Формула просвещения - Вики Бербер

–И давно ты так живешь? – спросила Мила девушку, аккуратно присаживаясь на краешек стопки кирпичей, по- видимому, служившей вместо табурета.

– С тех пор, как сбежала с приюта, -просто ответила Катя, усердно заталкивая фонарик в щель, которая была в ящике. – Ну вот, теперь, вполне сносный ожобюр, -смешно произнесла она.

–Абажур, -машинально исправила ее девушка. – Там было плохо? Из-за этого ты сбежала?

– Ну…сбегаешь, не всегда из-за того, что плохо. Однажды, я проснулась и поняла, что не хочу себя муровать в белоснежных холодных стенах, когда за ними столько всего интересного, в общем, мне захотелось увидеть что-еще, кроме колючих верблюжьих одеял.

– Тебе здесь хорошо? – Девушка посмотрела на лицо собеседницы, озаренное мягким, желтым, светом фонаря.

–Наверное, -она пожала плечами. – Я свободна и это лучшее, что со мной случалось.

–Тебе сколько лет? – спросила Мила.

–Семнадцать скоро.

–А тебе?

–Через несколько месяцев восемнадцать.

Девушки притихли.

–Ты, наверное, проголодалась? Пойду, гляну, где теть Рая. Она всегда приносит, что-то на обед. Я быстро, а ты осваивайся пока.

–Хорошо, – Мила кивнула.

Девушка посмотрела на лежавшую в углу кучу тряпок, от усталости у нее слипались глаза и все, о чем она мечтала это хорошенько выспаться. Она легла на пол, закрыла глаза и через пару минут заснула крепким сном.

Федор Павлович сидел на диване в своем кабинете. За прошедшие годы здесь практически ничего не изменилось. Кроме него самого. Его седая голова была наклонена, мужчина задумчиво смотрел на свои руки. Он был опечален внезапным уходом Ангелины Степановны, все-таки он испытывал к ней чувство благодарности и хоть в последние годы он не уделял им с девочкой должного внимания, частица его сердца всегда была с ними. Прошло полгода, как он узнал о случившейся беде и только сейчас, доктор Ножин смог наконец поехать туда, чтобы привезти Милу. И хоть он еще не решил, как будет с ней поступать, ей все-таки необходимо было находиться под присмотром.

Профессор открыл шкафчик и вынул пузырек с таблетками. Сейчас ему нужны силы и энергия. Дрожащими руками он взял стакан и сделал несколько глотков. Все эти годы, он пусть и издалека наблюдал за жизнью девочки и знал о ней абсолютно все. Ангелина Степановна постоянно докладывала о состоянии ребенка и всех ее изменениях в своих письмах. Но ничего необычного в ней так и не проявилось, профессора это очень беспокоило. Сейчас, когда Ангелина Степановна так скоропостижно покинула этот мир, он понимал, что эта юная особа не должна находиться без присмотра и контроля. Во всяком случае, до тех пор, пока профессор не поймет, в чем же все-таки состоит ее особенность. А времени чтобы это понять оставалось все меньше и меньше. Доктор Ножин едва ли будет заниматься Милой, если с ним что-то случится. Но болезнь, вызванная постоянным стрессом и приемом транквилизаторов, прогрессировала и хоть оставалась надежда на новый недавно разработанный препарат, который может приостановить болезнь, времени нельзя было терять.

На следующий день, профессор шел по коридору и наткнулся на шедшего ему навстречу доктора Ножина.

–А, Николай Иванович, как долетели? Я был уверен, что вы прилетите на пару часов раньше, -он посмотрел на часы.

–Благодарю, Федор Павлович, задержали рейс, но полет прошел хорошо, -ответил Ножин.

–Пройдёмте ко мне в кабинет, -сказал профессор, увидев волнение на лице доктора.

Мужчины вошли в кабинет и расположились на диване.

–Ну, докладывайте, -профессор надел очки и внимательно посмотрела на коллегу.

–Ее там не оказалось, -понизив голос произнес Николай Иванович.

–Что значит не оказалось? – Профессор в волнении посмотрел на доктора.

–Она уехала.

–Ты что такое говоришь, Ножин! Этого нельзя было допускать! -Профессор поднялся, но его ноги дрожали. Облокотившись о диван, он все-таки остался стоять. Его и без того бледное лицо стало словно мел, а на лбу выступила испарина.

–Федор Павлович, я найду ее. Вам лучше присесть.

–Мне нужно ее увидеть, пока я …-профессор замолчал, так как ему было трудно говорить.

–Я сделаю все возможное, – мужчина старался успокоить профессора, но ему это плохо удавалось.

–Найдет он ее…Ах, Ангелина Степановна, что же вы подвели меня, ушли так рано, -сказал профессор, затем он подошел к столу и устало опустился в кресло.

–Федор Павлович, она все-таки человек, а человеку не просто затеряться в этом мире.

–Делайте скидку на то, что ваше мнение доктор Ножин, может быть ошибочным. Ее нужно непременно найти.

– Мы не можем подключить к поиску Милы кого-то еще? – Доктор пропустил мимо ушей язвительность профессора. Последние пару лет, его характер значительно испортился, но он старался не реагировать на раздражительность.

–Нет. Вы ведь понимаете, какими неприятностями нам это все может обернуться! Еще не хватало того, чтобы лабораторию прикрыли. -Он старался держать себя в руках, но его гнев, казалось, вот-вот выльется наружу.

–Конечно, понимаю. Но возможно я сейчас предложу более лучший вариант, -Федор Павлович.

–Что вы предлагаете, Николай Иванович? – Он устало посмотрел на доктора.

–Отпустить ее, -выдохнул он.

–Что сделать? – переспросил профессор, не веря собственным ушам.

–Я считаю, что девушка должна жить своей жизнью. Мы не можем ей препятствовать и тем более, нельзя допустить, чтобы она узнала тайну своего появления на свет.

–Вы забыли, что она не обычный человек? -Тихо спросил он.

–До сегодняшнего дня она ничем не отличалась от нас с вами, возможно, эксперимент не удался. Это объясняет тот факт, почему этот эмбрион не просто прижился, но и развился.

–Мы не можем отрицать и того, что эксперимент удался, просто ее способности находятся в латентном состоянии.

–Профессор, я понимаю ваши тревоги, но в первую очередь, забочусь о лаборатории и о нас. Нам ни к чему сейчас привлекать лишнее внимание, тем более сейчас, когда мы занимаемся таким важным проектом. -Он многозначительно посмотрел на профессора и продолжил, – мы так долго этого добивались и сейчас делаем первые шаги к успеху в восстановлении участков мозга после криозаморозки, – Ножин подошел к столу, за которым сидел Федор Павлович. -Прошу вас, профессор, услышьте меня.

–Не могу ответить вам сейчас, мне нужно время, -сказал профессор.

Когда Николай Иванович покинул кабинет, профессор закурил и уставился в окно. Он не хотел признаваться даже самому себе, что в словах доктора была доля истины. Девушка не должна была узнать о лаборатории, но отпустить ее в мир было крайне безответственно и не менее опасно. Тамила Тихонова не была им досконально изучена, поэтому она могла принести вред не только себе, но и окружающим. Профессор затушил сигарету и встал с кресла. Он решил взять тайм аут на несколько дней, пока окончательно не примет решение.