Мужчина, которого предала женщина - Владимир Колычев

– Верю.

– А если ты против чеченцев, то не меня дергать надо, а Тихоплесова! – распалился Валентин.

– При чем здесь Тихоплесов? – недоуменно повела бровью Дарьяна.

– Да при том! Он оружие в Чечню поставлял! Чеченским боевикам!

– Кто тебе такое сказал? – сурово спросила она.

– Сам знаю… – поплыл под ее взглядом Валентин.

– Откуда?

– Ну, видел…

– Что ты видел?

– Ничего, – пошел на попятную он, вспомнив, что Дарьяна не только жена, но еще и особо приближенный к Тихоплесову, а значит, потенциально опасный человек.

Хотел настроить ее против босса, но сдуру раскрыл тайну, которую боялся доверить даже своей матери. Так ведь и в ощип недолго попасть…

– То есть ты что-то знаешь, но мне сказать не хочешь? И тебе все равно, что я работаю главным бухгалтером в компании, которая занимается незаконной торговлей оружием? И тебе все равно, что меня могут посадить в тюрьму? – возмущенно смотрела на него Дарьяна.

– Нет, не все равно, – растерянно мотнул он головой.

– Тогда почему ты не хочешь рассказать мне правду? Если Тихоплесов действительно занимается незаконным бизнесом, то мне лучше уволиться, ты не находишь?

– Ну, в общем, да… У Тихоплесова в компьютере видеофайл был, там чеченцы гранатометы в машины грузят…

– На видео снято?

– Да.

– И Тихоплесов на этом видео?

– Нет. Его в кадре не было. Но я видел его человека.

– Кого именно?

– Я не знаю, как его зовут. Он у нас в штате не числится, но я его в офисе видел. Ушастый такой, бровастый, нос крючком, и лицо вытянутое, как у гоблина… И еще глаза прохиндейские. И всегда куда-то спешит…

– Не знаю такого.

– Да, но я видел, как он из кабинета Тихоплесова выходил.

– Значит, прохиндея этого ты в кадре видел, а Тихоплесова нет?

– Нет.

– А почему ты думаешь, что там чеченцы были? Они что-то говорили?

– Не знаю, может, и говорили, но я только фрагмент записи видел.

– И где эта запись?

– У Тихоплесова в компьютере осталась.

– Себе точно не скачал?

– Нет… Так ты за меня или за себя переживаешь?

– За тебя прежде всего… Значит, Тихоплесова в кадре не было и самой записи у тебя нет?

– Не было. Нет.

– Тогда все это пустой разговор.

– Ты мне не веришь?

– Я, может, и верю. Но кто другой поверит?

– А меня другие не интересуют. Мне нужно, чтобы ты мне верила… Я не удивлюсь, если Тихоплесов и сейчас боевым оружием занимается.

– Если бы это было, я бы знала.

– Может, эти его дела мимо твой бухгалтерии проходят. Может, у него этим другая фирма занимается? И называется она «Черная дыра».

– Все может быть, – засомневалась Дарьяна.

– Увольняться тебе надо.

– Ты хоть сам понял, что сказал? Где я еще такую работу найду?

– Можно и не такую, можно попроще. Пусть платить будут меньше…

– Хватит, – отрезала она. И, немного подумав, куда мягче сказала: – Ты передо мной сегодня провинился. И порядка в доме нет, и обед не приготовлен…

Валентин удрученно склонил голову. Он знал, что Дарьяна прилетает сегодня, когда, каким рейсом. Но действительно не позаботился об обеде, потому что увлекся компьютером.

– Опять в Инете сидел? – милостиво спросила она.

– Ну, с утра…

– Может, всю ночь?

– Да нет.

– Удивительно, как меня догадался встретить… Ладно, раз уж ты не позаботился об ужине, то ведешь меня сегодня в ресторан.

Возражать Валентин не стал. Более того, с восторгом воспринял это предложение. Ведь если Дарьяна хочет в ресторан, значит, в Марселе она не гуляла, а прилежно сидела по вечерам в своем номере. Логика, может, и небезупречная, но Валентин хотел, чтобы все было именно так. Дарьяна должна принадлежать ему, и только ему…

Эдуард Антонович курил, расслабленно откинувшись на спинке кресле. Тлеющая сигара изящно сжата двумя пальцами, голова запрокинута вверх, губы вытянуты трубой, из которой кольцо за кольцом выпыхиваются клубы густого табачного дыма… Он один у себя в кабинете, и Валентина это радовало. Больше всего он боялся, что с ним может быть Дарьяна.

Он чувствовал, всем своим существом чувствовал, что над его семейной жизнью навис большой медный таз. Было у него подозрение, что Дарьяна путается с боссом. Он не мог допустить, чтобы их отношения зашли достаточно далеко, поэтому принял контрмеры.

Когда-то Валентин был единственным компьютерщиком на фирме, но с тех пор штаты разрослись, и теперь на «Новую Эрру» приходилось целых четыре специалиста такого уровня. Сетевое, базовое, информационное, почтовое администрирование, создание, сопровождение и обслуживание компьютерных программ, создание и дизайн веб-сайтов… Со всем этим Валентин мог справиться и сам, если бы он мог работать двадцать четыре часа в сутки не уставая. Но так как он не в состоянии был разорваться на части, то в компании был создан целый отдел компьютерного обеспечения. Увы, его возглавил человек со стороны, а Валентин так и остался рядовым сотрудником. Впрочем, у него все равно остался доступ во все кабинеты офиса, ко всем рабочим компьютерам. Смог он пробраться и к Тихоплесову. И ему совсем не трудно было сделать так, чтобы веб-камера передавала изображение на его монитор.

Рабочий день закончился, офис уже опустел. Тихоплесов уже отпустил свою секретаршу, и сейчас он в кабинете один. Дарьяна у себя, возможно, делает вид, что занята внеурочной работой. Возможно, она уже на пути в кабинет к боссу, чтобы доказать, как горячо она ценит его признание и заботу. Именно поэтому Валентин не уходил – он ждал, когда Тихоплесов приласкает его жену. Он, конечно, не побоится принять меры – ворвется в кабинет к начальнику, возможно, даже врежет ему по морде. Возможно… Но будет лучше, если ничего не произойдет. Ведь не было же вчера ничего. И позавчера тоже. Сколько раз Дарьяна была в кабинете у босса, и всякий раз они демонстрировали исключительно деловые отношения… Может, у него просто мания и ему нужно лечиться?…

Дверь открылась, и на пороге в пепельно-розовом цвете заходящего солнца появилась Дарьяна. В строгом деловом костюме, официальная, неприступная, но, как обычно, женственная и красивая. Вздрогнув от неожиданности, Валентин щелкнул кнопкой мыши, скрывая веб-изображение Тихоплесова.

– Чем ты там занимаешься? Порно смотришь? – спросила она вроде бы шутливо, но с непроницаемым лицом.

– Э-э, нет, конечно! – растерянно мотнул он головой, поднимаясь с кресла.