Система отсчета - Саша Немировский

Он усох.

Он стал ближе к природе.

Помоги ему, Боже,

Коль это тебе не в напряг.

Распускается горсть.

Приговор, как листок, опадает.

На холодном полу прогорают

Слова о любви.

Он поднялся с колен.

Он готов, сколько силы хватает,

Чтоб сражаться с врагом.

Только, Боже, врага назови.

(08.00)

«Все, что осталось от меня…»

Все, что осталось от меня,

Кончается. И не надолго хватит.

Еще два дня.

Ну может быть неделю.

Беда одета в старенькое платье.

Ты в нем беременной носила наших деток.

В похмелье

Жизнь наряжена все в то же,

Что на пиру.

К утру

В глазах тоска.

И я, ничтожный,

Без тленья прогораю в этом взгляде.

Еще броска

Четыре или пять осталось

Раненому телу.

Как эффективно наступает небытие.

То малость, —

Но в твоей тетради

Нет места более для нас.

Я подведен к пределу.

Остался час.

Спустя его уйдешь, и я погасну.

(08.00)

«Никуда уж не деться…»

Никуда уж не деться.

Нам до Осени шаг или два.

Нам остались слова,

Чтоб заполнить наследство

Невстречи.

Чтоб суметь пренебречь

Притяженьем объятья за плечи

И, как средством,

Которое лечит,

Заполнить провал.

Чтобы насочинять

Сто начал и развитий сюжета,

Начиная с конца.

Нам остались слова,

Чтобы их промолчать,

Чтоб дождаться ответа,

Чтобы скрыть

Проступившую краску лица.

(05.96)

«Нет, ни в чем не признаться…»

Нет, ни в чем не признаться.

Посмотреть, повернуться, уйти.

Нам уже не по двадцать,

Мы давно перестали расти.

Нам слова не найти,

Чтобы сразу подняться над бытом.

Мы накрыты

Рутиной, и опыт

Привносит свое.

Мы мечту сохранить в состояньи забытом

Так стремимся, боясь за нее.

Нет, ни в чем не признаться.

Руки за спину, губы сомкнуть.

Разрешите представиться…

Нам уже не по двадцать,

Мы давно начертили свой путь.

Мы живем.

Наши дети растут за спиною.

Дни рожденья и встречи

У общих друзей.

И боимся и ждем,

Чтобы время железной стеною

Разградило нам царство теней.

Нет, ни в чем не признаться.

И старою песней заполнить провал.

Перевал

Тишины проскользнуть незаметно,

Расстаться,

Притвориться, как будто порвал.

Только жжет до бездумья

Касание пальцев, перед тем как прощаться.

И безжалостны судьи,

Хоть и не в чем признаться.

(01.05)

«Хочу, чтоб ты читала этот стих…»

Хочу, чтоб ты читала этот стих,

Чтоб каждым словом был с тобою рядом,

Чтоб каждым звуком оживал и падал

В пространстве отведенном для двоих.

Навряд ли

Мне удастся удержаться

На языке.

Лишь в памяти застыть,

Когда в руке

Послушные листы

Перевернешь.

Но мне ль бояться?

Неси меня, теченье нашей встречи!

Произрастай в душе,

И будь, что будет.

Нам нечего

Стесняться —

Толпы, люди…

Я крепко обнимаю эти плечи.

Пусть дует ветер.

Пусть пронзает.

(11.03)

БОЛЕЗНЬ

I

Ведь это только в фильмах так бывает:

Прижатый к стенке, он находит ход.

А я стою, на чудо уповаю.

И все надеюсь на его приход.

Гляжу в оттенки давящего неба,

Предсказывать берусь «узор судьбы»,

Но перед тем, где не был,

Отступаю. Борьбы

Меняют правила на мне.

Увы,

Скажи мне, Господи, ужели

Настал черед, скорбя, идти под нож?

Когда?

Пять лет и двадцать две недели?

Но кто ж

То знает?

Дождь

Опять скрывает солнце,

Как знаменье.

И нет рельефа в смысле бытия.

Жизнь продолжается

Надеждой на спасенье,

Но блюдце разбивается, летя.

(11.03)

II

О дай мне мужество в покое умереть.

О дай мне сил, когда придет минута,

Кому-то

Улыбнуться,

Облегчив потерю.

Кому-то,

Кого тоже я люблю,

Перетерпеть,

И снова возродиться

Уже взрослее, и нести в себе

Улыбку —

Может быть, мою частицу,

И больше не бояться

Плыть в судьбе.

(11.03)

III

Мы плохо делаем работу умирать.

Отлыниваем и прогуливаем днями.

Кровать —

Моя тюрьма. Ну что сказать.

Накрытая из стирки простынями.

И няни

Воспаленные глаза.

Бессонница, лекарства, расписанье.

И боли крутанувшая фреза

И знанье,

Что уже не передать. Не объяснить.

Лишь только взглядом, если

Еще суметь.

Пока не лопнет нить.

И жизнь останется стоять на месте.

(07.08)

IV

У моря печали

Нет берегов.

Корабль отчаянья.

И я на нем вновь.

Рассекая соленую воду без дна,

Мы с тобою вдвоем,

А теперь ты одна.

О родная

Моя. Что же хочет Господь,

Хладнокровно кромсая любимую плоть?