Белая ведьма, черные чары - Ким Харрисон

— Господи! Терпеть не могу это твое всезнайство! — Я взялась за ремень безопасности, надеясь, что он поймет намек и уберется. Меня скорее смутило, чем разозлило, что он поймал меня на попытке от него отделаться. — Эй! — крикнула я ему вслед, высовываясь из окошка. — Не говори никому, что я там стояла мордой в пол, ладно?

Маршал ошарашенно хмыкнул, и я повернулась к нему:

— И ты тоже.

— Без проблем, — сказал он, включая передачу и подавая джип на несколько футов вперед. Стекло с моей стороны поползло вверх; я развязала шарф — стало теплеть. Форд медленно пробирался по скользкой грязи к своей машине, доставая из кармана телефон. Вспомнив, что мой собственный аппаратик стоит на бесшумном режиме, я разыскала его в сумке. Ковыряясь в настройках и переводя его снова на звонок, я размышляла, как мне рассказать Айви о том, что удалось вспомнить, так, чтобы мы обе сохранили голову на плечах.

Маршал, начавший уже выезжать со стоянки, вдруг хмыкнул и вернулся на место. Я подняла голову. Форд стоял, открыв свою машину, и говорил по телефону. Потом он снова пошел к нам, и у меня зародились неприятные подозрения. Они еще усилились, когда Маршал открыл свое окно, и Форд наклонился к нам. В глазах у психиатра читалась тревога.

— Это Эдден, — сказал Форд, закрывая телефон и возвращая его в кармашек на поясе. — Гленна избили.

— Гленна? — Я перегнулась к нему над приборной доской, глубоко втянув насыщенный красным деревом аромат Маршала. Гленн — сотрудник ФВБ, сын Эддена и один из самых близких мне людей. Его избили… Не из-за меня ли? — Что с ним?

Маршал напрягся, и я снова выпрямилась. Форд покачал головой, глядя на реку.

— Он не был при исполнении. Наверное, сунул нос куда не следует. Его нашли без сознания. Я поеду в больницу, посмотрю, насколько сильно досталось его голове.

Голове, то есть мозгу. Кто-то избил Гленна до потери сознания.

— Я тоже еду, — сказала я, расстегивая ремень.

— Я могу тебя отвезти, — предложил Маршал, но я уже замотала шарф и взяла сумку.

— Не надо, но за предложение спасибо, — сказала я, потрепав его по плечу. Пульс у меня зачастил. — С Фордом доеду. Я… я тебе потом перезвоню, ладно?

В карих глазах Маршала видна была тревога; черные короткие волосы почти не шелохнулись при кивке. Он их отращивал всего пару месяцев, зато брови уже отросли хорошо.

— Ладно, — согласился он, не проявляя недовольства таким поворотом событий. — Береги себя.

Я вздохнула с облегчением, покосилась на нетерпеливо ожидающего Форда, снова повернулась к Маршалу.

— Спасибо, — тихо сказала я и, движимая порывом, поцеловала его в щеку. — Ты отличный парень, Маршал.

Быстрыми шагами я пошла следом за Фордом к его машине; мысли путались, живот крутило от страха перед тем, что может ждать меня в больнице. Гленна избили… Ну да, он сотрудник ФВБ и все время рискует нарваться на неприятности, но у меня было скверное чувство, что здесь не обошлось без меня. Точно не обошлось. Я просто черная птица несчастья. Вот хоть Кистена спросите.

— Мы поедем на следующем, — лучезарно улыбаясь, сказала подтянутая дама, отдергивая растерявшуюся подругу назад. Серебристые двери захлопнулись перед нашими глазами.

Ничего не понимая, я оглянулась по сторонам. Здоровенный лифт был рассчитан на каталку, а стояли в нем только мы с Фордом. Все объяснил свистящий шепот «Черная ведьма», просочившийся в закрывающиеся двери.

— Поворот их возьми, — пробурчала я, поддергивая сумку.

Форд попятился в сторону, морщась от силы моих эмоций. Я не черная ведьма! Да, аура у меня покрыта демонской копотью. И — да, в прошлом году телевизионщики засняли, как демон волочет меня по улице за шиворот. А еще всему миру известно, что я вызывала демона в суд по просьбе ОВ, свидетельствовать против Пискари — бывшего главного в Цинциннати вампира и мастера моей соседки. Но я белая ведьма. Белая же?

Я удрученно уставилась на матово-серебристые стенки больничного лифта. Форд маячил сбоку, опустив голову, — пережидал мою вспышку. Я не демон, меня не затянет в безвременье с восходом солнца, а вот детей моих может — спасибо незаконному генетическому самоуправству ныне покойного Каламака-старшего. Он по своему невежеству сломал заслонки и противовесы, магически встроенные эльфами в демонский геном за тысячи лет до нашего времени, в результате чего у демонов выживать стали только туповатые в смысле магии дети. Новую расу эльфы назвали колдунами и ведьмами, нагородили нам с три короба вранья и уговорили принять участие на их стороне в войне с демонами. Когда мы узнали правду, мы плюнули на всех — и на эльфов, и на демонов, ушли из безвременья и очень постарались забыть свое происхождение. Это нам удалось с блеском, вплоть до того, что в данный момент только я одна из ведьм знаю правду.

Пробелы в моем учебнике истории для шестого класса заполнила Кери — она была фамилиаром у демона, пока я ее не вытащила. Она там немало узнала в промежутках между оргиями и стряпанием зелий. Правду не знал никто, кроме меня и моих партнеров по бизнесу. Ну, еще Ал, демон, с которым мы встречаемся по субботам на уроках-свиданиях. И демоница Тритон, самая могущественная среди демонов безвременья. И Дали, надзирающий за Алом, отпущенным на поруки. А, не забыть еще Трента и тех, кому рассказал он — хотя он наверняка никому не рассказал о глупости собственного папаши, сломавшего генетический «кирпич». Неудивительно, что в Поворот всех генетиков поубивали. Жаль только, что пропустили Трентова родителя.

Форд помялся с ноги на ногу, а потом с виноватым видом вытащил из кармана фляжку вороненого металла, открутил крышку, задрал подбородок к потолку и глотнул. Посмотрев, как ходит у него кадык, я состроила вопросительную гримасу.

— Лекарство, — сказал он, очаровательно краснея, и неловкими пальцами попытался закрутить крышку.

— Ну да, мы ж в больнице, — сухо ответила я и выхватила фляжку. Не слушая возмущенные протесты Форда, я понюхала содержимое, а потом осторожно лизнула. Глаза у меня округлились. — Русская водка?

Смутившись еще сильней, бедолага выхватил флягу из моих не сопротивляющихся пальцев, закрыл и спрятал с глаз долой. Лифт звякнул, двери скользнули в стороны. Перед нами лежал коридор, ничем не отличимый от любого другого: ковровое покрытие, белые стены, лестничная клетка.

Меня снова охватила тревога за Гленна, я рванулась вперед и столкнулась в дверях с Фордом. Отчего почувствовала себя виноватой — я знала, как плохо он переносит чужие прикосновения.

— Можно, я буду держаться за твой локоть? — тут же спросил он, и я покосилась на карман, куда он бросил фляжку.

— Слабак, — оценила я, и взяла его под локоть, проследив, чтобы касаться его только через пальто.

— Да не пьян я, — мрачно сказал он, продевая руку под мою движением, лишенным даже намека на романтику — скорее в нем читалось отчаяние. — Здесь столько острых эмоций… С алкоголем легче. Я уже перегружен, так что лучше я твои чувства буду ловить, чем все подряд.