Будни рэкетиров - Ярослав Зуев

– Группировка такая! – тараторил Вась-Вась, так широко надувая щеки, что в иных обстоятельствах она бы наверняка рассмеялась. – Пузырь, – продолжал Вася. – Авторитет, то есть.

Выходить напрямую на Правилова Кристине показалось не с руки. Вот и довелось, волей-неволей, вспомнить о брошенном Андрее. Более того. Он показался той самой соломинкой, за какую хватается утопающий. Кристина позвонила Бандуре, и он сразу согласился приехать.

* * *

Впрочем, поначалу Андрей встретил ее неприветливо. Воротил нос и делал все, чтобы казаться высеченным из гранита. Голос молодого человека дрожал. От обиды и чего-то еще, что Кристина немедленно распознала. Тем самым всепроникающим женским чутьем, обмануть которое по силам не каждому. По крайней мере, не такому малоопытному пионеру, каким в житейских делах казался и был Андрей.

Для начала Кристина пустила слезу. Затем, она приникла щекой к плечу брошенного любовника и так жалобно всхлипнула, что дрогнуло бы и бетонное перекрытие. Футболка Андрея увлажнилась. Ее слезы были горячими.

В общем, к исходу первых пятнадцати минут оборонительные редуты, выстроенные Андреем накануне, оказались сметены, словно глиняная плотина могучим весенним паводком. Не прошло и часу с момента их встречи в кафе напротив Окружного военного универмага, как они очутились в квартире Бандуры на бульваре Лепсе. Молодой человек боролся со штанами, у которых очень некстати заело зиппер, и пожирал глазами Кристину, устроившуюся на диване в одних трусиках. Пошедшего на них материала едва ли хватило бы на хороший носовой платок. Трусики были ослепительно белыми, сочетаясь со смуглой кожей и каштановыми волосами Кристины такой гремучей смесью, что у Андрея в три секунды отключились мозги.

Будь на месте Андрея такой тертый калач, как Атасов, он наверняка бы задумался о том, что надевая подобную вещицу, Кристина рассчитывала произвести впечатление. Навряд ли женщина, если только она не закоренелая модница, станет натягивать два квадратных сантиметра ткани, в каких, грубо говоря, ни лечь, ни встать, ни пройтись.

Но, поскольку Андрей был самим собой, мысли о том, что их встреча совершенно хладнокровно спланирована, не зародились у него в голове. Может, и к лучшему.

Разделавшись, в конце концов с одеждой, Андрей влез на кровать, целеустремленный, как выпущенный на свободу сперматозоид. Кристина потянулась навстречу, завладев его самым чутким на этот момент органом.

– Давай начнем не с этого! – взмолился Андрей, предполагая, что не выдержит долго.

– Разве ты потом не сможешь? – на секунду отвлекшись, спросила она.

– Смогу, но…

– Тогда без никаких но. Я за ним соскучилась. Не мешай. Дай нам побеседовать.

Он уступил, и через минуту уже дышал, как астматик, а через две извивался угрем, расплескивая похожую на разогретый клей субстанцию. Кристина растерла ее по животу и груди, словно крем.

– Черт! – Бандура смахнул выступивший на лбу пот. – Как же ты это делаешь…

– У тебя не получится, – она элегантно стащила трусики. Вороные волосы на лобке были подстрижены аккуратной полоской, – А теперь покажи даме, зачем у французов во рту язык. – Откинувшись на подушки, Кристина заложила левую руку за голову, натянув правой кожу внизу живота, чтобы открыть ему дорогу. Андрей припал к ней, как умирающий от жажды, позабыв обо все на свете. Как и большинство брюнеток, она была терпкой на вкус. Эта терпкость лишила его остатков мозгов.

Когда Кристина кончила, дрожа всем телом, Андрей был уже готов.

– Поставь меня, как тебе нравится, – томно попросила она. Бандуре нравилось находиться позади партнерши. Она ничего не имела против. Эта поза открывает оперативный простор для рук, Андрей знал, чем занять ладони.

В следующие полтора часа Андрей взрывался четыре раза. Кристине тоже не довелось притворяться, имитируя опустошительные оргазмы.

«Да, все-таки славно», – размышляла Кристина, вытянувшись в изнеможении поверх скомканной, напоминающей модель лунной поверхности простыни. Она еле заметно шевелила пальчиками ног, дыша полной грудью и наслаждаясь сладкой истомой, разливающейся волнами по телу. Андрей с закрытыми глазами лежал под боком, прижавшись лицом к левой груди. Кристина чувствовала, как его ресницы щекочут кожу.

Дав партнеру немного отдышаться, (очень благоразумно, потому как далеко не все дела двигаются с места лихим кавалерийским налетом), Кристина осторожно подошла к тому, что ее беспокоило в первую очередь:

– Андрюшенька, солнышко, золото мое? Мне нужна твоя помощь.

Разве он мог отказать? К чести его, он даже ни на секунду не подумал: «Старик. А тебя ведь, между прочим, беспардонно используют…».

* * *

Атасов, Протасов и Армеец без колебаний согласились помочь. Атасов уныло кивнул, почти слово в слово продублировав Правилова:

– От женщин, типа, одни неприятности, Бандура. Но, раз это нужно лично тебе…

– Не то слово, Саня!

– А компенсация? – заикнулся, все же, Протасов. – На случай, если кого-то из нас угрохают? Пузырь – конкретный авторитет, е-мое…

– Ну… – растерялся Андрей, не задумывавшийся о финансовой подоплеке дела.

– Нет, я не врубаюсь, пацаны! Чего нам с этого цирка отломится?

Армеец, застенчиво улыбаясь, предложил Протасову продолжить шаровые посещения сауны.

– Будешь ходить па-париться. Как ты любишь. На дурняк.

Протасов покрутил у виска:

– Ты чего, неумный, да? Мне, блин, в натуре, о том бассейне и вспоминать муторно!

– Раз, типа, не предвидится содрать лаве, подсобим барышне бескорыстно. – Поставил точку Атасов. Протасов пожал плечами.

* * *

В ходе последовавшей вскоре «стрелки» выяснилось, что в молодежной группировке, наехавшей на сауну Бонасюков, никаким Пузырем не пахнет даже в помине. Произошло это следующим образом.

В назначенный день и час приятели подкатили к зданию Центрального Загса. Стояло пронзительно солнечное утро, на какие, обыкновенно, так щедр август. Место для встречи, в прилегающем к зданию садике, выбрал многоопытный Атасов. Деревья в сквере росли жидко, и он просматривался со всех сторон. Рядом клокотал многолюдный проспект, вливающийся под мост постоянно забитого транспортом Воздухо-флотского путепровода. Это, по мнению Атасова, хоть как-то страховало от напрасной стрельбы. В уединенных уголках так и тянет попалить по бутылкам. А, бывает, и не только по ним. Приятели прибыли на стрелку в белом «Линкольне» Армейца. Солидней машины у них не осталось, впрочем, эта была ничего. По крайней мере, неизмеримо круче изготовленного во времена президента Картера[5]«Форда Гранада», на котором приперлись конкуренты. Эдакая старушенция в качестве «колес», конечно, ни о чем еще не говорила, но, смотрелась несерьезно. Кроме того, ребята опоздали на двенадцать минут.