицательно качнул головой. – Так не делается, Лис.

– Теперь так делается! – отчеканил Черный Лис. – Ты тоже должен синдикату, забыл?

– Без моих гарантий Леший не согласится…

– Согласится! – Лис повысил голос. – Номер, посредник!

– Игры не по правилам обычно плохо заканчиваются, – предупредил Каспер. – Вспомни игру профессора Сливко. Он нарушил правила и едва не погубил все живое. Причем сделал это дважды с интервалом в шесть лет – сначала запустил Тоннельную установку, а затем устроил «жестяную эпидемию».

– Я помню, Каспер. Профессор найден вольными охотниками и скоро получит за свою самодеятельность все, что ему причитается. Но я не стал бы сравнивать.

– А я сравниваю. И предупреждаю тебя…

– Не в твоем положении диктовать условия, посредник! – возмущенно перебил Каспера «ноль третий». – Дашь номер или мне позвонить наверх и сообщить, что ты отказываешься сотрудничать?

– Дам, Лис. Куда же я денусь? И номер, и бесплатный совет. Не пытайся больше обманывать Лешего. Он теперь совсем не тот человек, каким был всего-то две недели назад.

– Весь мир теперь не тот, посредник, – почти без интонаций ответил Черный Лис. – Одно в нем осталось неизменным. Правила игры устанавливают те, у кого есть сила. Устанавливают или отменяют. Не суть важно.

– Я говорю о том же, – посредник снова усмехнулся. – У кого есть сила. Реальная сила, а не ее имитация в виде денег и иллюзии власти. На Большой земле все это связано, но в Зоне Смерти свои законы. Иногда они стыкуются с общими, но чаще – нет. Поразмысли над этим, Черный Лис, на досуге. Впрочем, если ты все-таки начнешь играть с Лешим не по правилам, досуга у тебя в ближайшее время не предвидится. Могу поставить сто к одному.

«Все началось внезапно. 13 сентября 2051 года, в разгар бабьего лета, которое баловало теплыми деньками даже прохладный Новосибирск, грянул гром. Он прилетел не откуда-то из-за горизонта и не обрушился на землю из подбрюшья сизых грозовых туч. В тот день вообще не наблюдалось никаких грозовых фронтов почти над всей страной. Золотым пятаком сияло солнышко на чистом осеннем небе. И вдруг грянул гром. Оглушительный, раскатистый, мощный, пробирающий до костей. Будто бы взорвались тысячи бомб.

Когда отгремели громовые раскаты, на короткое время воцарилась мертвая, гнетущая тишина, а затем началось то, что впоследствии назвали Катастрофой. Вот так просто и незатейливо, разве что с большой буквы, но вкладывая в слово особый смысл. А если точнее – страх. Да что там страх! В это слово с тех пор навсегда вплелся животный, не передаваемый никакими словами ужас. Леденящий душу, разрывающий мозги, лишающий чувств ужас, помноженный на отчаяние.

За громовым предупреждением пришла новая волна предвестников Катастрофы – серия мощных подземных толчков, а затем… мир, каким его знали на Евразийском континенте, да и вообще весь мир, покатился к черту. Евразия получила пять гигантских пробоин, и один Бог знает, как не пошла после таких повреждений ко дну.

Все это – образные выражения, но они очень близки к реальности. В тот злополучный день на теле Евразии образовались пять ровных, будто бы пулевых, отверстий, из которых к синим небесам устремились исполинские фонтаны сверхмощных взрывов.

Позже выяснилось, что Взрыв был один, и произошел он где-то в запредельном мире, вне нашего пространства и времени, но в тот момент никто ничего этого не знал. Да и если знал, что от этого менялось? Ровным счетом ничего.

Пять взрывов одной Катастрофы прогремели секунда в секунду в пяти далеких друг от друга точках континента и превратили участки диаметром в сотни километров в сплошную зону бедствия. А когда неугомонные взрывные волны распространились достаточно далеко, даже самым невозмутимым заокеанским скептикам стало ясно, что Катастрофа имеет вовсе не локальный евразийский масштаб.

Но суетиться было поздно. Сильнейшие землетрясения с эпицентрами в пяти точках Евразии, ураганы взрывных волн, цунами и тучи пепла вскоре распространились по всей Земле. Досталось всем и везде. Хотя, конечно, как досталось тем, кто жил в эпицентрах катаклизмов, не рассказать, ни спеть, ни вышептать.

Москва, Сосновый Бор под Питером, легендарная зона отчуждения вокруг Чернобыльской АЭС, мыс Казантип на Азовском побережье Крымского полуострова и Новосибирский Академгородок. Вот пять точек, в которых находились эпицентры взрывов, встряхнувших до основания весь мир. Пять территорий, которые впоследствии стали пятью локациями Зоны Смерти – выжженного дотла пространства, безжизненной пустоши, перепаханной ударными волнами, изуродованной глубочайшими разломами земной коры, покрытой потеками застывшей лавы и грудами обугленных обломков цивилизации.