Пряник с черной икрой - Дарья Донцова

– На людей, – уточнил наш собеседник. – Вернее, на беглых преступников. Садитесь. Мне надо ввести вас в курс дела.

Мы с Максом опустились на диван. Каменев начал говорить, и вскоре я поняла: Реутова только казалась слишком любопытной соседкой, каких много в каждом доме, а на самом деле…

В жизни иногда происходят события, которые кардинально меняют человека. Утром он уходит из дома одним, а возвращается другим. Один слышит от врача сообщение о неизлечимой болезни, другой узнает об авиакатастрофе, в которой погиб любимый человек, третьего выгоняют с работы… Разное случается, главное – в такой момент не сломаться. Надо собрать в кулак все силы, волю и жить дальше, пройти испытание, ниспосланное судьбой, не задавая себе вопроса, за что мне это? Нужно думать иначе: для чего мне это? И постараться найти правильный ответ.

Надя очень любила Нину и, конечно, желала всего самого ужасного пьянице, который лишил жизни ее сестренку. Спустя год после трагедии состоялся суд, байкера посадили за решетку. А через несколько дней преступник ухитрился сбежать. Галина Николаевна, мать девушек, узнав, что убийца ее младшей дочери оказался на свободе, свалилась с инсультом. Надюша впала в панику – у нее на руках оказались парализованная мама и малыш-племянник Сережа. Семья жила скромно, больших накоплений не имела, зато обитала в хорошей трехкомнатной квартире, которую Владимиру Реутову, отцу девочек, дали от завода как передовику производства. А от бабушки остался крепкий дом с большим участком в Подмосковье. Владимир давно развелся с женой, но, будучи человеком порядочным, исправно платил алименты до совершеннолетия дочерей. Когда Нина и Надя выросли, отец перекрыл деньгопровод и свел общение с первой семьей на нет. Девушки не обозлились. Надя работала учительницей в школе, Нина воспитательницей в детском саду, Галина Николаевна служила прислугой в трех семьях. Жили не тужили, не жаловались на трудности, радовались удачам. Пьяный мотоциклист в один момент разбил счастье семьи Реутовых.

Похоронив сестру, Надя попросила у отца помощи, объяснила, что содержать дома лежачую больную очень дорого.

Папаша ответил резко:

– Мы с твоей мамой развелись почти двадцать лет назад. Вам по малолетству о причине разрыва не сказали. Но сейчас сообщу ее тебе: я поехал в командировку, вернулся на день раньше и застал супругу с соседом. Ясно теперь, кто виноват? Детей я не бросил, деньги на вас сполна отсчитывал, у новой своей семьи, у Кати и Мишеньки, средства отнимал. Заболей ты сама, мы бы с женой не обрадовались необходимости тебя лечить, но что поделать, ты мне родная кровь, изыскали бы средства. А Галине я помогать не желаю. Не несу ответственности за бабу, с которой хрен знает когда развелся из-за того, что она шлюхой оказалась. Мне есть на кого денежки тратить.

Надя не стала упрашивать отца, объяснять, что помощь нужна не столько больной матери, сколько именно ей самой, не имеющей сил и денег. Девушка приехала домой, поплакала, потом вытерла слезы и начала действовать.

Городские хоромы она сдала. Времена были советские, жильцов пускать не приветствовалось, соседи часто «стучали» участковому, если в доме появлялись квартиранты. Но Надюше сочувствовали все, поэтому никто не донес куда следует, что Реутова увезла больную мать и племянника на дачу, а на ее квадратных метрах теперь проживают посторонние люди.

Шло время. Сережа пошел в школу, Галина Николаевна умерла. Теперь Надя сдавала дачу и жила с мальчиком в городе. Она по-прежнему работала учительницей, а в свободное время занималась поисками мотоциклиста, который сбил Нину. Информации о пьянице было мало: имя, фамилия, отчество, прописка, возраст. Ни малейшего опыта в сыскном деле Надежда не имела, но с упорством ищейки шла по следу. Дело резко продвинулось вперед, когда в классе, который вела Реутова, появилась девочка-двоечница, чьи отец и мать работали в милиции. Именно они, надеясь, что учительница вложит в голову их чаду немного знаний, очень помогли новоявленной сыщице.

Как-то раз Сережа, придя из школы, обнаружил дома вусмерть пьяную Надежду Владимировну. Зрелище шокировало и испугало подростка. Ведь его тетя, которую он считал мамой, даже пива не нюхала, а кроме того, всегда резко осуждала тех, кто хватается за бутылку. Сережа даже заплакал от страха, но сообразил, что никого из соседей на помощь звать не надо.

Утром Надя рассказала ему все, что случилось с семьей Реутовых, поговорила с ним, как со взрослым мужчиной. Она не пощадила племянника, не скорректировала информацию, не подумала о хрупкой психике мальчика, вывалила все как есть. Даже о причине развода его деда с бабкой, своих родителей, сообщила честно. А потом объяснила:

– Я нашла мерзавца-мотоциклиста. Он женился, взял фамилию супруги, уехал из Москвы в другой город, но все-таки я его вычислила. Знаешь, где гад находится? На кладбище! Он был алкоголиком, много людям горя принес, я не смогла его отыскать раньше и отправить за решетку, где он должен был мучиться. Убийца просто тихо сдох, без страданий!

Сергей Петрович, прервав рассказ, почесал висок.

– Я знал, что Надежда Владимировна моя тетя. Но прежде мне говорили, что родная мама рано ушла из жизни по болезни. Я не помнил ее совсем, звал матерью Надю. И до сих пор продолжаю ее так звать. Мое отношение к ней не изменилось после того разговора, а вот она как раз резко переменилась – сразу после работы куда-то убегала, возвращалась поздно, у нее появились деньги. Я долго не понимал, чем мать зарабатывает. Однажды, правда, поинтересовался, почему мы стали лучше жить, и услышал простые слова: «Ты уже вырос, можешь сам из школы прийти и обед подогреть. У меня появилось свободное время, поэтому я взяла учеников». Конечно, я ей поверил. Прозрение наступило, когда к нам домой почти ночью, едва не выломав дверь, влетел мужик и бухнулся на колени с воплями: «Надежда Владимировна, умоляю, измените свое мнение! Возьмитесь все-таки за поиски бабы, которая моего сына убила и из-под стражи сбежала! Любые деньги заплачу!» Я тогда уже институт заканчивал, занимался в секции борьбы. Короче, вышвырнул я бузотера вон, но потребовал у Нади все мне рассказать. Так я и узнал правду: она ищет преступников, которые удрали с зоны, или тех, кто до суда не дошел, откупился и подальше от родственников убитого спрятался. И до сих пор этим занималась, от меня материально не зависела. Квартиру эту, где мы сейчас находимся, Надежда Владимировна сама купила, без моей помощи. Я на нее влияния не имел. Характер у матери, скажу я вам… Представьте, на моей свадьбе она тост произнесла: «Мои родители развелись из-за того, что мать изменила отцу с соседом, и мы с сестрой в нищете потом жили. В такой ситуации больше всего жалко детей. Выпьем за то, чтобы жена Сережи не шлялась по мужикам и помнила: если я узнаю, что она налево свернула, то покрывать ее не стану. И ребенка, если он у молодых будет, ей никто не оставит. Уйдет вон в чем пришла». Рюмку осушила и села. Как вам такое выступление?

– Сильно, – оценил Макс.

Каменев повернулся ко мне.

– Захотели бы вы с такой свекровью в постоянном контакте находиться?